Хрустальная колыбель - Сергей Юрьев

— Меня зовут Гейра! — Бокал вновь летит на пол, и осколки разлетаются по углам. — Вообще-то, я порядочная дрянь, но ведь тебе, Великолепный, по душе такие, как я.

А потом он распахнул черный провал рта, и оттуда, словно из бездонной норы, извиваясь змеей, вырвался неимоверно длинный язык и опоясал её обнаженную талию. Вместо того, чтобы ощутить смертельный ужас, она испытала восторг, за который согласилась бы заплатить телом, жизнью, душой, завтрашним днем, прошлогодним снегом…

Всего через несколько мгновений они перенеслись из полутемной комнаты одного из многочисленных борделей крепости Корс в Несотворенное пространство, озаренное светом Алой звезды, и она заняла достойное место среди Избранных. Хач-Кабатчик, Траор-Резчик, Хомрик-Писарь, Щарап-Гадалка, Гейра-Дрянь… Был ещё Эрлох-Воитель по прозвищу Незваный, одно имя которого приводило в трепет целые народы и заставляло открываться ворота замков, но к тому времени, когда Гейра стала хозяйкой Черной скалы, окутанной дымными городами, Эрлох был низвергнут в небытие, потому что дерзнул соперничать с Великолепным, как и сам Сиятельный Морох однажды бросил вызов Небесному Тирану…

Годы проносились как мгновения, и неутолимая пустота, зияющая в глубинах жаждущей плоти, заполнялась кровью, терпким вином безнаказанности и сушеным корнем пау, обращенным в сладковатый дым…

— Гейра!

Чей-то голос зовет издалека, пытаясь достать её из вязкого чрева воспоминаний, но есть ли смысл возвращаться, если окаменевшая плоть не чувствует ничего, кроме собственного леденящего холода…

— Гейра! Прекрасная!

Прекрасная? Да! Никто не сравнится с ней даже сейчас. Но так её именовали бессчетные тысячи раз, и почти каждый, кто к ней прикоснулся, становился её пожизненным пленником, верным псом, рабом собственной похоти.

— Гейра! Великолепная!

Вот это уже лучше… В этом слове заключена не только красота, но и величие. Красота была дана ей от рождения, а величия она достигнет сама, но уже не того, что было когда-то, а большего, гораздо большего. У Сиятельного Мороха была одна слабость — ему самому часто не нравилось то, что он создавал, и в окрестностях Алой звезды за столетия образовался целый океан отбросов его творчества. Когда силы Узилища Гордых Духов перейдут к ней, она, Гейра, Дрянь, Прекрасная, Великолепная, не будет мучиться сомнениями… Всё, что она создаст, будет признано эталоном совершенства, а всё, что скажет, — эталоном мудрости, и всякий, кто усомнится в достоинствах её творений или слов, будет уничтожен…

— Гейра! Отзовись!

Мальчишка-лорд проснулся среди ночи и взывает к ней. А что толку взывать, если она, прекраснейшая из Избранных, не может даже пошевелиться. Зря он проснулся… Проще являться ему во сне. Там, в его снах, тело Гейры, теплое и упругое, дарит ему наслаждение, которого он ещё ничем не заслужил… Где обещанные жертвы? Он только мечтает о том, что исполнит все прихоти своей повелительницы, но в нем есть лишь трусливые желания и нет воли, чтобы их исполнить. Невоплощенные грезы не дают ему покоя, порождают ночные кошмары, вот он и просыпается по ночам, обращая к ней свои вопли, к которым, наверное, уже привыкли стражники, стоящие за дверями опочивальни…

«Спокойно, мой лорд, я здесь, я с тобой…»

— Гейра, мне приснилось…

«…что я покинула тебя?»

— Что я иду по краю пропасти, глядя на следы твоих ног, и кто-то шепчет, что мне лучше броситься вниз, чем следовать за тобой, что оттуда, куда ты меня манишь, нет возврата… Мне страшно, Гейра.

«Зачем возвращаться, если впереди нас ожидает лучшее… Оглянись вокруг, и ты поймешь, что у тебя нет настоящего, а если ты будешь изнурять себя сомнениями, то не сможешь обрести и будущего, достойного тебя».

— Скажи, что мне делать.

«Помоги мне, и я помогу тебе…»

— Варвары скрываются от моих отрядов… Дружинники уже давно не приводили пленников.

«Тот, кто не исполнил твою волю, уже виноват перед тобой. Он тоже годится для жертвы».

— Я не могу… Если я начну убивать своих, начнется бунт, и всем великим замыслам придет конец.

«Только тогда твои замыслы обретут величие, когда воля твоя окрепнет, и тебя не остановят ни кровь, ни боль, ни разрушение. Одно твое имя должно внушать благоговейный страх не только варварам, но и твоим подданным. Ты — лорд. Ты не имеешь права на слабость».

Слабость… Последнее слово многократным эхом, слышным только ему, прокатилось под сводами опочивальни, а короткий порыв ветра погасил все светильники, окружавшие его богиню трепетным сиянием. Одиночество… Он остался наедине с темной комнатой и собственными сомнениями и страхами. Величие требует жертв… Величие требует стойкости… Величие требует сил… Величие требует… Вэлд нащупал в темноте заветную книгу и раскрыл её наугад. Раскрытая наугад страница должна подсказать решение… Знаки, начертанные кем-то за пределами мира, вспыхнули во мраке, как раскаленные угли.

«Если на твоем пути стоит человек и не желает уступить дорогу — убей. А если он убьет тебя, не жалей о своей жизни — она того не стоила. Только сильные имеют право на жизнь и продолжение рода. Если чувствуешь, что силы твои на пределе, что воля твоя скована, — знай: твой враг затаился в тебе самом. Невежественные мелочные люди называют это совестью, а мудрые и щедрые духом — недугом, с которым надо расстаться, пока он не обратил тебя в ничтожество».

Два корабля уже стоят в гавани, готовые к отплытию. Может быть, оставить на время всё как есть и отправиться в плаванье? Когда-то он, Вэлд Халлак, лорд Холм-Эста, только об этом и мечтал. Но сначала он был слишком мал и слаб, потом была война с обезумевшими варварами, а потом в его жизни появились Гейра и «Путь Истины», которые овладели всеми чувствами и помыслами. Может быть, сейчас, когда нет иного выхода, бросить всё, поручив кому-нибудь из эллоров править до его возвращения… Вот это и есть слабость! Гейра права — он недостоин величия. «Только сильные имеют право…» Только сильные. Нет, он не может оставить её, но и дать ей то, что она требует, он тоже не может.

Полторы тысячи воинов, тысяч тридцать семей землепашцев, охотников, рыбаков, тысяч пять ремесленников и торговцев, застроивших своими бревенчатыми домами пространство между замком и побережьем Великих Вод, — вот и весь Холм-Эст, окруженный с трех сторон бескрайними лесами. Если затеять большую войну против варваров, скоро, очень скоро океан леса выйдет из берегов, и жители Холма будут истреблены, сброшены в Великие Воды, и древние стены вновь зарастут травой забвения. Бодрствуя, лорд понимал, какова истинная цена будущего величия, но сны рисовали совершенно иную картину…