Женщины президента - Ирина Лобановская

Родители и тетки осаждали ее телефонными звонками и бомбили письмами с жесткими приказаниями немедленно все бросить и прилететь. Дорогу они оплатят. Какую ей выбрать?..

Юля смирно сидела на диване, баюкая Бланку.

Что отвечать своим полоумным родственникам.

Юля не знала. И тогда она встретила Роберта.

В «Макдоналдсе» на Бронной.

— У меня муж… — объяснила ему Юля, с завидным аппетитом уплетая гамбургер.

— Галантерейщик Буонасье? — засмеялся Роб и подвинул ей второй.

Как он угадал? И насчет гамбургера, и насчет мужа…

Юля переехала в свою квартиру, разошлась с Петькой, который горько сожалел об утрате, и попыталась выстроить свою жизнь во второй раз. И снова ничего не вышло.

Вечером ей хотелось только спать, днем она не знала о чем разговаривать с новым, на сей раз гражданским, мужем. Роберт оказался аспирантом химфака МГУ и постоянно искал формулу. Или сразу несколько. Юля думала, что в конце концов он, мужик упертый, формулу найдет, но она сама до этого времени не дотянет.

Ей стало безмерно скучно, родные разлетелись чересчур далеко, было не с кем посоветоваться, некому о себе рассказать, не с кем поделиться… Телефон и бумага — это всего-навсего телефон и бумага.

Когда-то, выйдя замуж за Петьку, Юля с тоской спросила у матери:

— И что, так теперь навсегда, на всю жизнь?

— Что ты имеешь в виду? — для начала поинтересовалась мать.

— Ну вот так: муж, какая-нибудь занудная, тоскливая работа с завистливыми коллегами, дом, кастрюли, тарелки, телевизор… Пустые, как дым, разговоры… И это все на мою долю?! Я вот так и проживу всю свою жизнь до конца?! Это какое-то прозябание!

— Я не понимаю, чего ты хочешь?! — рассердилась мать. — Все женщины на земле без исключения мечтают о семье и детях! Да-да, не гримасничай, нечего корчить такие страшные рожи, и о тарелках тоже!

Юля недоуменно дернула плечами:

— На всех мне ровным счетом наплевать! Почему я должна жить как все? Неужели человеку так мало нужно для счастья?! Не может этого быть!

— Ты глупая и капризная девочка! — обозлилась мать. — Не нравится настоящее — можешь найти себе интересную работу и другого мужа!

— Какую это — интересную? Где она? Насчет мужа я подумаю…

— Что ты без конца, для себя ищешь?! — разнервничалась мать.

— Непонятки… — задумчиво ответила Юля. — Если бы я знала, то, наверное, уже давно бы нашла…

Она терпела Роберта еще месяца полтора. Окна стали казаться серыми, свое собственное лицо — отвратительным, Бланка — страшной, как Фрэдди Крюгер… Ей надоело жить в постоянном ожидании перемен, пусть даже не очень счастливых, но обязательных. Если они не наступят, зачем тогда жить вообще?.. Но сколько можно их ждать? Ей хотелось их поторопить. Роб обвинил ее в холодности.

И Юля навсегда попрощалась с Робертом и пошла на площадь Белорусского вокзала.

Да, он ей сразу понравился. И она ему.

Второй, третий, двадцать четвертый… Какое это имеет значение? Не может ведь всем повезти с избранником прямо с первого захода! Он был большой и сильный. А Юлька — маленькая и слабая. И они очень подходили друг другу.

— Кнопка… — бормотал он, властно сгребая большой ладонью ее напоминающие сенежские сосульки пальцы-ледышки.

И она действительно к нему прикнопилась. И они оба разом прикнопились друг к другу.

Лет в двенадцать Юля стала терзать мать одним вопросом: как это можно — вдруг полюбить совсем чужого, незнакомого тебе человека? Встретить и полюбить? Мать в задумчивости морщила лоб, стараясь найти приемлемое и доступное для подростка объяснение. Отыскать его было нелегко.

— Когда ты его встретишь, — сказала наконец мать, — ты сама все сразу поймешь!

— А если я его пропущу? Не замечу? — беспокоилась Юля. — Ведь на нем не будет написано крупными буквами, что он предназначен именно мне! Как я его узнаю? Вдруг я пройду мимо?! Тогда как?

— Нет, этого не может быть! — уверенно сказала мать. — Ты обязательно его угадаешь и мимо ни за что не пройдешь!

Юля не очень ей поверила, вздохнула и на всякий случай стала смотреть вокруг в три раза внимательнее. Толку от этого не было никакого. Она уже чересчур удачно высмотрела себе Петьку и Роберта…

Но когда Артем Тарасов, волнуясь, впервые начал возле нее судорожно давиться согласными, Юля ненадолго перестала слышать морзянку своего сердца, опечаленного тем, что ничего не может сделать, чтобы помочь этому высокому человеку четко и складно говорить.

Юля догадалась наконец, что такое любовь. Это когда у двух людей больше нет четко разграниченных жизней, а остается одна общая и своей собственной тебе, кажется, совсем не нужно.

Сметливая девочка понимала, что в ее открытии нет ничего особенного. Это вообще не открытие.

Но мир все равно каждый постигает самостоятельно, узнавая уже многим известные истины и открывая давным-давно обжитые и экономически развитые Америки исключительно для себя. Другого пути нет.

…Сначала Юльку смешило и забавляло, что фирма Тарасова торгует женским бельем. Это даже выглядело чуточку унизительным. Но Артем быстро разубедил ее, пояснив, что у них очень прибыльный бизнес. Хотя Юльку деньги интересовали не слишком — заграничные родственники обеспечивали ее по полной программе — она моментально сообразила, что лучше зарабатывать самой и вообще освоить хоть какую-нибудь профессию. Иначе как она будет существовать дальше? Сидеть на шее у мужа у нее тоже не слишком получается.

А потом ее захватила новая роль, освоенная за полмесяца. Неизвестный раньше имидж ей очень понравился. Юлька хорошенько распробовала власть — завлекательную и неповторимую — и расставаться с ней наотрез отказалась.

Ей нравилось, что менеджеры, молодые и постарше, клиенты и поставщики обращались к ней почтительно: Юлия Леонидовна… Тарасов приучил. Не какая-нибудь девочка Юля… Его полномочный представитель…

Как всякая женщина, она очень любила все расставлять по своим местам. Ей нравилось перемещать людей по своему усмотрению.

Ей подчинялись, ее боялись, с ней советовались… Она распоряжалась, отдавала команды, как в армии, и радовалась, зная, что в ее руках чужие судьбы и она может в любой момент любого подмять под себя, убрать кого захочет, просто выкинуть вон, если ей кто-то не угодит, скажет хоть одно слово поперек… Ее не интересовали и не заботили ничьи жизни, кроме своей собственной, жестко прикнопленной к другой судьбе. Она повторила юношеские мечты президента и воплотила их в жизнь с ним наравне. Богиня, созданная им по своему духу и подобию… Они оказались очень похожи друг на друга.