Имена любви - Алексей Цветков

«упала мгла и мы пришли…»

упала мгла и мы пришлиподвыпившие на перронгде бисерные две клешнипростер над нами скорпион

возможно я стоял одинв какой-нибудь из прошлых разно много в памяти картинчто вместе несколько из насгостям и жителям землипоследний к поезду звоноктерпите звездные зверькиодин теперь членистоноглокомотив с трубой у ртане оставляй меня тогда

мы выпили и вот пургасостава хвост последний свети жизнь как женская рукав пургу протянутая вследкогда случится с нами смертьнадежды обнажится сутьслучайный не посмеет спетьзимой на станции уснутьк ларьку за радостью отставгде обрывается состав

по шпалам точная иглав ночные контуры селагде выход светится едваиз беличьего колесакак ждать осталось тяжелейтебе плацкартная душапока взовьется водолейокатит смертью из ковшанас кто стояли на лугус тобой и я тебя люблю

Замок

радуйся кто останется на земле завтраты будешь человек когда мы уже книгиэти древние стеной на брустверы замкашедшие пали и скоро пора за нимино доколе в ящике не лежит повесткаоживают внутри каждому подберу рамкуили уже лежит но до одного местакакой они придумают штраф за неявку

вот володя власенко весь лыс брови русывстретились бы недавно да не легла картавечное алиби нож от безумной музывесь в мозгу потому что ни одного кадравот люба якушева жила не успеларазлука битком как телефонная книжказдесь на юзерпике словно в жж слеванеужели я неправда ошибка вышла

незабвенных не сыскать а я вполне вот онживее всех кто свое отсуществовалижизнь блудит и нерестится отдает потомвелик интернет но всем отступать в реалерадуйся день что живых застигнешь снаружирадуйся ночь что предшествуешь блеску солнцанад замком куда не вхожи павшие душивот и наша шеренга слабеет и гнется

но глядя на смерть видишь она и есть замока не то что нам полуразгромленным мнитсяэти резные двери и тишина в залахшпалеры на стенах и охрой в рамах лицазначит реальна крепость и древними взятано поди проверь лично пока не дашь дубавойдешь а там сидят на пиру всегда завтраагафон эриксимах федр володя люба

«пересеки насквозь ноябрьский город…»

пересеки насквозь ноябрьский городон чуть мерещится своим пешеходами существует из последних птиц

раньше была уловка зайти на почтамтчьи медленные открытки дарили средствопенять на погоду или правительството есть не правительство а здоровьеэлектричество покончило с этим жанромбледным старушкам в окнах не дождатьсядождь которому не предписали конца

если долго идти в одну сторонуобостряется риск проснутьсямедведь который не помнитспал ли он прошлую зимупотому что все было одинаковои откуда ему нечеловеку знатьтот ли он медведь который засыпалили совершенно другойесли долго идти в ноябре стремясьно никуда не нужно к срокузабываешь который ты медведьи потом приходится спрашиватьс обратной стороны двери

никакого обоняния в помине и раньшено можно влажный воздух на вкус(а ты пробовал камни изнутри)осенью остается мало молекули расстояниям так грустно между нимиэлектроны состоят в электронной переписке

мы обрели право бояться поодиночкено страшно нам все-таки вместеголубям и воронам и они так громковоробьи на своих одноразовых крыльяхкротко умирают не успевая испугаться

осенью потупишься и усомнишьсястоит ли существовать вечнопотому что как потом переигратьесли не понравится

«в наползающей толщине так пасмурно глазу…»

в наползающей толщине так пасмурно глазутак чахоточно телу точно не жил ни разуно язык не сдается в нем синтаксис как свинецвсе предметы слова артикулируй с опаскойтютчев дурак на заборе акриловой краскойтолько то что сказуемо правда мысли нет

сладко пел бетховен но слух под вопросомникакой бладхаунд звезды не вычислит носомприсягнут гомер или мильтон зрение вретк альвеолам с неба шероховат и матовмир сотворен из субъектов и предикатовкогда его говоришь разеваешь рот

