Долг платежом красен - Арина Алисон

Перекусив с лотков пирожками и запив водой, мы с парнями бродили зигзагами по базару, немного ошарашенные. Только двое из них бывали когда-то на ярмарке с родителями, остальным это все было в новинку.

Услышав восторженные выкрики своих парней, оглянулся и увидел их ходящими вокруг самого натурального верблюда. Откуда эта животина здесь взялась, я не знал, но то, что вокруг отсутствовала толпа народа, а лишь отдельные зеваки крутились вокруг него, говорило о том, что они в данном городе и на ярмарке. Не такая уж редкость.

Мои же парни видели этот корабль пустыни явно впервые. Заметив, что зверь стоит себе меланхолично, и не обращает внимания на окружающих, они начали смело вокруг лазить, тыкать в него пальцами, щупать горб и ноги. Даже попытались клочок шерсти выдрать, при этом громко обсуждая и махая у того перед мордой руками. Смирное животное не вынесло такого надругательства и плюнуло в ближайшего зрителя.

С криками парни бросились на верблюда.

— Сто-о-ять! Команда, ко мне! — заорал я, перекрикивая толпу, хохочущую над неудачником.

— Вы что, совсем сдурели, на тупое животное кидаться? — гаркнул я на ребят, когда они подошли ко мне.

— А чего этот урод плюется? Мы ему ничего плохого не сделали? — обиженно пожаловались они.

Подав пострадавшему свой платок, я посоветовал вытереться и поскорее возвращаться к магистру в дом, мыться.

— Не фиг пялиться и пальцами в бока тыкать. И я бы на вас плюнула, если б вы ко мне так приставали, — сообщив остальным свое мнение, пошел дальше осматривать товары.

Еще дома я сделал себе что-то вроде блокнота из эдакого аналога бумаги. Она была жесткой, темной и ломкой, но за неимением лучшего и это было неплохо. В блокнот я заносил цены, делал заметки и зарисовки тех товаров, выпуск которых можно было организовать у нас в поместье.

Так увлекся рассмотрением и записыванием, что пришел в себя, только когда солнце уже было почти у горизонта. Чертыхнувшись, подал сигнал своим парням, и мы рванули к трактиру «У Жака». По дороге пришлось пару раз уточнять у прохожих направление. Приблизительно минут за сорок добрались до трактира. Предыдущим вечером мы подробно обсудили и распределили, кто, чем будет заниматься и где находиться. Поэтому, как только мы подошли к входу, парни сразу рассыпались вокруг, я же пошел внутрь, а следом за мной и Криста с Родом, с зачехленными музыкальными инструментами за спиной.

Зал состоял из одной большой комнаты, ничем не украшенной, но добротная мебель и чистота, делали его весьма уютным. Несмотря на ярмарку, проходящую в городе, и подходящее время для ужина, в трактире была занята только половина мест. Мы сели на ближайший к прилавку столик и заказали пирожков и чаю.

Пока ждали заказ, а затем и ели, я рассматривал посетителей. Более всего было купцов среднего достатка, если судить по одежде, или маскирующихся под таких. Человек шесть — семь, в той или иной мере имеющих какое-то отношение к благородным. Где-то столько же стражников, видно после работы зашли, и человека четыре напоминающих оборванцев. Ну что ж, сколько не сиди, а начинать когда-то придется. Тяжело вздохнув, я оторвал себя от стула и подошел к прилавку.

— Приветствую вас, уважаемый. Что-то не очень много у вас посетителей, — как можно вежливей произнес я, обращаясь к хозяину. Мужик, посмотрев на меня с некоторым раздражением, промолчал. Я пошел на следующий заход:

— И кухня у вас неплохая и чистенько, а вот не идет народ. Может еще чего-то не хватает?

— Тебе чего надо, парень? — спросил меня хозяин, глядя на меня с подозрением.

— Мы тут с парнями могли бы развлечь посетителей пением, — быстро заговорил я.

Трактирщик перестал елозить тряпкой по столу и молча уставился на меня, как бы раздумывая, сейчас вытолкать или еще подождать.

— Вы нам ничего не платите. Если посетителям придется не по душе, мы просто уходим и дело с концом. Если же понравится, то и вы в прибыли, и нам может чего заплатят, — еще быстрее затараторил я, видя, что мужик готов нас выкинуть вон.

Трактирщик, нахмурив лоб, несколько минут размышлял, а затем спросил:

— А кто вас ко мне послал?

— Магистр Трэвор. — сказал я и понял, что петь нам позволят.

Видно хозяин знал и уважал мага.

Мы сдвинули у стены три тяжелых и достаточно устойчивых стола вместе, с двух боков подставили по стулу, в качестве ступенек. Криста и Род сели по бокам импровизированного подиума аккомпанировать мне. Я спел парочку местных произведений, народ не особо отреагировал, наверное, приелись. Затем решил рискнуть и запел песню из фильма «Труфальдино из Бергамо»:

О добрый новый день пошли мне хлеб насущный,О боже помоги сыграть нам роли лучше,И что б несчастья все меня забыли,Что б зрители мои щедры сегодня были…

Разговоры в таверне немного притихли, кое-кто поднял на меня глаза, а кто-то обернулся.

Я же, почти не останавливаясь, продолжил:

…Птица счастья завтрашнего дняПрилетела крыльями звеня.Выбери меня, выбери меня,Птица счастья завтрашнего дня…

В зале никто не остался равнодушным. В зал ввалилось еще человек пять, судя по всему, на музыку завернули. Со всех сторон народ начал выкрикивать:

— Эй, парень, еще давай.

Хозяин трактира помахал мне, мол, все классно, еще пой.

— Что-то горло пересохло, что почти с голоду умираю, даже переночевать негде, — сделав максимально жалостливое лицо и голос, я хитро посмотрел в зал. Народ сначала недоуменно смотрел на меня, затем до них стало доходить, кто-то заулыбался, кто-то нахмурился. Один мужик совершенно бандитской наружности с руками в наколках и одетый в почти рванье вдруг бросил мне золотой. Я чуть не забыл поймать деньгу от неожиданности.

— А ну паря, чего-нибудь для души и чтоб соответствовало деньгам — прогремел великан. Я его внимательно осмотрел, мне он почему-то напомнил моряков из очень старых фильмов, и хотя море от данного городка было далеко, я все же прокрутил в голове что помню, напел Роду и Кристе мотивчик и запел песню Высоцкого «Еще не вечер»:

Четыре года рыскал в море наш корсар,В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать паруса,И затыкать пробоины телами.За нами гонится эскадра по пятам,На море штиль и не избегнуть встречи.Но нам сказал спокойно капитан:«Ещё не вечер, ещё не вечер»…

Во время пения, отбивая ногами чечетку, я поглядывал на этого мужика. Тот сидел, обхватив огромными руками глиняную кружку, склонив над ней голову, и не шевелился. Трудно было понять, нравятся ему слова или нет. Когда песня закончилась, мужчина несколько минут сидел молча. Правильнее будет сказать, что все в таверне сидели молча. Стояла Такая Тишина, что я уже не знал, что и думать. Затем этот здоровяк поднял на меня глаза и сказал — выдохнул: