Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами - Генри Мэйхью

Недавно приведенный в порядок и отреставрированный театр «Эрл Эффингем» на Уайтчепел-Роуд вмещает три тысячи человек. В нем нет лож, так как у них не было бы постоянных посетителей, если бы они существовали. Жители Уайтчепела не ходят на спектакли в лайковых перчатках и белых галстуках. Сцена этого театра просторная и просто отличная; в нем есть обширная база для спецэффектов, так как в Уайтчепеле очень любят пиротехнические шоу, синих, красных духов и дьявола, исчезающего в облаке дыма через незаметное отверстие в полу. Громкими аплодисментами встречают прозрачных нимф, когда они, как Афродита, выходят из волн морских и садятся на мнимые солнечные лучи, висящие между сценой и театральными небесами.

«Павильон» — это еще один театр на Уайтчепел-Роуд, который, наверное, котируется выше, чем «Эффингем». «Павильон» может выдержать сравнение — похвальное для него самого и его архитектора — не с одним театром Вест-Энда. Его жители, которые в своих мечтах никогда не ездили дальше, чем отдел дивидендов и переводов Банка Англии на Треднидл-стрит, имеют смутное представление о том, что театры Вест-Энда сильно напоминают полуразвалившийся и захудалый Сохо на Дин-стрит, который заполняется грубыми, шумными компаниями подвыпивших воров и проституток. Пора уже этим представлениям рассеяться. Проститутки и воры, конечно, находят способ попасть в театры и другие места развлечений, но, наверное, если бы вы в окрестностях стали выискивать всех людей с дурной репутацией, их не хватило бы, чтобы заполнить партер и галерку «Павильона».

На подступах к театру можно заметить проституток, стоящих небольшими группками по 3–4 человека, и вы также увидите их внутри театра, но там они, по большей части, будут в сопровождении их мужчин. Сержант, ранее служивший в округе Н, за чьи услуги я благодарен старшему полицейскому офицеру Уайту, уверил меня, что, когда моряки сходили на берег в доках и доставали свое жалованье, они выбирали себе женщин, на которых они считали себя временно женатыми, и им они отдавали деньги, заработанные за их последний рейс. Они жили с этими женщинами, пока не закончатся деньги (а женщины обычно честны с моряками). Потом они снова отправлялись в море, зарабатывали еще, возвращались домой, и все повторялось сначала. На Сент-Джордж-стрит и Рэтклиффском шоссе есть, наверное, двенадцать или пятнадцать пивных, имеющих разрешение на исполнение музыки; несколько лет назад большинство из них были переполнены, а сейчас они едва могут покрыть свои расходы, и ожидается, что в следующем году многие из них должны будут закрыться.

Этому существует простое объяснение. Многие моряки отправляются дальше на восток, в округ К, который включает в себя Уоппинг, Блугейт и т. д. Но главной причиной такого упадка является просто появление банков для сбережений моряков. Больше нет денег, которые можно тратить, как это бывало. Когда моряк сходит на берег, он, вероятно, пойдет в ближайший «дом моряка» и положит свои деньги в банк. Беря из банка около фунта себе на развлечения на пару дней, он затем распорядится переслать свои оставшиеся деньги друзьям на берегу, к которым он сам отправится, как только ненадолго окажется в городе. Так что деньги, которые раньше обычно тратились в одном месте, тратятся теперь по всей стране, следовательно и вполне естественно, что владельцы пивных остро чувствуют перемену. Чтобы показать, как за последние годы в лучшую сторону изменились окрестности Лондона, я упомяну, что шесть — восемь лет назад Восточный Мюзик-холл посещали бандиты. Его владелец сказал мне, что он был только рад, когда часы били двенадцать, чтобы он мог закрыть заведение и выставить за дверь своих буйных клиентов, главным развлечением которых было уродовать и разбивать друг другу физиономии.

С той поры г-н Уилтон реконструировал свой концертный зал и пристроил галерею для моряков и их женщин. Обычно зал заполняют торговцы, владельцы магазинов, торгующих в рассрочку, и т. д. и т. п.

И прежде чем мы пойдем дальше, несколько слов о магазинах, торгующих в рассрочку. Возьмем Нью-Роуд, Уайтчепел, где их полно. Они выглядят прилично, представляют собой небольшие двухэтажные здания, чистые, аккуратные, и их владельцы всегда готовы заплатить налоги в королевскую казну, когда за ними приходят налоговые инспектора. Принцип их бизнеса таков. Мужчина хочет купить пальто, или женщина хочет купить шаль, платье или какой-нибудь другой предмет женского гардероба. Так как по-соседски все знают, что этот человек имеет то или иное занятие, он может пойти в магазин, торгующий в рассрочку, будучи уверенным в успешном решении своего вопроса.

Женщина получает платье, которое она хотела, и договаривается платить какую-то сумму еженедельно до тех пор, пока весь долг не будет выплачен. Например, платье стоит три фунта — такую сумму целиком она не может надеяться иметь на руках. А пять шиллингов в неделю на протяжении трех месяцев в итоге сложатся в требующуюся сумму; и благодаря такой договорной системе выигрывает как женщина, так и владелец такого магазина.

«Британская королева», концертный зал на Коммершл-Роуд, — это респектабельное, приличное заведение, которое посещают проститутки низкого пошиба, как можно было ожидать. Но оно чрезвычайно благопристойное, а чего еще можно желать? Сержант заметил, что если бы эти безвредные развлекательные заведения не имели лицензий и не были доступны, то в их окрестностях рассеялось бы немало семян зла, и их бы заменили другие заведения, в десять раз хуже этих. Представители всех классов должны иметь отдых и развлечения. Моряки, которые сходят на берег после долгого плавания, хотят их иметь; и, добавил сержант, их дают этим морякам таким образом, что они не причиняют вреда ни себе, ни кому-то другому.

Потасовки и беспорядки случаются редко, хотя, разумеется, их можно ожидать время от времени. Танцевальные залы закрываются в двенадцать. В действительности их завсегдатаи перебираются в другие места обычно до этого часа, и очень немногие публичные места открыты в час ночи.

Я слышал, что произошли три драки: в «Прусском Орле», на Шип-Эли и Вэлклоуз-сквер в тот вечер, когда я находился в этом районе. Но когда я прибыл на место, я не увидел никаких признаков агрессивных настроений среди собравшихся людей, о которых было нам доложено, и это был единственный слух о беспорядках, который достиг моих ушей.

На Шип-Эли полно иностранных меблированных комнат. На ставнях можно увидеть надпись, которая указывает на национальность хозяина и характер заведения. Например, вывески Hollandsche lodgement достаточно для того, чтобы показать голландцу, что здесь говорят на его языке и он может получить здесь ночлег, если захочет.

То, что в этом районе есть отчаянные личности, достаточно красноречиво явствовало из