Голубой Ютон - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это ко мне в позапрошлом году приятель-охотник с собакой заехали, он ей у Ксюхи корм и купил, да забрать забыл когда уезжал. Не, тогда Ксюха ещё здесь не работала… Ну что зверушка, есть будешь?
Кошка была испугана, но голод взял своё: она крадучись подошла к банке, понюхала содержимое и принялась жадно его есть.
– А разве кошкам можно собачий корм?
– Думаю, разок подкормить ей не повредит, у Марины коты постоянно собак обжирают. Понемногу, конечно – но мы-то завтра этой красавице и правильного корма найдем.
– Владимир Михайлович, вы говорите что в магазине такого корма много… а людям его можно есть?
Глава 4
– А чудесно русские пенсионеры в глубинке живут! – удивилась Кати при виде принтера, стоявшего в «кабинете» Михалыча. И занимавшего примерно треть этого кабинета. Кати туда позвал Вова, которого в свою очередь позвал Михалыч «помочь книжку распечатать». Возникла у него небольшая проблемка…
– Да, древний, их уж лет пятнадцать не выпускают. Но пока работает… Мне его зять притащил: у них в конторе он сломался, а начальство, узнав, что и запчастей у нему уже не делают, велело выкинуть. Ну он и «выкинул», а заодно и запасные головки печатающие тоже прихватил: зачем они нужны без принтера-то? Ну а мы с приятелями повозились, починили… там блок питания сгорел, а это мы умеем. Хорошая штука: печатает быстро и сразу на двух сторонах, перезаправлять легко – только чернила подливай. Мне для книжек одноразовых самое оно – вот только чернил-то больше не купить… Я и себе книжки когда печатал, цвет на серый менял, так чернил вдвое меньше уходило – а уж сейчас…
Алёнины «книжки» оказались в формате pdf, а Михалыч умел печатать только из Ворда и как тут цвет букв поменять, не знал. И Вовка не знал, тем более что и «буквы» в книжках были внутри слоя «изображений»…
– Я не об этом говорю, – решила уточнить Кати, – просто когда я в софтверной компании работала, довольно большой, то такой принтер мы только в аренду брать могли – уж больно дорогой. Но это неважно, важно что с экономией чернил вы верно сообразили. А тут, как я гляжу, только интенсивность цветной печати для цветокоррекции регулируется… Вот что сделаем: у меня на лаптопе есть «Акробат», в нем файлы подправить несложно. Я сейчас его принесу… и Маркуса попрошу этим заняться, он знает как.
– Я тоже знаю! – возмутился было Вова.
– И знай дальше, – ответил Михалыч, – но ты парень крепкий, тебе физическую работёнку подыщем. Работы у нас много – людей мало, – и, повернувшись к Кати, слегка замялся:
– Извините, имени вашего не знаю…
– Кати.
– Екатерина… а по отчеству?
– Не Екатерина, и даже не Катя, а Кати – последняя буква «и». А если желаете по отчеству – она засмеялась, – то сами виноваты: Кати Лемминкэйненовна, – но, увидев вытянувшуюся физиономию Михалыча, продолжила: – Но лучше все же без отчества: у нас в Финляндии друзей принято просто по имени называть, а нам, как я понимаю, предстоит долгая и близкая дружба.
– Понятно… Кати, я вот чего спросить хотел: вы в сетях разбираетесь? Я подумал, что у учительниц много чего интересного по телефонам и планшетам понапихано, и если они сломаются, то всё потеряется – а если все в единую сеть соединить…
– Боюсь что тут я не помогу. Но поговорите с Маркусом: как раз он в этом неплохо разбирается. Ладно, пошла за лаптопом, а ты, Володя, пока расшарь директории с документами.
– Сделаю, руова Клее…
– Как ты её назвал? – поинтересовался Михалыч после того как Кати вышла.
– Это по-фински «госпожа Клее»: Кати же финка, а Клее – это её фамилия, по мужу – он немец. Но она так разрешает к себе обращаться только тем, кто к ней в кружок финского ходит… ходил. А так её все называют просто Кати – и учителя, и ученики… и родители тоже: отчество-то такое мало кто без ошибки произнести сумеет.
– Это точно. Но странная у вас компания, как я погляжу. Учительница-финка… а по-русски не хуже нас с тобой…
– Нормальная у нас компания, хотя и не совсем обычная, это да. Ещё фройляйн Бруннхильда Бреннер – та вообще учительница русской литературы, хотя и немка. Ангелика Франке тоже немка, но у нас английский преподаёт, и она по-русски с акцентом… Да, и Маркус Кёниг – немец. А остальные вроде русские… я точно не знаю, там половина не из нашей школы.
– Да неважно кто кто, я просто из интереса… Ладно, раз Алёна теперь при деле будет, пойдём, покажу тебе как с электростанцией управляться. Дрова пусть бабы из лесу подтаскивают, а ты пока будешь чурбаки резать и меня слушать. А заодно и щелока намоешь, вчерашний-то небось уже весь истратили, а контейнер с золой поди заполнился. Тебе повторю что Алёне ночью внушал: без электричества мы все тут загнёмся через месяц, так что слушать будешь внимательно…
Так как все спать легли очень рано, то и проснулись почти все ещё до рассвета. Тогда же – до рассвета – все и позавтракали. Но если вчерашний ужин был довольно обильным – Марина снова сварила в двадцатилитровом котле разных макарон и высыпала туда же две банки тушенки, то завтрак оказался довольно скромным. Ужин-то готовили на дровяной печке во дворе, где кастрюля на двадцать литров закипает почти час – так что для готовки завтрака и времени не было, да и изобилия продуктов не наблюдалось. Поэтому на завтрак кипятком из двух самоваров залили два десятка «бомж-пакетов» – это на шестьдесят человек, ещё каждому досталось по стакану сладковатого чая и по куску белого хлеба…
Завтракали на веранде в доме Марины: там за столом (даже за двумя столами) сразу человек двадцать усесться могло. Когда большинство из «гостей» позавтракали, Михалыч снова послал несколько человек в лес рубить дрова. Правда топоров нашлось всего четыре штуки, но дрова ещё и до дому донести надо – так что на утро работа нашлась почти всем. Точнее – вообще всем, кроме мелких детишек, просто не всем работа нашлась
