Уроборос. Том 1 - Виктор Громов

–При том,– подал голос сын какого-то вождя скифов, который находился в Константинополе в заложниках. Кажется, по имени Кубрат,-основная проблема сейчас это Балканы. Авары себя чувствуют хозяевами территории, а обезлюдевшие провинции массово занимают славяне.

–Да, это проблема. Если император разобьет и выгонит аваров за Дунай, а он это сделает, даже если соберет всех славян и выгонит их обратно, что делать с пустыми провинциями? Да, формально провинции есть, назначаем туда чиновников. На земле физически никто не живет. Отец как-то рассказывал, что ехал из Солуни в сторону Диррахия. Так за несколько суток не увидел ни одного крестьянского дома. Пустота! Поля стоят в запустении, торговцы очень редки. Товары лучше и безопаснее перевозить по морю, чем при постоянной угрозе набегов. Люди есть, это правда, но только в крупных городах, которые задыхаются от тесноты.

–Проблема, но крестьян винить нельзя. У них тяжелая жизнь, то столичный сборщик налогов заберет последнюю корову, то варвары уведут жену и детей. А в городах всегда больше возможностей. Или пойти на государственную службу, или прибиться к купцам, или, если совсем мозгов нет, стать членом какой-то партии цирка.

–Кубрат,-внезапно обратился к скифу Ираклий, ты ведь из племени с северного побережья Понта? Вы друзья или враги аваров?

– Мы не друзья и не враги, но отношения натянутые. У нас большие проблемы с хазарами, которые являются друзьями ромеев. Рим, вроде, дает нашим племенам золото за какие-то услуги, а я здесь живу,-он ухмыльнулся,-в качестве залога.

Ученики замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Все они думали о своей ситуации, о войнах, которую вели их родители каждый на своем фронте. Эти войны все были на благо империи, из них вырастала большая борьба за цивилизацию. Но что каждый них них мог сделать еще? Они выпили принесенное с собой разбавленное вино и подремали на солнце. Когда оно начало садиться, все стали расходиться. Поскольку Кубрат жил неподалеко от дома Ираклия, они пошли вместе.

–Ты скучаешь по своей стране?

–Не знаю. Я не видел отца и братьев уже несколько лет. А страна…Я помню только бесконечные моря травы, и запах цветов на рассвете. Ну и лошади, конечно. Лошадей всегда очень много и все на них ездят.

–И что, хочешь домой?

–Не знаю, наверное. Я вырос в Константинополе, но здесь я никто. Обо мне заботятся, обучают, но таких как я, заложников варваров, в городе очень много. А дома я один из сыновей царя.

Так они дошли до трехэтажного дома, в котором проживали варвары.

–Я рад, что мы познакомились, Кубрат.

И со всей серьезностью сказал:

–Надеюсь, ты не станешь врагом ромеев в будущем.

Тот, со всей подростковой серьезностью, подумал.

–Нет. Пока есть Константинополь, есть и цивилизация. Прощай.

Глава 8.

Спустя несколько недель, Ираклий-старший, стоял на выступе в безымянном ущелье Армении и смотрел на битву. С тех пор, как он был вынужден вслед возглавить отряд, собранный из последних солдат, и отправиться на юго-восток, Ираклий согнал те несколько килограмм, которые набрал за время тыловой работы. Для скорости, все были посажены на коней и с максимальной поспешностью отправлены на выручку Филиппику. За несколько дней безумной гонки они прибыли на место действий, но их появление ничего не изменило. А случилось вот что. Не так давно к нему в Феодосиополь прибыл гонец от Филиппика с просьбой о срочной помощи. Тот слишком запутался в маневрах на побережье озера Ван и персы загнали его армию в небольшой городок. Укреплений в этом городке почти не было, не считая деревянного палисада, и не было запасов продовольствия. Как в этом городке поместились тысячи солдат было просто уму не постижимо. Но персы удовлетворились блокадой и не хотели тратить силы на бессмысленный штурм. Кажется, они с удовольствием сняли бы осаду и ушли сами домой. Судя по слухам, гражданская война в Иране набирала обороты, а эти войска персов были заслоном, который оставил Бахрам Чубин против ромеев. Сейчас ему эти отряды очень пригодились бы на юге, и он бы отвел их уже. Но помешало стремление Филиппика отметиться перед императорским двором хоть какой-то победой. Если бы ромеи продвигались медленно, то эти бы отряды спокойно ушли, но они продвигались слишком стремительно, и персы были вынуждены остановиться для их отражения.

