И придет волчица - Ирина Шевченко

      - Знаешь, Эн-Ферро, - поежилась Мариза. - Ей не генетик нужен, а психиатр.

      - Не преувеличивай. Все нормально.

      Действительно, захотелось девочке прическу сменить, с кем не бывает? Странно немного, но не более. А вот лежащие тут же на столе аккуратной стопочкой книги и тетради - очень хороший знак: собралась - значит, завтра в Школу пойдет.

      Жить будет, значит.

__________

      Завтра я снова пойду в Школу. Завтра я попытаюсь собрать все то немногое, что еще у меня осталось, и слепить из него свою новую жизнь. Да, в ней не будет теперь столько тепла и света, потому что гревшее меня солнце закатилось навсегда. В ней не будет уже той безумной любви, что в одно мгновенье заслонила от меня целый мир. Но останется этот самый Мир. И тысячи других Миров Сопределья, в которые приду я однажды. И моя странная "кошачья" семья. И мои друзья. И все те, кого я пока не знаю, но встречу когда-нибудь, чтобы впустить их хотя бы ненадолго в свое сердце. А еще в моей новой жизни есть уже замечательный малыш. Неожиданное чудо, живая память о моем недолгом, но таком ярком и удивительном счастье. О тех трех дланях, что я не променяла бы и на целые столетия.

      Завтра начнется эта новая жизнь.

      А сегодня мне нужно простится со старой.

      - Я поеду сама, Лайс. Так надо.

      Сама.

      Миновала галдящий поселок. Обогнула пустующую в весел Школу. Проехала под высокой аркой ворот. Мимо вытянувшихся вдруг по стойке смирно стражников. Мимо редких лоточников. Мимо того перекрестка, где встретилась когда-то с Миласой, несчастной и наивной девчонкой, мечтавшей украсть у Судьбы хоть немного счастья. Надеюсь, что она его все же получит.

      Встречные прохожие реагируют по-разному. Одни спешат убраться с дороги. Другие наоборот глазеют безо всякого смущения. На что они смотрят? На короткие, неровно остриженные волосы, развевающиеся на ветру? На пристегнутый к поясу меч? На лютню, которую я прижимаю к груди свободной рукой? Не знаю. Вижу только, что мало кто из них отваживается посмотреть мне в глаза.

      Недавно в Марони появился новый парк. За одну ночь выросли на месте сгоревшего посольства стройные красавцы-тополя и раскидистые клены. После разбили несколько клумб, на которых взошли и тут же расцвели пышным цветом азалии и герань. Наши маги-садовники знают свою работу. Здесь действительно очень красиво. Только вряд ли это чудное место облюбует для своих свиданий молодежь, а заботливые мамочки и нянюшки никогда не приведут сюда звонкоголосых малышей. Так как этот зеленый парк - самое прекрасное на свете кладбище.

      И пусть тут нет могил и надгробий, но есть гладкий серый камень в конце аллеи. Кто-то привязал ленточку Омсты к склонившейся к камню веточке. Кто-то сплел венок из кленовых листьев. Кто-то, судя по горстке пепла, разжигал здесь огонь памяти...

      А кто-то оставил у основания плиты букет желтых хризантем.

      - Ил...

      Я не умею говорить красивых слов.

      - Ил, я должна была сказать тебе это раньше. Я... люблю тебя. Любила... Нет. Люблю.

      Люблю. Я все еще люблю тебя, солнце мое.

