Кто такие пуритане - Эрол Халз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самоотверженный пасторский труд Хупера, его пылкие проповеди, его горячее желание реформировать англиканскую церковь и его смерть на костре оказали огромное влияние на пуританское движение.
Первая волна
Если считать тех, кто жил во время царствования Елизаветы, первым поколением пуритан, то второе поколение — это те, кто последовал за ними в первую половину XVII столетия, но не дожил до великого гонения 1662 года. Главным событием этого периода была Вестминстерская ассамблея (1643–1647). Третье поколение пуритан — это те, кто пережил великое гонение 1662 года. Именно в этот последний период пуритане написали наибольшее число книг, многие из которых были переизданы в наше время.
Как мы уже убедились, рассматривая историю пуритан, их духовное братство достигло расцвета в 1580-е и 1590-е годы и сформировало условия для появления следующего поколения благочестивых пасторов. Я уже описал жизнь Уильяма Гринема, Ричарда Роджерса, Лоренса Чадертона и Уильяма Перкинса. Благотворное влияние этих духовных руководителей заложило прочный фундамент будущего развития. Спросите себя сегодня, будут ли ваши духовные дети укоренены в основных принципах христианской веры и станут ли непоколебимо им следовать. Мы уже говорили о том, как Ричард Гринем готовил молодых служителей в деревушке Драй Дрейтон, обучая их в «Школе Христа», и как Уильям Перкинс оказывал влияние на многих молодых людей в Кембридже. Книги Перкинса были очень популярны. Мы также помним Лоренса Чадертона и его продолжительное служение в Кембридже. Когда он решил оставить служение и выйти на пенсию, сорок человек, в предыдущие годы обратившиеся через него ко Христу, пришли к нему и стали умолять его продолжить служение. Мы также говорили о том, какую роль сыграл Ричард Роджерс из Уэзерфильда, который ратовал за практическое благочестие и применение его ко всем сферам жизни.
Я начну рассказ с описания короткой жизни Эдварда Деринга. На его примере мы видим, как пуритане боролись за реформацию церкви, в которой так и не преуспели. Затем мы вспомним Генри Смита, который, как и Деринг, был удивительным проповедником.
Далее мы обратим свое внимание на Джона Дода, чья жизнь указывает на основные составляющие духовной жизни служителей, входивших в братство пуритан. Дод был выдающимся руководителем. Он прожил долгую жизнь. Он повлиял на многих, потому что был прекрасным проповедником, благочестивым пастором и странноприимцем, не раз показывавшим, как гостеприимство может служить делу Христову. Многие забывают о том, что одной из характеристик пастора является гостеприимство, но Дод в этом служении преуспел.
Мы также поговорим об Артуре Хилдерсеме, воодушевлявшем и ободрявшем своих братьев-пасторов. Важно заметить, что его жизнь отражает всеобщий отход от католицизма, весьма характерный для того периода. Он был лишен наследства и, несмотря на дальние родственные связи с королевской семьей, много пострадал за свое свидетельство. Некоторые пуритане пользовались защитой и покровительством богатых аристократов. У Хилдерсема таких покровителей не было.
Наконец, мы вспомним Джона Роджерса. Проповеди его были исполнены жизни и силы. Некоторых проповедников вы никогда не забудете; вы просто не сможете их забыть. Нам так нужны проповедники, помазанные Духом Святым. Люди приходили издалека, чтобы послушать проповеди этого человека. Они говорили, что приходят в Дедем «за огнем». Нам также нужен огонь с неба, чтобы наши проповеди всегда были полны жизни и могли оживлять наших слушателей.
Эдвард Деринг (1540–1576)
Эдвард Деринг родился в знатной аристократической семье в Кенте. В 1572 году он женился на Энн Лок, богатой вдове, восхищавшейся проповедями Джона Нокса и прожившей некоторое время в Женеве. Пуританский историк Патрик Коллинсон называет Деринга «образцом пуританина-богослова, жизнь и дела которого послужили образцом для многих, живших после него в XVII столетии» и «несравненным примером превосходных качеств пуританского духа».
Деринг окончил Крайст-колледж в Кембридже. Это произошло в тот период, когда королева Мария только начинала свое царствование, а Кембриджский университет слыл колыбелью пуританизма. Из писем Деринга, адресованных братьям-пуританам, видно, что он был очень ревностен в своей евангельской вере. Его особенно волновал вопрос спасения от греха: как через истинную веру в Христа мы можем обрести уверенность в том, что будем спасены в великий день суда, и откуда верующий знает, в каком положении он находится пред святым Богом.
Деринг считался одним из выдающихся знатоков греческого языка того времени. В 1564 году королева Елизавета посетила Кембриджский университет — Дерингу доверили произнести торжественную речь в честь этого события. Дружба с архиепископом давала ему определенные преимущества, и он получал возможность проповедовать в особо важных случаях. В 1570 году в карьере Деринга произошел перелом. Это было связано с тем, что он начал все больше выражать свое недовольство по поводу состояния церкви. По словам друзей, он слишком открыто возмущался в своих проповедях.
Так, в проповеди, сказанной 25 февраля 1570 года в часовне королевы и в присутствии королевы, Деринг обличил ее в том, что она пренебрегает своими обязанностями, не очищая церковь от недостойных священников. Некоторых из священников он назвал негодяями, хищниками, играющими в кости, слепыми вождями и немыми псами, не способными лаять. «И вы, — воскликнул Деринг, устремив взор на королеву, — зная обо всем этом распутстве, вы, с кого Бог строго спросит за все это, сидите сложа руки, не заботясь ни о чем, и попустительствуете людям, позволяя им поступать по собственным похотям». В отличие от Уитгифта (позже ставшего архиепископом), использовавшего свое положение, чтобы производить впечатление на королеву, Деринг не беспокоился о последствиях, к которым могли привести его проповеди, напоминавшие монарху о том, что верховная власть подразумевает верховную ответственность. Возможно, Деринг смог побороть честолюбие и корысть, потому что понимал, что ему не долго осталось жить — он был болен туберкулезом. Действительно, эта болезнь свела его в могилу довольно молодым. Ни одна из проповедей пуритан, живших в елизаветинскую эпоху, не перепечатывалась столько раз, сколько перепечатывалась та знаменитая проповедь Деринга, в которой он напомнил королеве об ее обязанностях.
Такие отважные проповеди, обличавшие ужасное духовное состояние священников, пугали и приводили в замешательство Паркера, архиепископа кентерберийского, и Сесиля, первого министра Елизаветы. Неудивительно, что через некоторое время влияние Деринга пошло на убыль. Тем не менее он не лишился доверия
