Бегал заяц по болоту… - Валерий Петков

Проезд был узкий, между карминного цвета забором и банковским офисом.

Вылезли, стали разминаться. Иваныч, лысоватый, энергичный монтажник, среднего роста и упитанности, с мелкими чертами простого лица, по совместительству ещё и водитель, посмотрел минут пять и подал «Газель» назад. Раздался хруст. Все заорали хором: «Стой!»

Машина остановилась. Иваныч вышел. Только теперь стал заметен навес из стекла над входом в подвальное помещение. С торца он был не виден. Пока ходили и осматривали повреждение, прибежал здоровенный секьюрити в чёрном.

– Ну чё, парни? Дорулились? Кто тут у вас за старшего?

– Я за старшего, – сказал Сергей.

– Дак не видно же ни черта! Хоть бы тряпку навесили, флажок какой-нибудь, – виновато сказал Иваныч.

– Счас тебе – тряпку! Ага! Трусы красные! Сексапильные! Ты видел, кто проектировал? Лишнего гвоздя без спросу не вобьёшь!

– Да мне насрать, кто там спроектировал! – взорвался Иваныч, – знак должен быть! Предупреждающий!

– Это мы с вас знаки счас затребуем, денежные, значит, знаки! – недобро ухмыльнулся охранник.

– Давайте не будем препираться, – примирительно сказал Сергей, – вы для начала узнайте, сколько стоит повреждение. Тут же совсем чуть-чуть. Обычное стекло, в несколько слоёв уложено. Может, так договоримся.

– Так уже вряд ли получится, – зловеще сказал охранник, – у нас тут всё застраховано.

– Вы, сходите узнайте, а потом возвращайтесь, и порешаем.

Охранник ушёл.

– Не будем ждать «чёрного человека»? – предложил Сергей.

Рабочие стали выгружать стремянки, упакованные в прозрачную ленту узлы, инструменты, делать замеры, разметку крепёжных элементов.

Вскоре вернулся охранник, отозвал в сторонку Сергея:

– Ну, чё, старшой – «кварт» с вашей фирмы. Наличманом.

– Двести пятьдесят рублей?

– Ну, ты шутник! Двадцать пять тыщ рублей. Или баксами по курсу.

– Крутовато! Счас, подождите.

Он отошёл в сторонку, позвонил Виталию и всё ему рассказал.

Виталий принялся возмущённо ругаться. Сергей подержал некоторое время мобильник на расстоянии от уха, потом приложил снова:

– Ну, на чём порешаем?

– Хрен им, а не денег наличкой!

– Тогда пойдём официальным путём!

– Только так и не иначе!

– Вызывай ментов! – сказал Сергей охраннику.

– Ну, гляди, старшой, как бы дороже вам не обошлось, – хмыкнул охранник.

– Во всяком случае, по правилам, – возразил Сергей. – Закон суров, но таков закон!

Охранник помаячил могучей холкой, неспешно ушёл.

– Чё этот дармоед рассказал? – живо поинтересовался Иваныч.

– Баксы затребовал. Налом. Или двадцать пять тысяч рублей.

– А морда у него не треснет! – возмутился Иваныч. – Это мне и зарплаты не хватит!

– Подожди. Сейчас менты приедут, и начнём ситуацию выправлять.

Вскоре работу закончили, акт приёмки подписали. Рабочие уехали на метро. Сергей и Иваныч остались ждать инспекторов.

Ждали долго. Изредка приходил покурить секьюрити, посматривал недобро, качал головой, снова уходил. Похоже, сейчас это был главный объект его присмотра.

Они сидели в кабине, становилось холодно. Молчали. Потом пошли в вестибюль. Киоск с цветами, сувениры ручной работы от известного дизайнера – куклы тряпочные. Яркие, остроумно скроенные, сделанные со вкусом, Сергею понравились. Цены оказались немыслимыми, однако солидные мужики их покупали и пёрли наверх, в офис банка. Из офиса же прибегали девицы вниз, в небольшое кафе, чтобы встретиться с молодыми людьми.

– Мы тут немного погреемся, – спросил разрешения Сергей, – что-то не едут долго доблестные инспекторы.

– Только недолго, минут десять. Не путайтесь тут, не мешайте, – предупредил охранник, – объект режимный, особо охраняемый.

Пошёл уже пятый час ожидания. Сумерки стали сгущаться. Зимние, неуютные.

Подъехал «Майбах» чёрного цвета. Из него выскочил здоровенный секьюрити, распахнул заднюю дверь, подал руку. Вышла тонкая, изящной тростинкой японка в красивом ярком кимоно, посеменила короткими шажками ко входу. Двери автоматически распахнулись. Человек последовал за ней, оглянулся влево, вправо, окинул озабоченным взглядом проспект.

Оба исчезли внутри здания так же быстро, как и появились.

– О! Смотри, – удивился Сергей, – Никита Высоцкий прошёл следом! Надо же. – Он узнал характерную бородку, слегка удлинённое лицо.

