Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Русская современная проза » Пират (сборник) - Лев Брандт

Пират (сборник) - Лев Брандт

Читать онлайн Пират (сборник) - Лев Брандт
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 59
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

– Тридцать рублей Рыбкин уже получил, – попросил он напомнить.

Наездник, выйдя от Лысухина, купил конверт, положил в него семьдесят рублей Рыбкина, прибавил к ним сто своих и поехал на конюшню.

– Хозяин уехал сегодня, – сказал он Рыбкину, – и поручил мне передать вам этот конверт и его благодарность. Сам он не успел заехать, чтобы поблагодарить вас лично.

Как только наездник ушел, Рыбкин разыскал Сеньку и, сунув ему в руку семьдесят рублей бумажками, как всегда, сердито пробурчал:

– Хозяин тебе приказал передать за Браслета, только смотри не балуй.

Старик получал в месяц двадцать рублей жалованья. Сто рублей было для него состоянием.

В тот же день на гвозде в его каморке появился новый, крытый тонким английским сукном, роскошный казакин.

Глава четвертая

Прошло еще два года. Браслет II стал знаменит. Газеты печатали о нем статьи. Его имя в афишах писалось аршинными буквами. Открытки с его изображением раскупались быстрее фотографий генералов. Браслет II выигрывал состязание за состязанием, и его известность и слава росли.

Браслета без передышки тренировали от приза к призу. Могучий организм его без повреждений выходил из многих рискованных и тяжелых состязаний. Рыбкин уверял, что только теперь Браслет входит в свою настоящую силу и приближается к рекорду. За эти два года он еще больше изменился. Теперь это была лошадь редкой красоты. Широкая грудь, сухие, упругие мускулы, гордая шея, сухая арабская голова, украшенная черными, навыкате, глазами с краешком голубого белка, и тонкие, крепкие, как железо, ноги. Гнедая шерсть лоснилась и отливала голубым, и по коричневой, блестящей рубашке обозначались темные яблоки.

Браслет стоял в той же конюшне, но в новом, огромном, светлом деннике. Лысухин умел создавать рекламу. Нажив на Браслете целое состояние, он окружил его пышной и ненужной роскошью. Стены денника выкрасили масляной краской и обвесили дорогими попонами. Наружная стена до окна была покрыта толстым, мягким ковром, широкое окно завешено тонкой тюлевой занавеской, в углу, на высоких тумбах, красовались пестрые китайские вазы. Большой штат специальной прислуги обслуживал Браслета. У двери его денника днем и ночью попеременно дежурили два бородатых казака.

Газеты посвящали целые столбцы знаменитому жеребцу, подробно описывая устройство его денника, режим и пищу.

Браслету давали сахар, яйца, яблоки, морковь и финики. И все же под кожей у него нельзя было прощупать ни малейшего слоя жира. Тренировал и ездил на нем по-прежнему знаменитый наездник. Но Сенька из конюшни исчез. Полгода назад на утреннюю уборку вместо него пришел новый конюх.

Новый конюх чистил и убирал Браслета быстро и умело, но никогда не разговаривал с ним.

Браслет привык к ласке. Он невзлюбил конюха с первого же дня. К тому же его раздражал тяжелый, непривычный запах винного перегара, разносившийся по деннику.

Когда в конюшню неожиданно пришел Сенька, Браслет вдруг почувствовал, что на груди, под шерстью, у него зашевелился теплый комок. Он заржал и ткнулся головой в Сенькино плечо. Сенька гладил его, перебирая пальцами между ушей. Браслет поднял голову и недоверчиво уставился на своего друга. На Сеньке была незнакомая серая фуражка с металлической кокардой на околышке.

Сенька взял щетку и еще раз вычистил Браслета. Потом обнял его за шею и припал головой к голове. Теплая капля упала Браслету на губу. Он попробовал – капля имела приятный солоноватый вкус. Жеребец вытянул губы, но капель больше не было, и он обиженно дернул головой. Тогда Сенька как-то странно шмыгнул носом и выскочил из денника. Больше Браслет его не видел.

За эти два года Браслет много работал. Призы давались нелегко, не раз успех висел на волоске. Но теперь Браслет был испытанный боец. Три трудных года на ипподроме превратили его тело в механизм огромной силы и резвости. И в этом сложном механизме билось большое, мускулистое сердце. Сердце наполняло его вместе с потоками горячей крови жаждой победы и ненавистью к поражению. Десятки тысяч предлагали хозяину за Браслета, но Лысухин упорно отказывался продать его.

