Косьбище - В. Бирюк

И рухнуть носом в подушку, чувствуя, как мгновенно выступивший по всему телу пот, успевает не только впитаться в постель, но и остыть, охладить твоё собственное, пышущее жаром собственной крови и её ласки, тело. Тело, которое хранит, которое всё помнит. Которое ещё звенит от тока крови, от судороги восторга. И медленно успокаивается…

Одна лондонская школьница определила окружность как прямую. Которая обвилась вокруг дырки. Пожалуй, символом незабываемого секса должны являться две прямые, обвивающиеся каждая вокруг своей дырки, вывернувшись наизнанку. И пересекающиеся в одной точке. В отличие от свадебных колец на крышах автомобилей, которые пересекаются в двух. Или колец олимпийских, которые соответствуют шведской семье небольшого состава с переменной ориентацией всех супругов.

Как выжатый лимон. Где моя хвалёная выносливость? Где-где… и пошутил. Выносливость может быть выдающейся при работе с внешними объектами. А когда «мышца с мышцою говорит», и обе твои собственные… У меня ведь тоже со времени «заклинания» Пригоды никого не было. Так оргазм по всему телу прошёлся, что аж на затылке мышцы болят. И приятный, затихающий звон во всех остальных местах. Даже в мизинцах. Во всех. И на руках, и на ногах.

Лекция в медицинском:

– Мужчина во время полового акта расходует столько же энергии, сколько при разгрузке железнодорожного вагона.

Мечтательный голос с галёрки:

– Эх, я бы сейчас пару вагончиков разгрузил…

Чудак. Не приходилось тебе разгружать пульманы со стекловатой… Когда неделю всё чешется и колется. Как у вшивого до бани. Хотя, если отбросить все сопутствующие и рассмотреть чисто энергетически… Сходное тепло и лёгкий звон в каждой мышце. Только после вагона можно принять стопарик и расслабиться. А здесь надо ещё разговаривать.

– Ванюша, тебе хорошо? А мне-то как хорошо. А здоровье-то твоё как? После плена-то твоего у волхвов? И у меня не болит. А что ты мне подаришь? Как «чего хочу»? Ты же от волхвов ихний клад принёс. А правду бабы говорят, что ты на Купалу папоротника цвет нашёл? Как это — «папоротник не цветёт»? А чего ж ты тогда ночью из «Паучьей веси» ушёл? Ой, Ваня, ты такой хитрый, только меня не обманешь. Уж я-то тебя знаю. Всего знаю. И везде. И тут… И вот тут тоже знаю… Вот я и говорю — всякое растение семена дать должно, а для этого — отцвести. Глупый ты, Ваня, это ж каждому ведомо, что папоротник как раз на Купалину ночь цветёт. И кто его цветок сорвёт, тому все клады открыты. Ну что ты смеёшься, ты ж его левой рукой брал. Иначе бы меч свой не удержал бы. Ты чем руку-то заворачивал? Нужно тряпицей — красной или белой. Кто тот цветок найдёт — тому никакие оковы не страшны. Его железо никакое не удержит. А черепаху ты где нашёл? Как какую? Ну, так все ж знают…

– Глава 70

Марьяша увлечённо проводила ликбез по очередному местному суеверию, совмещающему в себе и цветок папоротника, который никогда не цветёт, и разрыв-траву, которой в природе вообще нет.

Итак, желающие обладать разрыв-травой отыскивают гнездо черепахи и выжидают время, когда черепаха, оставив гнездо с яйцами, уйдёт из него. Тотчас же не медля, гнездо огораживают железными гвоздями, вколотив их в землю, и, устроив такой тын, удаляются, чтобы черепаха не могла видеть неприятеля. В известное время черепаха подползает к гнезду и видит, что при всех её усилиях она не может взойти в своё гнездо, тогда она удаляется на некоторое время и затем возвращается обратно к гнезду с травою во рту, от прикосновения с которой каждый гвоздь вылетает. Тогда наблюдатель подходит уже смело к гнезду, берет траву и врезывает её в ладонь левой руки, а не правой, иначе тогда ему нельзя будет держать в правой руке оружие. Человек, обладающий этою травою, легко может разрушать все железные замки и оковы. Достаточно ему прикоснуться этою травою до железного замка, как он распадётся сам собою.

Эти анти-железячные свойства и предлагалось использовать для поиска данного магического дендроида: ночью выйти на луг и косить траву. Если у кого коса сломалась — нашли. Разрыв-трава цветёт в полночь на Иванов день и держит цвет не долее, сколько нужно, чтоб прочитать «Отче наш», «Богородицу» и «Верую». Как это совместить с продолжительностью ночного покоса или черепашьих бегов — непонятно. Среди множества странных свойств этого цветка/травы — упорный нон-конформизм. Постоянно плывёт против течения. Поэтому предлагается другой вариант сепарирования: весь накошенный гербарий выбрасывают в реку. Простой силос сплывает вниз по течению, магический — в другую сторону.

