Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

Постепенно я начал засыпать и на зыбкой грани между сном и явью перед моим мысленным взором проносились все герои этой истории – старый, с изъеденным редкой болезнью носом, колдун; красавец контрабандист с острой зингарийской бородкой и толстяк судья… Наверное, потом я заснул. Какие были сны – не помню.

…Я ощутил резкую боль у наружного края правой глазницы. Далее что-то холодное и очень острое соскользнуло по виску к уху. В чем дело?!

Действовал инстинкт – я взмахнул рукой, моментально перевернулся набок и со всей возможной быстротой отполз к левому краю постели. Там, на полу, лежал мой меч. И, конечно же, я закричал.

Как вы думаете, сколь сильно может испугаться человек, полный вечер слушавший страшную историю про таинственных убийц и колдунов, изрядно напившийся, и просыпающийся от прикосновения острия ножа? Я тогда был уверен, что умру со страху. Через затуманенное сном сознание проскочила мысль о неведомом убийце, покусившемся вначале на Энунда, а позже убившего двух гвардейцев из десятка Паллантида… О боги, их всех поразили ударом кинжала в глаз!

– Про-очь! – заорал я. – Убью!

Рука сама нащупала рукоять меча и я, ощущая, как по правой щеке течет кровь, начал рубить клинком воздух. Я ничего не слышал – может быть, убийца успел выскочить, тем более, что пол устилал потертый, но толстый туранский ковер. А может быть, я просто боялся даже повстречаться с существом, названным нашим бритунийцем-оборотнем «чужим».

– Быстрее все ко мне! – продолжал надрываться я, размахивая мечом перед собой. В комнате было темно – камин прогорел и теперь в очаге лежала лишь кучка тусклых угольков, а в масляных лампах погасли фитили. – Конан, Веллан, сюда!

Дверь распахнулась. Это наш король ударил по ней ногой, влетел в комнату, сжимая в руке клинок и остановился возле камина в боевой стойке – ноги полусогнуты, меч держится на вытянутых руках перед собой. Вслед за Конаном в покой ворвались Веллан, Мораддин и Эртель. Они несли смоляные чадящие факелы.

Конан осмотрелся и внезапно опустил меч.

– Чего орешь? – жестко спросил он. – Весь замок перебудил. Нет никого… Вот демоны Серых Равнин, Хальк, почему на тебе кровь?

– Никто ничего не говорит, – Мораддин передал факел Веллану и быстрым шагом подошел ко мне. – Месьор Хальк, повернись лицом к свету. Отлично! Та-ак, могу сказать одно – тебе повезло. А во-вторых, убийца во дворце.

– Какой убийца? – вскипел Конан. – Мораддин, ты о чем?

У меня сильно болел висок и я чувствовал, что из раны, протянувшейся от края глазницы до уха, продолжает течь кровь. Граф Эрде вытащил из рукава рубахи льняной платок, сложил его и отдал мне – приложить к ране.

– Что ты запомнил? – коротко спросил меня Мораддин. – Рассказывай!

Я честно ответил, что ничего не помню. Пришел, лег спать, потом проснулся от удара ножом в голову (Мораддин оглядев пол возле кровати, нашел мой же кинжал), начал звать на помощь…

– Повезло, – Веллан, Эртель и Конан подошли ко мне, а король осмотрел рану. – Если тебя били в глаз, как и остальных, то… Мораддин, глянь. Острие ударило по косточке с края глазницы, но соскользнуло наружу. Хвала Митре и Крому, только распороло кожу…

– Чуть выше проходит жила, – проворчал Мораддин. – Если бы ее задели, крови было бы во сто крат больше. Хальк, тебе лекарь не нужен?

– Какой, к демонам, лекарь? – взвыл я. – Нас тут всех перебьют! Вы понимаете, что если раньше подозрение могло упасть на меня или на Веллана, то теперь я могу подозревать каждого из вас!

– Следовательно, – заметил бритуниец, – кто-то очень хочет нас поссорить. Хальк, вспомни еще раз, может быть, ты видел хотя бы тень человека, чувствовал его дыхание, слышал шаги? Хоть что-нибудь!

– Ни-че-го! – по слогам произнес я. – Понятия не имею, что это было. Призрак! Бестелесный демон! Домой хочу, надоело!

– Заткнись, – буркнул король. – Ты почему дверь не закрыл? Я, кажется, всех просил закрываться на ночь. Такой засов выдвинуть снаружи невозможно.

– Забыл, – признался я и смущенно опустил голову. – По пьяни…

– Так! – Мораддин выступил вперед. – Все происходящее мне решительно не нравится. С позволения короля Конана, – граф хитро посмотрел на киммерийца, – ведь ты позволишь? – мы будем спать в одной комнате. Перетащим туда кровати. Или можно просто спать на полу. Утром надо отослать Веллана в гостиницу, проверить, все ли хорошо у Паллантида и его людей. Если там ничего не случилось, значит, убийцей является кто-то из присутствующих.

