Что мы натворили - Дж. Т. Лоуренс

— Заключенный, сядь, — приказывает Лавмор.

— Мне не нужен адвокат, назначенный государством. У меня есть свой адвокат. Детектив Рамфеле сказал, что его вызовут.

— Рамфеле больше не работает в полиции.

— Мне плевать на Рамфеле, я лишь хочу своего адвоката. Своего настоящего адвоката.

Лавмор дышит через рот, чешет щеку тонкими пальцами.

— Мне об этом ничего неизвестно.

— Что ж, — произносит Зак, делая шаг вперед, — это не проблема. Просто позвольте мне с ним связаться. Мне нужен всего один звонок.

— Ты не имеешь права совершать звонки, — говорит охранник.

Зак подавляет раздражение.

— Вы можете вызвать его для меня?

Лавмор выглядит неуверенным.

— Я заплачу вам больше, чем вы зарабатываете здесь за год.

— В этом нет необходимости, — отвечает Мпанги.

— Вы здесь новенький. Вы не знаете, в чем есть необходимость.

— Пользоваться счетами вы тоже не можете, — сообщает Лавмор.

— Мой адвокат все устроит. Мой настоящий адвокат.

Глаза Мпанги морщатся от фальшивой улыбки.

— Боюсь, все работает не так.

Есть в этом мужчине что-то зловещее. Зак почувствовал это сразу же, как тот вошел в комнату, и подумал, что может быть у него просто разыгрались нервы от долгого пребывания взаперти, но нет, в этом мужчине, определенно, есть что-то жуткое.

— И что, бл*ть, это значит?

— Это значит, что ваше богатство не позволяет вам раздавать поручения. Не значит, что можете получить особое отношение.

— Он был богатым, — замечает Мпанги.

Зак смотрит на него.

— Что вы сказали?

— Ваши счета были заморожены до решения суда.

— Они не могут этого сделать.

— Уже сделали. Не переживайте, вы вернете все назад… если вы невиновны.

— А если меня признают виновным?

— Ваши деньги отправятся в казну. Вы будете оплачивать судебные процессы над другими преступниками. Но не переживайте, как только вас отправят в одну из Крим-колоний, снова сможете начать зарабатывать. Молитесь, чтобы вас отправили в программу космических шахтеров… Я слышал, что им платят больше всех.

А еще они помирают чаще всех.

— Это против конституции, — в груди Зака расцветает тревога. Деньги должны были стать его билетом отсюда. Все идет не по плану.

Мпанги и Лавмор переглядываются и смеются, не улыбаясь.

— Вы не слышали? АНК продолжают менять конституцию.

— Меняют каждый день, как грязное белье.

— На прошлой неделе был введен запрет для Amakwerekwere (прим.: неофициальный термин в Южной Африке, который используется для обозначения иностранных африканцев). На этой неделе, ну, вы очень не вовремя попали в тюрьму, — говорит адвокат. — Был подписан акт о поимке преступников… прошлой ночью. Его едва ли оспорили, и я не могу сказать, что не согласен с его принципами. Я хочу сказать, почему богатые должны получать лучших адвокатов? Это едва ли кажется справедливым. Теперь вы получите равное отношение.

Он поглаживает свою намасленную бородку, не отрывая глаз от Зака.

— Я хочу сказать, убийца — это же убийца, верно?

Глава 17

Двойной обман

12 лет спустя. Йоханнесбург, 2036

Сильвер тащат по темному коридору, расклеенному винтажными наклейками и испачканному граффити и жевачкой. Она тут и там видит буквы «ННИ».

— «ННИ»?

— Ничто не истинно, — отвечает Драконья чешуя.

В самом конце она узнает наклейку с изображением из детства: неоновый кролик. Сет всегда обращал на него внимание Сильвер и Мэлли, когда они замечали изображение кролика на парящей лавке в парке или на скейт-дроме.

— Это «Альба», — говорил он и рассказывал им историю о кролике с измененной в лаборатории ДНК. Сильвер назвала своего плюшевого кролика в честь него и все еще втайне спит в обнимку с потрепанным плюшем, уткнувшись губами в его лысую голову.

— Это «Альба», — произносит она сейчас, показывая на наклейку, и ДЧ улыбается.

Они идут дальше и глубже, Сильвер пытается запомнить путь, но после первых нескольких поворотов, ее разум пустеет, а нервы снова начинают звенеть.

«Что, бл*ть, я делаю?»

Словно прочитав ее мысли, он поворачивается.

— Почти на месте.

Они добираются до еще одной двери, и мужчина открывает ее отпечатком пальца. Флуоресцентные лампы засекают их движение и с морганием включаются над их головами. Это двухэтажная комната, которая выглядит, как заброшенный операционный зал. Повсюду дешевая белая плитка, поцарапанная и потертая от многолетней чистки и использования едких химикатов. Теперь покрытая пылью, грязная и залитая зловещим черным раствором. К стенам придвинуты старые ИТ лампы и металлические подносы, медицинские шкафчики, штативы под капельницы. Сильвер уверена, что она все еще зеленого цвета. Она начинает потеть.

Драконья чешуя придвигает в центр винтажное стоматологическое кресло, затем регулирует подвесную лампу рядом с ним, включает и тестирует. Яркий свет причиняет боль глазам Сильвер, и она отворачивается.

— Это не то, чего я ожидала.

Ее голос приглушенный и ровный: комната звукоизолирована.

В углу двери светится маленький красный огонек, показывая, что она заперта.

— Не бойся, это место идеально для того, что нам нужно.

Внутренности Сильвер превращаются в жидкость, по крайней мере, такое ощущение у нее возникает.

— Я вижу, ты нервничаешь, — замечает Драконья чешуя. — Не хочу, чтобы ты нервничала.

Сильвер медленно отходит назад и опрокидывает металлическую чашу. Она звякает и бряцает по плитке.

— Выпусти меня отсюда.

— Позволь мне объяснить.

Волоски на ее шее встают дыбом.

— Я не хочу твоих объяснений. Я хочу уйти отсюда на х*й.

— Почему бы тебе не присесть?

Он показывает на кресло и выключает лампу.

— Я буду кричать, — говорит она, но они оба знают, что в этом нет смысла.

— Нет нужды… — начинает он, но его прерывает шум у двери.

Небольшой огонек становится зеленым, и Сильвер устремляется к двери, но как раз перед тем, как она до нее добирается, входит еще один мужчина, и она почти врезается в него.

— Эй! — произносит он, ловя ее.

— Отпустите меня! — кричит Сильвер, но дверь покачивается на петлях и мягко закрывается, снова зажигается красный огонек.

— Эй! — произносит он, отпуская ее. — Какого х*я, парень?

— Спасибо, что пришел, — говорит Драконья чешуя. — Мы почти готовы. Детка Сильвер, это доктор Смит.

«Насколько глупой он меня считает?»

Доктор Смит. Двойной обман, в двух словах.

Мужчина, кажется, нервничает.

— Она просто маленькая девочка.

— Ей скоро будет шестнадцать.

— Не знаю, парень.

Он чешет ухо, а затем шею.

— У нас был уговор, — замечает ДЧ. — Так?

— Не знаю, — отвечает Смит. — То есть, она так молода. Посмотри на нее. И я даже не…

ДЧ прерывает его.

— Это простая процедура, ты справишься.

«Смит» горбится, признавая поражение, и вытаскивает из своей наплечной сумки рулон накрахмаленной черной ткани. Он ослабляет узел и разворачивает ткань на стальном подносе из нержавейки, открывая виду хирургические инструменты, поблескивающие в жестком свете.

Сильвер начинает кричать. Она бежит