Икосаэдр Земли. Книга первая. Консилиум на каникулах - Иван Эр

– Потому что мы расшифровали его речь, – неожиданно признался историк.

– Что-то меня «терзают смутные сомненья», о том, что все мы тут не случайно, – перебил я его. – И прежде, чем Паша нам расскажет о тексте «послания призраков», я бы все-таки хотел спросить у Вадика со Стасиком, каким макаром они в наш тесный круг попали?

– Вы не поверите, но мы его поймали, – сказал Стасик. – Случайно, во время съемок программы про «охотников за приведениями». Она так и не вышла в эфир. Охотниками в большинстве своем оказались заигравшиеся в ковбоев клоуны с дешевыми амулетами в руках, но были и серьезные ребята с оригинальной и конкретной аппаратурой. Мы исследовали древний замок, в котором по приданию было полно приведений. Аппаратура одного из охотников обнаружила вход в глубокое подземелье в одном из подвалов замка. Мы вошли туда, а фигли нам, мы же бессмертные. Потом вдруг Вадик начал вести себя неадекватно, один из охотников решил, что в него вселился дьявол и накрыл его каким-то силовым полем. Я сообщил властям, приехали военные и всех повязали. Через три дня всех отпустили с рассказом о том, что в подземелье оказался древний галлюциноген, неведомый НЭЧу. НЭЧ справился с ним за несколько часов, обновления уже всем отправлены. И мы им поверили. Все, кроме Вадика, у него остался сувенир от призрака. Дело в том, что он в тот момент, когда нечто владело его телом, проглотил одну странную вещицу, которую извлек из отверстия в стене. Это и был его «Жребий», который он вам уже показывал.

– Да, дела… Так что же эта тварь наговорила такого, что его сразу захотелось убить? – обратился химик, к историку.

– Он сказал, что если ему не вернут то, что у него взяли, и не отпустят на свободу, придут его товарищи и уничтожат всех жалких людишек на этой планете. Поэтому было принято решение найти способ его уничтожения, чтобы быть готовым к атаке неизвестных враждебных существ. Мы… – не успел закончить Паша.

Откуда ни возьмись, появились птицы, странные, необычные птицы с огромными страшными клювами. Они напали на нас так неожиданно, что мы только и успевали, что закрывать голову одной рукой, а другой отбиваться чем попало. Физик кинулся в сторону, выхватывая что-то из кармана.

– Кидай в воду! – крикнул он мне, бросая конец какой-то проволоки. Я всегда доверял ученым, славные они ребята и на выдумки горазды. Поэтому, ничего не спрашивая, я метнул своей тарелкой в птицу, метившую физику прямо в темечко, и рванулся к воде. В спину впились чьи-то когти, в затылок больно кольнуло, теряя сознание я увидел перед собой свою руку с проволокой, падающую в воду. И еще треск, как молния, только раз в десять круче! Грома я уже не услышал…

Я не знаю сколько мне сейчас лет, наверное совсем мало, лет 10—12, я еду на велосипеде внутри лесополосы, той что ведет на дачи, той чьи деревья нависают над головой, и тропинка всегда темна и прохладна, а местами даже встречаются лужи. Лесополоса заканчивается, яркий свет вырвавшегося на свободу солнца врезается в глаза, дорога уходит резко вверх на холм, я набираю разгон, неохота в гору пешком. Я на вершине холма, темнеет, трава здесь высокая, и дом. Старый, заброшенный дом. Я знаю его, он часто мне снился в детстве. Я назвал его «домом страха». Я всегда захожу внутрь, и мне всегда там страшно, не знаю отчего, внутри него пусто и почти ничего не видно. И сейчас там пусто, но мне уже почему-то не страшно, мне интересно, ЧТО меня здесь пугало, как выглядит то, чего я боялся.

– Эй, страх, выйди, покажись добру молодцу, в глаза тебе посмотреть хочу, друг ты мне или враг? Помогал ты мне или вредил? Давай поговорим! – кричу я. – Кто ты? Какой ты, в конце-то концов?