горький город и мрак нетопыриный совийпробеги контракт из голых слов и условийрецидив акцента в отдельно взятой странеденотаты наречий черны и в пазах косятсяздесь мели без умолку если жаль оказатьсябез одежды и денег на жестяном столе

существуй наизнанку берегись недомолвкив полный голос иначе слова голодны как волкис головнями глаз даже бельма сведет слюначтобы мир уцелел и в подол интерфейс не падалможно только любовью как пел коринфянам павелпотому что рассудок зряч а любовь слепа

«я провел вместо бродского семь лет в вольере…»

я провел вместо бродского семь лет в вольереносил вериги но оступился в вересеменил в колесе семья-работарвался к финишной положив на старостьпо капле выдавливал из себя идиотаexegi monumentum чему осталосьна ничьей полосе половинкой в сумракцикл посущественней чем смена суток

вкусил экскурсантом на сан-микеледружбы в граните с кем не смог в телескоро буду рад и такой встречеразница слаба эпигон или генийгде от нас остается часть речино уже никакое из местоименийвозложил к подножию сто лир и murattiпамять праху о предстоящем брате

слева в сумраке совсем как покойникстартовал с ямба пересел на дольникразличаю на слух где чехи где словакибыл у китса в риме у лесьмяна в польшездесь верны только женщины и собакия любил обеих но кошек большеу кого над островом крыша в звездахврос загробно в адриатический воздухпосле бродского как и после богаостается воздух и это много

«он просыпается и явь светла…»

он просыпается и явь светлавысокий воздух соткан из стеклатам тонны вещества пространства милион мал еще и ходит под себяно существо каким другие были

за дверью сад собака и травапора вступать в наследные праватак ярок мир в подарок без задаткажизнь наяву огромная странавот только где он раньше был загадка

покуда день и явь насквозь виднаскорей давать предметам именавсе совпадает и в ответ смеетсяокликнешь птицу лебедь и онатак лебедем с тех пор и остается

налево пруд направо вырос лесв кадушку месяц прыгает с небеси звездных капель тверди вспять не выпитьне жаль всей жажды с голодом и безза дар любить и все что любишь видеть

в ночь рождества до первого лучазачем он плачет ножками сучав хлеву где время долгими слоямичто в вечности мигнувшей как свечапредшествовало нашей общей яви

на время радость миру и роднеоткрыть глаза в неведомой странемы так за ним светлее жить отважнычто существуем тверже и втройнекогда он просыпается однажды

он был нигде покуда спал без настам птицы падали и месяц гаснеразличимо расплывались лицано в вечности что в следующий разотныне явь ушедшим станет сниться

«замерим радиационный фон…»

замерим радиационный фонздесь кислорода в атмосфере прорватемпературных девиаций нетвся диаграмма плоская вполнеи сейсмика в устойчивом затишьеа вот сигналы посылает зондазот и це-о-два в пределах нормывозможна жизнь и вот она ужено эти с астероид габаритомне увернутся и пойдут на сломвот разве серенький в кустах бочкомне бог весть что но тоже кандидатушами врозь на правом мониторетам тушка под листвой добавьте яркостьуебище но где альтернативапозвольте мне спасибо капитан

коль серенький пересидел в мимозахсвидетельствую честно как в киножизнь упоительна в смертельных дозахдругой не пробовал никто

в ночных найденышах к моменту фактая был пробел природы и укоркогда пришли и сделали уколшуршать в траве и приобщаться как-тотак совестно что аж болит внутригде россыпью нейроны догораячтобы с трудом завязаны шнуркиступню вперед но вспомнить где втораясмысл всей ходьбы пусть это только шансзапарка в кузницах страда на пашняхмы гулко в космосе парящий шари никого нигде из тех тогдашнихвсем приспособить ум не по летамно все-таки спасибо капитан

«подступает отвага…»