Ответный выстрел - Александр Конторович

— Ну?

— Мне связь нужна.

— С кем именно?

— Доложить о прибытии и указания получить на предмет дальнейших действий.

— Что сообщить? Кто прибыл?

- 'Земляк'.

— Добро, — мужик встал с лавки. — Здесь обожди, скоро уже комендантский час, так что на улицу — ни ногой! Прошёл чисто?

— Да, вроде бы тихо… Никто за спиною не маячил.

— Жди меня здесь. Огня не зажигай, один я живу, неровен час — увидит кто. Скоро вернусь.

— А комендантский час?

— У меня пропуск есть. Я в управе истопником работаю, так что ходить туда во всякое время должен.

Гауптману фон Кранцу

Докладываю вам, что сегодня, в 20.15 в квадрате 23–40 был зафиксирован выход в эфир неустановленного радиопередатчика. Сеанс связи продолжался семь минут. Прибывшей на место дежурной группой комендатуры была произведена проверка местности и близлежащих построек, но ничего подозрительного обнаружено не было.

Начальник отдельной группы функабвера

Лейтенант Монге.

Глава 11

Утром ко мне заглянул майор. Настроение у него было слегка приподнятое, надо полагать, какую-то проблему решить ему удалось.

Поселили меня в отдельной комнатке, очень похожей на его обиталище. Так что стул здесь нашелся. На него майор и уселся, предложив мне присесть на еще не убранную койку.

— Хочу вас обрадовать, товарищ Котов!

Интересно, чем? К нам пробились свои? С какого ещё бодуна? Не помню я подобных фокусов в истории.

Однако зовёт он меня уважительно-нейтрально — 'товарищ Котов'. Не по званию — документов-то моих он не видел, но и не 'товарищем бойцом'. И это уже плюс, хотя и небольшой ещё.

— С удовольствием порадуюсь с вами вместе, товарищ майор. Если, конечно, скажете, чему именно я должен буду обрадоваться.

Осадчий качает головой.

— Экий вы человек сложный…

— Простой я человек. Если знать, под каким углом глядеть.

— Расскажете?

— Не проблема, товарищ майор. Только вот, увы, всего рассказать просто не могу. Права не имею.

— Ну да ладно, об этом мы после поговорим, — он пристально на меня смотрит. — Нам удалось установить связь со своими. За линией фронта.

И какой реакции он от меня ждёт? Я должен от радости запрыгать? На руки встать? Лично мне от этого ни жарко и не холодно. Но разочаровывать его не станем…

— Это — действительно хорошая новость, товарищ майор!

— Вам ничего передать не нужно?

Иными словами — подтвердите свои полномочия, дорогой товарищ.

— Боюсь, товарищ майор, что это будет прямым нарушением полученного мною приказа.

— Как хотите, — пожимает он плечами. — Мы получили приказ на прорыв. Вы идёте с нами?

— Странный вопрос, товарищ майор. Разумеется, иду. Или, — тут уже я смотрю на него подозрительно, — у вас есть свои соображения на этот счёт?

Осадчий смутился.

— Нет, конечно, нет. Мы все идем вместе. Только вот… — он вопросительно на меня смотрит, — в каком качестве вы рассчитываете это делать?

И когда же тебе, майор, надоест в шпионов играть?

— В качестве командира…

Осадчий ощутимо напрягся.

— … отдельной разведгруппы. Как это и есть на сегодняшний день. Или у вас, товарищ майор, есть другие предложения?

— Но… как же ваше задание?

— Вы же не собираетесь оставить все найденные вещи и документы (знать бы ещё — какие?!) в этом бункере? В этом случае мне, действительно, придется решать этот вопрос самому…

— То есть вы намерены и впредь оставаться для окружающих рядовым бойцом?

— И чем дольше это будет — тем лучше. Согласитесь, что мое внезапное преображение вызовет ненужные вопросы… и привлечёт излишнее внимание. У меня есть только одна просьба, товарищ майор.

— Какая же?

— Я должен лично удостовериться в том, что мы уносим с собою в с ё.

— Каким образом?

— Осмотреть место обнаружения тела и все найденные при нем вещи.

— А что, у вас есть основания подозревать нас в невнимательности?

— Есть. Вы же не знаете, что могло при нём ещё быть.

— А вы?

Хотел бы я это знать!

— Номера оружия и прочие подробности вас не убедили?

Майор молчит и смотрит на меня. Встает и кивает на дверь.

— Пошли…

Пройдя по коридору метров двадцать, он открывает ещё одну дверь, и мы спускаемся вниз по узкой лесенке. Поворот, ещё один, короткий коридор и тупик. Там, перед закрытой железной дверью, расхаживает часовой с автоматом. Верхний запорный рычаг двери обмотан тросом, на концах которого имеются две проушины. В проушинах троса болтается обыкновенный амбарный замок.