* * *

Неожиданно жизнь резко засбоила. Началось с фиников. Браслету перестали давать финики. Следом за ними исчезли яблоки, а через месяц Браслет получил уже овес без сахара. Он набрал его в рот и брезгливо выплюнул. Потом, раздув ноздри, закружился по деннику и стал рыть подстилку копытами. Люди разом разучились понимать его желания. Они не обращали на него внимания. Тогда он решился напомнить о себе. Он заколотил копытами по двери так, что из-под подков полетели щепки. Удары грохотали, как выстрелы. В соседних денниках заволновались другие лошади. Бунт разрастался с катастрофической быстротой. Конюхи с трудом усмирили его. Зачинщика стегнули хлыстом. Браслет забился в угол и простоял до вечера, не притрагиваясь к овсу. Только поздно вечером из денника послышался равномерный хруст и сердитое фырканье. Браслет недовольно поглощал овес.

Однажды больше половины конюхов не явилось на работу. Весь день в городе стреляли. Ночью Рыбкин стащил с ларя попону, которая служила ему постелью, на пол. Новый номер бегового журнала лежал неразрезанный. Свет в конюшне был притушен, только посередине коридора под потолком тускло светила красноватым светом одинокая угольная лампочка.

Перед утром у самой конюшни, как подковы по мерзлой земле на финише, захлопали выстрелы. Браслет взвизгнул и заметался по деннику. Лампочка мигнула и погасла. Тогда тихо открылась дверь, и в денник вполз неуклюжий, сопящий зверь, размером с большую собаку. Браслет шарахнулся в сторону и угрожающе захрипел.

– Тише ты, тише, дурачок, не в нас стреляют, чего испугался!.. – зашептал знакомый человеческий голос.

Браслет разглядел в темноте гостя. На голове, надвинутый на нос, сидел знакомый картуз. Моржовые усы прижались к носу и дрожали. Четвероногий, с дрожащими усами, Рыбкин был подозрителен, и Браслет долго косил на него глазами, не меняя угрожающей позы. Выстрелы скоро стихли. Тогда Рыбкин встал на дыбы и с выражением сказал:

– Довертелись до ручки. Пропадут лошади.

* * *

Наутро почти никто не пришел в конюшню. А через неделю на работу явился только конюх, убиравший Браслета. В денник он вошел, держа в руках вместо щетки и скребницы клещи для гвоздей. Он пнул кулаком сунувшегося к нему Браслета и быстро сорвал со стены ковер. В коридоре ему загородил дорогу Рыбкин.

– Ты что надумал? Повесь на место, а то сведу куда следует, – пригрозил он.

Конюх сгреб старика за грудь и, раскачав, швырнул в угол. Рыбкин пролетел сажени две, ударился о стену и растянулся без движения. Только минут через десять старик поднял голову и сел. Он долго сидел неподвижно, молча уставившись в стену, потом жалобно всхлипнул и по-детски заплакал. Слезы скатывались по ровчикам морщин к разбитому носу и, смешиваясь с кровью, окрашивали усы в ярко-малиновый цвет. Старик отплевывался, всхлипывал и жалобно шептал:

– Что теперь будет? Загубят лошадей. Долго ли сгубить породу? А потом ищи-свищи, хватятся – да поздно.

Пошатываясь, он добрался до крана и подставил голову под холодную струю. Успокоившись и умывшись, он напоил лошадей и засыпал корм. Потом, вооружившись щеткой и скребницей, по очереди вычистил всех лошадей.

Целую неделю никто не заходил в конюшню. Рыбкин чистил и убирал всех лошадей один. А потом пришел какой-то незнакомый человек и о чем-то долго расспрашивал Рыбкина. Как только он ушел, старик заволновался, надел на Браслета недоуздок и вывел его из денника.

Во дворе, в самом далеком углу, приютился маленький, ветхий дощатый сарай. Сарай служил складом для ломаной упряжи и хлама и был загорожен доверху. Очистив один угол от рухляди, Рыбкин поставил в нем Браслета. Потом, охая, часа два подряд носил в сарай мешки с овсом и тюки сена.

Сбросив с плеч последний тюк, Рыбкин долго сидел на нем, отдуваясь и шевеля усами, как старый, сытый таракан. Потом он обмотал копыта Браслета тряпками и вышел из сарая, плотно прикрыв дверь. Но не успел он сделать и двух десятков шагов, как услышал позади себя громкое и тревожное ржание. Старик повернулся и вприпрыжку добежал к сараю.

– Тише ты, тише! – замахал он руками на лошадь.

Пошарив в углу, он извлек из-под хлама старую заржавевшую гирю и, обмотав ее веревкой, привязал к основанию хвоста Браслета. Браслет хотел заржать, но хвост свисал книзу, и приподнять его он не мог, а ржать с опущенным хвостом ни одна уважающая себя лошадь не станет. С гирей на хвосте Браслет молча простоял до позднего вечера. Он слышал, как на дворе разговаривали незнакомые люди и ржали знакомые лошади. Несколько раз он пытался подать голос, но каждый раз ему мешал хвост.

Вечером с охапкой попон пришел в сарай Рыбкин. Он сбросил в угол попоны и отвязал гирю.

– Смотри ты у меня, отец дьякон. Я тебе поору, – пригрозил он, засыпая Браслету корм.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 59
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