Двухсотлетний человек - Айзек Азимов

— К чему вы клоните, Эндрю? — спросила Ли-Цинь.

— Я разрешил эту проблему. Много десятилетий тому назад мой позитронный мозг был соединен с органическими нервами. Теперь еще одна операция изменила это подключение так, что медленно, очень медленно потенциал моих позитронных связей понижается.

Изборожденное тонкими морщинами лицо Ли-Цинь несколько секунд не выражало ничего. Потом ее губы задрожали.

— То есть ты организовал свою смерть, Эндрю? Но это же невозможно. Это — нарушение Третьего Закона.

— Нет, — сказал Эндрю. — Я выбирал между смертью моего тела и смертью моих надежд к стремлений. Оставить мое тело жить ценой большей смерти — вот это было бы нарушением Третьего Закона.

Ли-Цинь ухватила его за плечи, словно собираясь встряхнуть, но совладала с собой.

— Эндрю, это ничего не даст. Сделай новую операцию, верни все в прежнее положение!

— Невозможно. Изменения необратимы. Мне осталось жить год — немногим больше, немногим меньше. Но до своего двухсотлетия я доживу. Я поддался слабости и позволил себе такую отсрочку.

— Но оно того не стоит… Эндрю, ты дурак!

— Если в результате я обрету человечность, дело более чем стоит того. А если нет, кончится тщетная борьба, и это тоже стоит того.

И к собственному удивлению Ли-Цинь тихо заплакала.

22

Удивительно, как этот последний поступок овладел воображением мира. Все, что Эндрю делал прежде, не поколебало предрассудки. Но когда он принял смерть, лишь бы стать человеком, отвергнуть такую великую жертву оказалось невозможным.

Заключительную церемонию сознательно назначили на день его двухсотлетия. Постановление, признающее его человеком, подписал Всемирный президент, и этот торжественный акт транслировался по всемирной телевизионной сети с ретрансляцией в Лунные Штаты и даже в Марсианскую колонию.

Эндрю сидел в кресле-каталке. Он еще мог ходить, но с трудом.

Всемирный президент, на которого в эту минуту взирало все человечество, сказал:

— Пятьдесят лет назад вас, Эндрю, объявили Полутора столетним Роботом.

Он сделал паузу и продолжал гораздо более торжественным тоном:

— Сегодня мы объявляем вас Двухсотлетним Человеком, мистер Мартин.

И Эндрю, улыбаясь, протянул руку, чтобы пожать руку президента.

23

Эндрю лежал в постели, и его мысли медленно угасали.

Он отчаянно старался овладеть ими. Человек! Он — человек! Ему хотелось, чтобы это было его последней мыслью. Он хотел распасться… умереть с ней.

Он открыл глаза в последний раз и узнал Ли-Цинь, скорбно стоящую рядом. Вокруг стояли еще люди. Но это были всего лишь тени, безликие тени, В сгущающемся сером тумане была видна только Ли-Цинь. Медленно, дюйм за дюймом он протянул к ней руку и очень смутно, очень слабо ощутил, как она взяла эту руку в свои.

Она таяла перед его глазами, пока его последние мысли уходили во мглу.

Но прежде чем она исчезла окончательно, последняя ускользающая мысль достигла его сознания и задержалась на миг перед тем, как все остановилось.

— Крошка-Мисс… — прошептал он так тихо, что его нельзя было услышать.