      - Но мне нужно... нужно... Отпустить тебя. Попрощаться и жить дальше, потому что... - глотаю слезы. - Потому что ты все равно уже не... не вернешься ко мне. А я должна... Ты же не знаешь, я сама не знала, но у нас будет ребенок. У нас с тобой. В следующем апреле. Или в мае. Я знаю, это странно - до следующего мая еще целый год, а по правилам должно быть девять месяцев. Только у меня ничего не бывает по правилам... Я вообще неправильная... Человек я неправильный, а дракон из меня так вообще никакой... Но это уже не важно. Самое важное теперь - это наш Дэви... Дэвигард. Это я так придумала. Помнишь... Помнишь, ты рассказывал мне про разделенное сердце и неоконченное дело? А я плакала, потому что думала, что отец меня бросил и не захотел быть... А ты еще обнял меня. В первый раз обнял. И мне так хорошо стало... Я, наверное, тогда уже тебя любила, вот и прижалась так... Я же давно еще тебя полюбила. И вообще ты мне с первой встречи понравился... Не тогда, когда Лайс тебя домой к нам привел, нет. Ты в тот раз злой был какой-то, глядел на меня так... Тебе же Дивер этот неизвестно чего обо мне наговорил... А в первый раз я тебя еще на Земле увидела. Помнишь? Сижу я на своей станции, жду клиентов, думаю: денежку сейчас заработаю, на Изагр после смены смотаюсь на ярмарку. А тут телепорт открывается, и ты из него как вывалишься. А сверху еще и Эн-Ферро грохнулся. А ты как высказал свое непредвзятое... А я подумала: какой парень красивый, у меня такого никогда не будет... Накаркала.

      Милый мой, родной, любимый! Отчего я, дура, не сказала тебе всего этого раньше? И зачем теперь разговариваю с нагревшимся на солнце камнем, который даже не надгробие, и нет под ним твоей могилы...

      - Ил, любимый мой. Я пришла, чтобы проститься. Отец говорит... говорил, что так нужно. Проститься и отпустить. И если есть загробная жизнь, то мы все равно с тобой еще встретимся, а если нет... Если нет, то что тогда толку... Но она есть, я знаю. Есть. И мы встретимся еще обязательно, и я расскажу тебе про нашего Дэви. А ему, когда подрастет, стану рассказывать о тебе...

      Я не умею прощаться, любимый. А еще - я не хочу прощаться с тобой.

      - Папа сказал, что легче, если перевести эфемерное в вещественное... Он у меня дракон, и путано немного говорит. А простыми словами это значит, что нужно простится с какой-нибудь вещью, которая связана для меня с тобой... Потому что те... тела твоего нет, и могилы нет... чтобы я могла прийти и... - слезы, слезы, бесконечные слезы, словно два родника забили вдруг из моих глаз. - Я не знала, какую вещь... Думала, чашку, которую ты склеил... Потом - ожерелье. Но если ожерелье, то будет выглядеть так, будто я не приняла твое предложение... А я приняла, Ил. Я согласна... Хоть ты меня ни о чем и не спросил. А ожерелье... Смотри. Видишь, я его теперь не снимаю. Я решила, лучше лютню. Играть я все равно не умею, а лютня твоя... Я оставлю ее здесь на камне, как будто для тебя. Как будто я тебя провожаю надолго... Навсегда тебя провожаю... И еще нужно сказать...

      Нужно сказать: прощай. Оставить на камне лютню. Развернуться и уйти. Навсегда. Нужно просто сказать...

      - Я люблю тебя, Ил. Я очень-очень тебя люблю. И... Прости, но лютню я тоже заберу. Вдруг наш малыш захочет учиться музыке?

      Я не могу проститься с тобой сейчас, солнце мое. Слишком свежо еще все: и мои воспоминания, и тот шрам на сердце. А оно у меня не драконье...

Глава 2

      Погружаться в заброшенный учебный процесс решено было постепенно. И речи не могло быть о том, чтобы встретиться до начала занятий с друзьями - вряд ли удастся избежать ненужных мне соболезнований или неуместной радости по поводу моего возвращения. За все время своей "болезни" я виделась только с Сэлом. Остальные слали короткие записки, фрукты и цветы. Вришка трижды отправляла слуг, которые растерянно переминаясь на крылечке, пытались выведать то ли готова ли я принять у себя досточтимую графиню Каронга, то ли узнать окончательную дату моих похорон. Ферт, Риса и Дан изловчились выловить по дороге из города Эн-Ферро, но спрашивать о чем-либо не рискнули, ограничившись приветом и корзиночкой ранней клубники. А Милара, наверное, устала раскладывать карты и до рези в глазах вглядываться в магическое зеркало. Милые мои ребята, как же я жду и одновременно боюсь встречи с вами! А потому сегодня я отправлюсь в Школу намного раньше, чем вы все соберетесь на нашей лавочке.