Так или иначе, персы остались и заперли армию Филиппика здесь. Что самое неприятное, армия эта помаленьку таяла, потому, что в основном состояла из армян и курдов. А те просто сбегали оттуда, где плохо платили, да еще и взяли в окружение и расходились по своим деревням. Несколько дней продолжалась эта блокировка, Филиппик пытался вырваться на лодках из города, но тех было слишком мало. Наконец, когда его армия из-за дезертиров и постоянных стычек уменьшилась на треть, сегодня утром он решился на большую вылазку.

Битва продолжалась уже больше часа и дела у ромеев были плохи. Не помогли даже лучники, которых подняли на вершину палисада, чтобы обстреливать персов сверху. Те, армяне, которые еще оставались у Филиппика, пытались прорваться на север в ущелья, или хотя бы сдаться на милость победителя и сражаться изо всех сил явно не собирались. Греки и варвары бились отлично, но никак не могли отойти от деревянной стены и начать маневрирования конных отрядов.

–Сколько, думаешь, можем послать, Афимий?

–Ни сколько. С учетом, что у нас меньше тысячи и за нами беззащитная провинция, да и вся Анатолия. Ну, в крайнем случае, сотни три, не больше. Чтобы прикрыть их отступление.

–Да, три сотни мало что решат в той бойне внизу. А не пошлешь, обвинят в предательстве. Хорошо, посылай пять сотен по той речушке, остальные пусть обустраивают серьезный лагерь. Что-то мне подсказывает, что мы тут надолго.

Пока офицеры организовывали отвлекающую атаку, Афимий раздавал приказания по укреплению защиты плато, где был разбит лагерь. Как Ираклий и предполагал, его посланный отряд даже не достиг битвы, он был перехвачен персидским заслоном, и завязавшаяся битва переместилась немного в сторону. Не желая тратить людей на бессмысленную драку, он приказал сразу трубить отступление. Ниже, в долине, будто прочитав его мысли, ромеям так же дали сигнал отступать в город. Персы никого не преследовали, и вернулись в свой лагерь, чуть южнее городка.

Что делать дальше, никто не представлял. Ираклий послал по горным тропам гонца в городок с известием, что он прибыл, но солдат у него совсем немного, зато, скоро прибудет небольшая сумма денег, которую он взял из казны провинции. Обрадовавшийся Филиппик дал ответ. Сил у него было в несколько раз больше, запасов пищи хватит на неделю, потом, если ситуация не прояснится, придется есть коней.

Патовая ситуация. Когда в очередной раз Ираклий с Афимием обсуждали новый сложный план атаки с разных сторон, к нему подошел Иоанн, чиновник казначейства провинции, которого взял в поход только для независимого учета возможных трофеев.

–Полководец,-обратился человек, с быстрыми и резкими движениями, плохо вязавшимися с его лысой головой и щуплым телосложением,-у меня, кажется, есть план, как решить ситуацию для блага всех сторон.

Ираклий переглянулся с Афимием. Не было ли тут какого-то подвоха?

–Слушаю тебя.

–Я еще до войны часто бывал в Иране и знаю их язык. Кроме того, как ты знаешь, для персов мы, армяне, являемся родственным народом и больше заслуживаем доверия, чем ромеи. Позволь мне тайно отправиться в лагерь иранцев и переговорить с их командиром. Я попробую его уговорить уйти.

Удивление Ираклия нарастало. Во-первых, ему не понравилось, что в лагерь врага может отправиться человек, который может рассказать ситуацию о плачевном положении ромеев, как только пришедшего отряда, так и осажденных. Во-вторых, наверняка, придется чем-то поступиться, чтобы персы ушли.

–Чем ты можешь заинтересовать его? И он, и мы в такой ситуации, что чем дольше тут стоим, тем хуже всем.

–Прикажи мне дать коня и выпустить из лагеря. Сейчас солнце садится. Клянусь Святой Троицей, что до восхода Солнца вернусь с новостями.

–А не хочешь ли ты стать перебежчиком?

Тот неожиданно открыто и по-доброму улыбнулся.

–Нет, не хочу. Мне нравится моя жизнь в Феодосиополе. Там моя семья. А у тебя нет выбора, Ираклий. Не поможешь Филиппику, его армия через несколько дней начнет разбегаться от голода, тебя обвинят в предательстве, а император Маврикий, как мне рассказывали, очень не любит изменников. Пойдешь на помощь Маврикию – тебя и его разобьют и не только Армения Первая, твоя провинция, будет беззащитна, но и остальные три. И не стоит приказывать заковать меня, как предателя. Все знают ситуацию, люди не глупы. Ситуация безвыходна.

Ираклий размышлял. Да, риск очень велик. Но и ситуация не из простых. Если он в ближайшие дни не придумает, как вызволить Филиппика, как он сможет защитить провинцию и внутренние регионы Анатолии с тысячей воинов? Но передавать свою судьбу и жизнь в руки человека, которого он особо не знал, не было никакого желания.