Супружеское ложе - Лора Ли Гурк

Зато теперь благодаря Джону она все это узнала. Но она больше не чувствовала боли. Прошло много времени, прежде чем в ее воображении перестали появляться образы Джона, ласкающего Элси Галлант. Правда, вместо Элси она теперь видела каждую последующую женщину Джона.

Годы ушли на то, чтобы окутать сердце ледяной скорлупой гордости, пока ей не стало абсолютно все равно, что и с кем делает муж.

И вот теперь он захотел вернуться. Почему? Не ради нее, разумеется. Нет, он желал примирения, потому что нуждался в том, что могла ему дать лишь она одна. Ему нужен законный сын и наследник, а от нее требуют только забыть и простить.

Ногти так глубоко впились в ладони, что, наверное, теперь останутся кровавые следы.

Виола заставила себя разжать кулаки, уселась на диванчик и усилием воли постаралась избавиться от жаркой, удушливой ярости, угрожавшей уничтожить ту хрупкую безмятежность, которой она с таким трудом добилась.

Она долго сидела в одиночестве, глубоко дыша, пока не вернула себе привычный защитный барьер холодной гордости, за которым так долго пряталась. Джон может спать с любой женщиной, которую захочет, но только не с ней. Никогда.

В понедельник, ровно в два часа Джон вернулся на Гросвенор-сквер. К тому времени ярость Виолы остыла, а сердце снова было надежно заключено в толстый ледяной футляр.

Она сидела в гостиной, за бюро Дафны, составляя программу ежегодного благотворительного маскарада в пользу лондонских больниц — один из множества проектов, который спонсировала, и один из самых любимых. Она со своим секретарем мисс Тейт как раз просматривали меню ужина, который состоится после танцев, когда в комнату вошел Куимби, дворецкий Энтони.

— Лорд Хэммонд, миледи.

Виола подняла голову как раз в тот момент, когда Джон переступил порог, и вспомнила, как много лет назад этот неотразимый красавец тоже входил в гостиную Треморов. Как безумно счастлива она была тогда!

Глядя на него сейчас, она признавала, что он стал еще красивее. Еще более неотразимым. Только на этот раз не чувствовала ничего. Прекрасная это штука — полное оцепенение.

Джон поклонился. Виола встала и едва заметно склонила голову, после чего снова села и вновь обратилась к мисс Тейт, стоявшей рядом. Конечно, с ее стороны очень грубо не обращать внимания на мужа, но ей абсолютно все равно. Она сосредоточилась на меню:

— Именно эти блюда предложил шеф-повар герцога?

— Да, миледи.

Виола с притворной задумчивостью постучала пером по бюро розового дерева, словно обдумывая список блюд.

— Признаюсь, не уверена, стоит ли подавать угрей. Леди Сноуден — одна из наших самых щедрых спонсоров, но просто не выносит угрей.

— Неудивительно, — пробормотал Джон, садясь на ближайший стул. — Улитки куда лучше подходят этой даме.

Тейт издала странный сдавленный звук, но тут же виновато взглянула на Виолу. Леди Сноуден ходила, говорила и двигалась так медленно, что любого могла довести до бешенства, но это еще не причина смеяться над шутками Джона. Виола больше не находила остроумие мужа забавным и не считала, что окружающим должны нравиться его шутки. Сама она сохраняла надменный вид, решив вообще не обращать внимания на его присутствие в комнате.

— Хм… пожалуй, мы вычеркнем угрей из меню и заменим их…

— Улитками? — снова вмешался Джон.

Виола повернулась к Тейт.

— Омарами под соусом «торнадо», — распорядилась она, отдала меню и взяла в руки очередной листок бумаги. — Теперь насчет гостей, Тейт. Я собираюсь послать вас со списком к леди Дин. Пусть она посмотрит.

— Виола, как вы жестоки! — объявил Джон. — Посылать бедняжку Тейт совсем одну, на съедение к этой отвратительной леди Дин!

— Это каким-то образом вас касается? — холодно спросила Виола.

— Да. Я просто обязан возразить против такого бесчеловечного обращения с персоналом! С вашей стороны это просто возмутительно!

— Если вы намекаете, что я делаю это из трусости, не стоит, — бросила Виола, но тут же напомнила себе, что не обязана объяснять свои поступки. И это не его дело. — Я не доставлю ей удовольствия, приехав лично. Она жена барона и поэтому куда ниже меня по положению. Она недостойна такого внимания, тем более что я ее не выношу.

— Но она обязательно сделает вам какую-то гадость. Сами знаете, какова она.

Виола оставила без внимания слова Джона и снова обратилась к секретарше:

— Итак, Тейт, когда вы представите список, леди Дин непременно потребует исключить сэра Эдварда и леди Фицхью. Если она попытается поднять шум, вам следует в очень тактичных выражениях упомянуть о том, что герцог и герцогиня Тремор настаивали на том, чтобы пригласить Фицхью. Это сразу прекратит глупые сетования на низкое положение и отсутствие связей у сэра Эдварда, а также всяческие замечания относительно того, кого следует и кого не следует приглашать в подобные собрания. Кроме того, дочери Фицхью — чудесные девушки. Используйте ту же тактику, если она начнет возражать против приглашения девиц Лоуренс.

— Да, миледи, — вздохнула Тейт, очевидно, расстроенная перспективой встречи со злобной, завистливой леди Дин.

— Не бойтесь, Тейт, — вмешался Джон, и Виола подняла глаза как раз в тот момент, когда он подмигнул секретарше. Вечно его тянет флиртовать! — Только помните, леди Дин носит шерстяное белье. И все будет в порядке. Именно поэтому она вечно в дурном настроении. Панталоны кусаются.

Тейт снова хихикнула, но, надо отдать ей должное, немедленно зажала рот рукой.

Виола укоризненно покачала головой и в последний раз перечитала список:

— Лорд и леди Кеттеринг, разумеется. Они всегда щедро жертвуют на больницы. Графиня Ратмор, тоже неплохо. Хм… сэр Джордж Плоурайт. Полагаю, он тоже…

— Что?!

Джон негодующе выпрямился.

— Надеюсь, вы не собираетесь приглашать этого напыщенного осла? — нахмурился он.

Очевидно, Джон терпеть не мог сэра Плоурайта, и одного этого было достаточно, чтобы сохранить его фамилию в списке.

— Почему бы нет? Он богат и, в состоянии помочь лондонским больницам.

Джон презрительно фыркнул и поднялся.

— Сомневаюсь. Он так же скуп, как и высокомерен. Не жалеет денег только на одежду, вид которой доказывает, что все деньги в мире не могут скрыть его отвратительного вкуса.

Подойдя к письменному столу Виолы, он продолжил:

— Вчера вечером я видел его в «Бруксе». Горчично-желтые брюки и тошнотворно-зеленый жилет. Вид такой, словно он съел на ужин несвежую рыбу.

Нет, он не отвлечет ее анекдотами о знаменитом своим уродством гардеробе сэра Джорджа! Недовольно поджав губы, Виола вновь тряхнула головой.