— Левченко, — говорит ему майор, — посмотрите здесь…

Тот молча отходит в сторону. Осадчий вытаскивает из кармана ключ и снимает замок.

Скрежещут петли, и дверь приоткрывается.

Вот я и у цели…

Осадчий подходит к обыкновенному канцелярскому шкафу и открывает его.

— Смотрите.

На полках шкафа лежат оружие, полевая сумка, обгорелый комбинезон. В нижнем отделении стоят сапоги.

Беру в руки знакомый мне по прошлому (будущему?) нож. Надо же… вот уж не думал, что ещё раз доведётся мне его увидеть. Интересно, а как он к своему последнему хозяину попал? И попадет ли теперь?

Нож всё тот же. Только не такой старый, да и царапин на нём нет.

А вот и 'ТТ'. Тот самый, на десять патронов.

Кладу все оружие на место.

Что тут ещё?

Комбинезон. На левом плече уцелевший погон. Правого плеча нет, тут капитально выгорело.

— Вам известно, что это? — майор зашел чуть сбоку и внимательно следит за моими действиями.

— Да, товарищ майор. Это погон. Только вот второго не вижу.

— А его и не было. Я же говорил, что тело сильно обгорело. Чему соответствуют эти обозначения?

— Майор-танкист.

— Откуда вы это знаете? Где это существует подобная форма и знаки различия? В белогвардейской армии?

Вот черт! И кто меня за язык тянул?

— А что, кроме них, ни у кого погон больше нет?

Особист задумчиво чешет висок.

— Ну…

— В болгарской армии есть. И форма практически такая же. В Югославии тоже.

— Так они сейчас с немцами в союзе?

— Югославы? Разбили их немцы. Болгары — да. Но в данном случае — форма наша. Сейчас рассматривается вопрос о введении погон также и у нас.

— Вы серьёзно?

— Годик подождите и увидите… — я присаживаюсь на корточки и осматриваю сапоги. Да, точно такие же я тогда подобрал в полицейском участке. И у Яковлева на столе похожие стояли. Значит, американец? Похоже, что так…

Встаю и беру с полки полевую сумку. Что тут?

Деньги. Две толстые пачки. Пустые бланки, какие-то бумажки…

Не то…

Что же его сюда с пустыми руками послали? Да быть того не может!

— Подождите, Котов… — майор всё никак не может собраться с мыслями. — Человек этот… он что, на контакт с болгарами шёл?

— Не знаю, товарищ майор. Может быть, и с ними. Может — ещё с кем-то. У меня таких сведений нет. Как бы то ни было — никуда он не дошел… оттого и я здесь нахожусь.

Ох, что-то темнит особист! Вон он как передо мною ваньку валяет! Погоны его удивили, ага! Да он их тут небось только что на вкус не пробовал! Это он так внимание на себя оттягивает.

А зачем?

Для чего это ему?

Что-то он ещё от меня ждет…

Беру в руки пистолет, вытаскиваю обойму — пусто. А патроны где? Вот и они — в углу лежат несколько картонных пачек. Беру одну из них в руки.

И сразу же ловлю боковым зрением инстинктивное движение руки особиста к кобуре!

Ага…

Вот, значит, как… не закончились ещё проверки-то…

А ведь оружие мне так и не вернули…

Кладу патроны на место и проверяю ствол у пистолета.

Пусто…

То же самое и с автоматом.

Гранаты я разбирать не стал.

— Вы что-то ищете, товарищ Котов?

Значит, есть чего искать?

Думай голова — картуз куплю!

Что должно ещё быть у этого 'провалёныша'?

Оружие?

Вот оно.

Деньги?

Присутствуют.

Одежда?

Передо мною лежит.

Стоп…

Деньгами сыт не будешь…

Сажусь на корточки и проверяю нижнюю полку. Кроме сапог тут ничего нет.

— Где его вещмешок, товарищ майор?

— Какой ещё вещмешок?

Смотрю на него, отвернувшись от шкафа. Хочется надеяться, что видок у меня ещё тот — ходячее изумление.

— Так вы его не нашли?!!

Вскакиваю с места.

— Чего ж мы тогда тут время теряем-то?! В лес надо! Бойцов мне с десяток — место, где его нашли, обыскать надо! Самым тщательным образом, товарищ майор!

Захлопываю дверцу шкафа и делаю шаг к двери.

— Обождите… Котов…

Оборачиваюсь к майору. Он смущенно отводит глаза — не привык в глаза брехать? Странно… с его-то профессией?

— Ну… есть вещмешок… Здесь он, не надо никуда бежать…