– Ты головой повредился, – соболезнующе заметил Конан. – Ну скажи, зачем мне, тебе или Веллану убивать Халька? Бред.

– А я вообще ни при чем, – подал голос Эртель, посейчас молчавший. – Насколько я понял, убийства начались еще в Тарантии?

– Начались, начались, – Конан огорченно вздохнул. – Я вот о чем думаю… Может, кого-то из нас околдовали? Человек по приказу какого-нибудь волшебника ночью убивает, не сохраняя воспоминаний об этом наутро. Или рядом с нами находится бестелесная тварь, получающая воплощение только ночью. Такое бывает, видел не раз… – Конан поднялся с края моей кровати и решительно приказал: – Хальк, Мораддин, Веллан, перетаскивайте свои вещи в мою комнату. Эртель, будь добр, прикажи страже постоянно находиться в этом коридоре. Скажи, что король Аквилонии заплатит тысячу золотых сестерциев, если стражники обнаружат поблизости либо незнакомого человека, либо увидят существо, не принадлежащее к нашему миру и опишут его. Возьмешь потом у меня золото, чтобы вознаградить стражу за лишнее бдение.

– Хорошо, – кивнул племянник короля Пограничья. – Конан, пойми, мне самому неприятно. Все-таки вы гости… А тут покушение на убийство. Я сделаю все, чтобы вы были в безопасности по крайней мере до рассвета.

Мы все сделали по приказу Конана. Я, Мораддин и Веллан покинули свои комнаты, собрались в покое, отведенном киммерийцу, и, заперев дверь на засов, на всякий случай подперли ее толстыми поленьями. Вещи переносили вместе. Тицо спал в корзине, не обращая внимания на царившую вокруг суматоху, и я поставил его маленький домик неподалеку от камина, чтобы зверьку было тепло.

Выпив по стаканчику ежевичного вина, мы заснули. Конан и Веллан расположились на кроватях, а мы с Мораддином устроились на полу, завернувшись в теплые клетчатые пледы и плащи из куньих шкур. На всякий случай наше оружие – от мечей и боевых топоров до обычных ножиков для разрезания хлеба – мы сложили в большой сундук. Ключ от него Конан прицепил себе на цепочку, висевшую на шее.

До рассвета не произошло ничего необычного.

Рано утром – небо на восходе едва начало сереть – мы вчетвером проснулись. Конан сразу начал распоряжаться: сейчас Веллан и Мораддин отправятся к Эрхарду и расскажут ему о ночном происшествии. Хальк пускай одевается и идет со мной – в гостиницу «Корона и посох», проверить, как дела у Паллантида и его подчиненных. В полдень король Пограничья хотел собрать Совет и потому с полдневным колоколом нам всем необходимо быть в тронном зале. Будем решать, что делать.

Зря я жаловался, что замок короля Эрхарда холодный и неуютный. Каково человеку выходить из натопленной комнаты в продуваемый всеми сквозняками коридор, а затем на улицу? Снаружи был мороз, с крыш свисали длинные сосульки, а воздухе кружилась мелкая снежная пыль. День обещал быть солнечным – светило, поднявшись из-за дальних, едва заметных отсюда вершин Кезанкийских гор, бросило оранжевые лучи на Вольфгард и разогнало редкие облака.

Этим утром столица Пограничья показалась мне более приветливой и спокойной. Вчера я устал и был в дурном настроении, а потому все окружающее виделось в черных красках. Пускай ночью меня пытались убить, пускай я изрядно замерз, спав на полу, но, увидев поднимающееся к небу ровные струйки дыма от очагов, услышав приглушенное мычанье коров и чириканье красногрудых снегирей, я оттаял. Я происхожу родом из очень дальней аквилонской провинции, замок моего отца (не в обиду королю Эрхарду будь сказано) очень похож на «верхний город» Вольфгарда. Благостная патриархальность, спокойствие и древнее благочиние…

Мы с Конаном, облаченным в короткую меховую куртку и круглую шапку из меха чернобурки, беспрепятственно прошли через ворота квадратного замка Эрхарда, спустились вниз по дороге, ведущей с холма, и киммериец уверенно повел меня в сторону приземистого бревенчатого дома, на котором красовалась удивительно изящная для варварского Пограничья вывеска: «Корона и посох. Комнаты для проезжающих и вкусная еда. Содержит мэтр Хек Далум.» А еще на вывеске были старательно нарисованы указанные корона и посох, оплетенные сосновыми ветками.

– Изменилось все, – сказал мне Конан, кивая в сторону гостиницы. – Я здесь был четыре года назад. Вывеску новую повесили, дом отремонтировали… Глянь, новую конюшню пристроили…