– Не готов ты еще меня видеть, Страх не диковинка какая, чтоб ей любоваться, – голос, одновременно холодный, пугающий, но близкий, родной и мягкий, разносится по дому. В голосе этом уверенность сильного и мудрость старца. – Не друг я тебе и не враг. Ты нужен этому миру и я храню тебя. Доверяй мне больше, целее будешь, а то придумали бессмертие и Страх потеряли, смотрите, как бы остатки человеческого не растерять. Любовь вон тоже жаловалась. Смотри какой парадокс-то выходит. Вы – смертны, она – вечна. А теперь наоборот, представляешь? А Вера? Что вы с ней сделали? Вы теперь в ученых ваших верите, в их новые идеи? Если бы вы только знали, какие вы еще дети! А Надежда? Она вместе с вами превратилась в ребенка, бегает по планетам в поисках диковинок. Вас даже никто не ждет из ваших космических походов. Каждый сам за себя. Вот разве что Дружба не жалуется, но пить стала больше, правда Бедой уже свою искренность проверить не может. Поди поищи ту Беду-то, ушла в подполье. Одиночество потирает руки, принимая в свои ряды новичков каждый день по несколько десятков. Жадность, Лень, Гордыня воспарили с новой силой, собирая свой урожай. Добро и Зло запутались, не говоря уже об их нарушенном балансе. Вон взять хотя бы Предательство. Да над ним просто смеются! А Счастье? Всё с ног на голову встало и перемешалось. А ведь была гармония в космосе-то! Наверху уже поговаривают о том, что пора бы прекращать этот бардак, но многие против. Говорят, что вам надо дать еще шанс, что наладится все, хотя я, лично, в это не верю. Избранных каких-то определили, целую сотню, и тебя в их числе, хотя по каким таким критериям? Бог его знает, хотя не факт, что и он знает. Ладно, я тебе тут не о жертвах мироздания рассказывать пришел, хоть и накипело. Слушай внимательно и мотай на ус, если хочешь жить дальше, ну и товарищам своим головы сберечь. Держитесь вместе, никого никогда не бросайте, в этой переделке каждый важен, как карта в вашем хлипком карточном домике. Синие ягоды с красными продольными полосками восстанавливают и исцеляют внутренние органы, с поперечными – кости и нервную систему, красные ягоды приведут в порядок мозг. Зеленые ягоды не ешьте, с толчка не встанете несколько дней, все интересное пропустите. Однако, если смешать четыре зеленые ягоды с двумя красными, добавить по одной полосатенькой, залить водой, довести до кипения, потом остудить до комнатной температуры, то можно этим отваром оживить человека, смерь которого наступила не более семи часов назад. Ну вот, теперь ты знахарь, удачи! Надеюсь ты теперь будешь относиться ко мне серьезно. Да, и еще, камни с серебряными вкраплениями – ловушки, избегайте с ними контакта.

– Спасибо, – с трудом выдавил я. – Мы еще встретимся?

– Да не паникуй ты, я всегда с тобой, с самого детства за тобой присматриваю. Давай уже, приходи в сознание быстрее, а то вон химик уже со своей касторкой к тебе бежит, друг Алкоголя, терпеть ненавижу…

Я открыл глаза и увидел перед собой улыбающееся лицо химика с перевязанным через всю голову кровоточащим ухом. В руке он держал заветную фляжку, но что меня радовало, она была еще закрыта, значит влить еще не успел, живем пока без диареи и при здоровом сне.

– Ура, Ванек очухался! Ну и задали же вы с физиком этим мозгоклювам! Как самочувствие? Живой, крепкий? – тараторил он.

– Блин, да не ори ты так, башка раскалывается, вода есть? – я попытался присесть, но ноги не слушались вообще, а руки двигались с трудом и как-то медленно. Я ощупал голову. Затылок ужасно болел. – Да, и еще, ты тут ягод никаких не видел вокруг?

– Каких ягод? Тебя это, походу сильно зацепило. Болит-то где? – хлопотал надо мной химик.

– Красные такие ягодки, с продольными и поперечными полосками. И воды дай, наконец, Пьер Безухов! – прохрипел я. Язык начал отниматься.

– Такие? – неожиданно спросил подошедший к нам космобиолог. – Я их там, на опушке нашел. Думаю съедобные или несъедобные? Да где же в наш космический век грибного человека найдешь проверить? Зачем они тебе? Что ты о них знаешь? И откуда? Ты же не был на полянке?

– Дай сюда, Шерлок Холмс хренов! – хлебнув долгожданной воды из кружки подошедшего капитана сказал я. – Видение мне было, что ягоды эти волшебные, боль снимают, бывает так, понимаешь, шибанет молния человека и он по-китайски говорить начинает, а сам немцем всю жизнь был.

– А вдруг видение твое – галлюцинация и ягоды эти – яд? – спросил серьезным тоном капитан. – Хватит с нас историка…

– А что с историком? – какой-то ком подкатил мне к горлу. – Вы чего, мужики, где Пашка-то?

– Ему больше всех досталось, часа два после того еще дышал. Мы ничего не смогли, ему артерию сонную пробили, много крови потерял…

– Блин! Гады! Твари! Сколько я был в отключке? – может есть еще шанс подумал я в тот момент. – Желательно до минут.

– Это можно, у меня механические часы остановились в момент хлопка, а электронные идут, – сказал капитан. – Пять часов 32 минуты.

– Вот и проверим. – Я молча стукнул снизу по раскрытой ладони космобиолога, поймал другой рукой вылетевшую ягодку с поперечными полосками, сунул себе в рот и проглотил ее. И в следующий миг я проклял себя за то, что это сделал…