– Точно! Он! Отцов профиль, борода! От – Москва! – восхитился Иваныч, – кого только не увидишь! На каждом углу знаменитости. Плюнуть некуда! Эт-те не Мухосранск задрипанный!

– Да! – согласился Сергей. – Только мы-то ничего не видим, кроме работы. Смотри, смотри, – у него пээмка в руках! Ни фига себе! Пистолет Макарова!

– Кому что, – заметил Иваныч, – у них кино, красивая жизнь, а мы припухаем, ждём у моря погоды.

– Может, муляж?

Неожиданно к зданию на большой скорости подлетел джип, из него высыпалось несколько бойцов в разгрузках, в чёрных масках, митенках. Заняли мгновенно круговую оборону, потом по одному, прикрывая отход, просочились внутрь.

– Счас чё-то будет! Ой, Серёга, не пора ли нам линять? – спросил Иваныч. – Пока яйца не отстрелили.

– Что-то тут не так, – Сергей наклонился к лобовому стеклу, глянул вверх, по сторонам: – Вот оно что! Глянь – точно, кино снимают!

С крыши в люльке плавно спускался человек в синем фирменном комбинезоне с камерой на подвижном шарнире, упиравшемся в широкий ремень, приклеенный к объективу.

– Точно! – засмеялся Иваныч, – это ж надо! Просто цирк и ведьмеди!

Проспект Мира почти встал. Вдруг несколько раз крякнул сигнал, между машин невероятным каким-то маневром проскользнул расписанный «опель». Из него вышел, разминая ноги, сержант.

Сергей подошёл.

– Здравия желаю. Что-то долго вас не было. Дело пустяковое, а прождали почти весь день. – Обычным голосом сказал, хотя внутри уже закипало для скандала.

Сержант, среднего роста, белобрысый, лицо изрыто оспинами, помятый от сидения в машине, козырнул, представился невнятно.

– Присаживайтесь. Работы много. Трупов у вас нет, серьёзных повреждений тоже, значит, в порядке общей очереди, а она в столице вон какая большая. Да вы бы могли и пешком дойти: вон, влево за угол, метров двести и пройти-то всего до отделения.

Они сели в машину. Тепло, уютно. Рация потрескивает, какая-то далекая, нездешняя жизнь врывается без спроса.

– Нам никто об этом не сказал.

– А кто звонил от вас?

– Охранник из офиса.

– Ну, это они так развлекаются. Служба тоскливая, делать особо нечего.

– Знаете, они такую сумму затребовали, что нам стало нехорошо, решили вас вызывать. Помогите честным производственникам-бессребренникам, – сказал проникновенно Сергей, заглядывая в глаза сержанту.

– Сейчас подумаем.

Он достал планшетку из бардачка, стал рисовать схему происшествия. Уточнял что-то, маленькой линеечкой линии чертил.

Дал почитать.

– На место происшествия не выйдем? – спросил Сергей.

– У них это стекло раз в неделю кто-нибудь сносит.

Сергей вчитался:

– Всё правильно! Никаких предупреждающих знаков, ограничений. Трудно заметить стекло с торца. Нормально получилось. Коротко и ясно. Профессионально, в общем. Добавить нечего.

– Тогда вот здесь подпишите, – улыбнулся слегка сержант, – и позовите из офиса. Кто там с вами разговаривал?

– Старший. Охранник.

– Вот его и позовите. Ну или кто там будет, не важно.

Сергей сбегал в офис. Вскоре пришёл недовольный старший. В машину садиться не стал, в окно ввалился грузным торсом, хмурясь, вчитался в текст, молча расписался.

– Вы телефончиками обменяйтесь и договоритесь, когда вместе придёте в управу. Возьмите по одному экземпляру протокола освидетельствования со схемой.

– Угу, – промычал охранник и ушёл, косо сложив листок.

Сергей вновь сел в машину.

– Какие будут указания?

– Мы пошлём официальный запрос – предусмотрены ли архитектурным проектом предупреждающие знаки на этом козырьке, а поскольку они предусмотрены, ваше дело верное, пусть страховщики им оплачивают. Но ждать придётся недели две, пока соберём ответы на запросы. Вы созвонитесь со здешним офисом, договоритесь, когда придёте к нам. Скорее всего, никто от них не придёт. Значит, им зачтётся неявка, а с вас никто уже не станет деньги взыскивать. Ну, прокатитесь на метро, и всех делов-то. Понятно? На метро-то у вас есть?

– Так точно!

– Вы что – отставник, что ли? Через слово – так точно, так точно.

– Пришлось послужить в разные времена.

– Хорошо, когда службу понимают, пальцы для понтов не растопыривают.

– Спасибо вам, товарищ сержант.

Сергей незаметно достал три купюры по сто рублей, тиснул рядом с замком ремня, сбоку сидения сержанта:

– Вы не обижайтесь, у меня больше нет.

– Зря вы так вот, – тихо сказал сержант, глядя на проспект Мира.

– За науку надо платить.