Эта же универсальная отмычка растительного происхождения обладала, по мнению туземцев, ещё и функцией миноискателя. Однако, поскольку противотанковые и противопехотные мины ещё не получили широкого распространения, то единственное применение данной «быстроцветущей катушки индуктивности» сводилось к обнаружению кладов. Ну, в принципе, да — металла здесь мало, как в наушниках запищало — можно копать.

Мои вялые попытки отбрехаться пресекались на корню с жаром, не меньшим, чем недавние любовные ласки. Логическая цепочка получалась неумирущая. Весьма странный мальчишечка ушёл из селения в ночь на Купалу. И не с девкой, чтоб баловством на природе заняться, а со здоровым мужиком-ратником. Зачем? А за цветочком волшебным. И нашёл. Что подтверждалось последующими событиями: из плена освободился, волхвов победил, капище истребил, всех одолел. Ещё и мешок серебра нашёл и принёс.

– Ванечка, мы теперь с тобой много-много серебра откопаем. И серебра, и злата, и всяких каменьев дорогих. Богатыми будем. Ой, как обустроимся! Я тебе во всём помогу да посоветую. Ты Николашку своего гони — я сама добрых купцов знаю. И остальных гони — они тебе чужие, а я — своя, я же тебе родная, я-то за добром присмотрю, постерегу когда надо будет. А то, что ты принёс, ты мне покажи. Или тебе жалко?! Ты себе ещё накопаешь, я тебе такие места покажу… батяня рассказывал. А у волхвов что взял — там чего? Там такие серёжки хорошенькие есть, бабы сказывали, — с сапфирами. С синенькими такими камушками. А ещё там монеты золотые были. Так я думаю монисто себе золотое сделать. Ты ещё те добавь, что с Корькиной спины вырезал. Красивое монисто получится. А ещё там… Да ты принеси всё — я сама выберу, по-примеряю. Отберу наперёд. Ну, чтоб тебе каждый раз головушку не ломать — что в подарок принести. Ну как «за что»? Я же тебе дала. Тело своё белое, любовь мою горячую. Тебе подарила. Ты теперь отдариваться должен. А «наперёд» потому лучше — тогда я тебе отдаривать буду, тебе и голову ломать не надо — чего принести, да понравиться ли сударушке. А я теперь женщина бедная, вдова одинокая. У меня один на весь свет сынок-сиротинушка родименький остался. Мне теперь и подарки-то дорогие делать некому. Никто обо мне не позаботиться. Так что вели Николашке принести мешок с твоим златом-серебром, а я уж отберу, чего мне к лицу да по сердцу.

Всё-таки с профессиональными проститутками легче — говорить не нужно. Цена известна заранее. Получил-заплатил-отвалил. А тут…

" — Месье! А деньги?

– Мадам! Гусары денег не берут!»

Видимо, ощутив моё несогласие с её логическими умопостроениями, Марьяша навалилась мне на спину, прижалась грудью и стала елозить.

– Чувствуешь, какие они крепкие, какие горячие? Чистое золото — как огнём горят. Клад настоящий. А соски-то у меня… ох как ты мне люб, миленький. Ох как я тебя приголублю-приласкаю.

Как известно, женщины бывают двух типов: «прелесть какая дурочка» и «ужас какая дура». Да, бывает множество исключений — умные женщины. Которые подтверждают общее правило. Помню, была в прошлой жизни у меня одна знакомая. Жена моего хорошего приятеля. Маленькая, чёрненькая, остроносая. Так я в её присутствии просто боялся рот открыть — такое ощущение, что перед носом свежее-точенной бритвой машут. Бритвой мощного, блестящего интеллекта в сочетании с таким же языком. Э-эх… И где они? В Саратове — ещё не родились, в Хайфе — ещё не похоронили. Уехали они. Уедут. Эмигрируют.

А пока у меня на спине стремительно эмигрировала Марьяша. Из одной категории женщин — в другую.

…

В её воркование вдруг ворвался звук удара двери о стену, топот быстрых шагов. Дверь в избу распахнулась и ввалилась куча народу. По крайней мере, в первый момент, мне именно так и показалось — толпа. Впереди — Хотен с факелом, с ним рядом — Ольбег и Любава. Пара секунд полной тишины. Потом Марьяша ойкнула и откатилась к стене. Во время наших игр одеяло упало на пол, а сорочка у неё короткая. Нам она в наших играх — не мешала. Как сейчас не мешала новоявленным посетителям изучить, оценить и прочувствовать.

Молодая вдова, застигнутая на месте распутства, судорожно натягивала одной рукой сорочку на коленки, другой — выдёргивая у меня подушку, которой потом тоже пыталась прикрыться. Интерес к откопанным драгметаллам был временно полностью заслонён интересом к постельным принадлежностям.