Питерская Зона. Запас удачи - Дмитрий Манасыпов

Звук вибрировал, накатывал откуда-то, становясь сильнее-слабее. Уже не просто звенело. Звон перешел в визг, волнами накатывающий и практически не отступающий. Ритмичный, заставляющий дрожать всем телом. Чтобы не упасть, пришлось опуститься на колено, прямо в черную и жирную грязь. Приклад АК хрустнул чем-то под блестящим жидким покрывалом.

Сухо щелкнуло в ухе, и тут же, немного задержавшись, стало горячо и влажно. Провел пальцами, самыми кончиками, торчащими из обрезанных перчаток, поднес к глазам. Так и есть, кровь… Черт, а как хорошо все начиналось…

…Здравствуй, Зона. Я пришел в первый раз… Ну, ладно. Не в первый. И не во второй. И даже не в третий. Хотя вру, именно в третий.

Каждый сам выбирает путь в жизни. Чем заниматься. С кем заниматься. Как заниматься. Говорят, идеальный вариант – своя профессия. Такая, настоящая. Чтобы рост в ней, постоянное обучение и повышение квалификации. Сложно спорить. Да и, по чесноку, плохо, что ли, работать помбуром? Да ни фига. Сейчас даже помощником комбайнера, так-то, работать неплохо. Если ты школьник или студент.

Да и вообще, стоит только захотеть, найдешь хорошее и даже вполне себе оплачиваемое место. Ну, может, и не особо по душе. Зато без проблем, белое и чистое. Мечта, недоступная лет надцать назад, начинала сбываться. Заводы работали, земля родила, танки поражали весь мир, а корабли вовсю готовились начать бороздить космические пространства.

Только без меня. Не надо оно мне, ни за какие коврижки. Дурак? А то… еще какой.

Хотелось бы сказать, что, мол, хватит, навоевался. Ну, к примеру. Мол, что вторая грузинская, что прочие конфликты, но ведь нет. Обязательная срочная служба, и не более. А срочников Его Темнейшество Второй отправлять воевать запрещает. Раньше-то, как рассказывал полковник Шевель, совсем не так было. Говорили, полковник даже успел зацепить то время. В смысле, когда срочниками затыкали все дырки. В горы так в горы, или куда еще пошлют.

Так что, сами понимаете, навоеваться не вышло. Получилось восстановиться на учебе, перевестись на заочное и параллельно начать работать. Хорошее место, чего говорить. Газификация в стране шла в ногу со временем, добираясь куда угодно, вплоть до Борзи. А уж Борзя, скажу вам, это не Усть-Катав или Ирбит. В Борзе монголы до сих пор за солью на лошадках приезжают.

Так что работа в отделе продвижения завода-производителя отопительных котлов оказалась и востребованной, и денежной, и даже это, как ее… престижной. Вот это и подкосило.

Капитализм – штука ядреная. Особенно с поправками на эту самую страну. Он выпивает из вас все соки, высасывая живого человека и оставляя сухофрукт. Гонка по кругу, где большая часть бегунов изначально обречена. На уход с дистанции, на что же еще? Искалеченные души людей, смотрящих вокруг глазами, где нет жизни. Вместо нее есть что угодно, но не сама жизнь. Ширма, состоящая из «надо, как у других» и «чтобы не хуже, чем у прочих». А в голове каждого, вступившего в эту гонку, регулярно меняется жесткий диск. Вернее, его составляющие, стараясь сделать его быстрее, четче, умнее. Только фишка в том, что его потом не перезагрузишь. А заменить – лишь бы успеть.

Хотя дело спорилось, шло и приносило плоды. Родители, ушедшие на пенсию после работы на государя-батюшку, уехали жить к морю и радовались за сыночку, переставшего быть непутевым и взявшегося за голову. Все невест каких-то присматривали и представляли в редкие поездки к ним. И кто знает, как бы оно сложилось, если бы не жахнуло.

И если Зона Че давно стала чем-то привычным, то когда рухнули Москва и Питер… ну, сами понимаете, да? Непонимание, страх, мол, а если и у нас здесь, и все такое. Мне повезло не оказаться в Мск в тот страшный день. А потом…

Предел прочности есть у любого человека. И похороненный под процентом от продаж, планами и маркетингом авантюрист и первооткрыватель, лишенный своей Терра Инкогнита, не выдержал. Сразу после какого-то корпоративного мероприятия. Когда третий заместитель вице-президента коммерческого департамен… В общем, когда нам в уши заливался очередной спич про «мыкомандаимыпокоримновыевершины», встал, покачиваясь, послал в пеший тур говорящего и прочих и ушел. Прихватив по дороге начатую бутылку с тяжело-спиртовым.

А в себя пришел в Пушкине. Как смог добраться в таком состоянии, и на самолете? Сам поражаюсь. Но выгорело. Денег на карте вроде хватало. Не хватало опыта, знаний местных реалий и вообще… Как меня, дурака, тогда не встретил какой-то мерзкий виток судьбы? Не знаю. Глупо, но… Хочется верить, что не все так просто, как кажется. А Зона, наверное, все-таки не просто сколько-то квадратных километров аномальных полей и городских кварталов. Она что-то большее. И вдруг именно ей и потребовался такой индивидуум, как я? Для чего? Это ж Зона, у нее свои резоны.

Через три дня, после нескольких посыланий куда подальше, куда большего количества обещаний урыть за работу на МВД, удивления от понимания местных расценок и собственных, ставших мизерными возможностей, случилось нужное. Сделавшее дальнейшую жизнь наполненной собственным смыслом. Многие, узнав правду, скажут что? Верно. Они назовут меня идиотом. И ладно. Свое место нашлось само по себе. И через три дня после аэродрома в Пушкине в первый раз сказал ставшее скоро привычным:

– Здравствуй, Зона…

Визг в ушах перешел в запредельный. Приплыли, точно. Пришлось упираться о землю второй рукой. Куда ты пошел, идиот?! Куда сунулся без защитной экипировки?

Перед глазами плыло. Мир то сжимался в узкую алую полосу, отдающую болью, то неожиданно раздавался во все стороны, раскручиваясь смазанными пятнами калейдоскопа. Мир вокруг становился все ярче и ярче, обретая совершенно странные для него краски.

Зона серая. Выцветшая. С редкими блекло-зелеными пятнами сорной травы и странных деревьев. Самое яркое в ней – остатки новостроек. Но за пару лет цветные пятна поблекли, вспухли пузырями слезающей штукатурки и краски, затянулись паутиной и рыже-черными пятнами ржи, съедающей оцинкованное покрытие вопреки здравому смыслу, законам физики с химией и гарантии производителя. Зоне как-то на это наплевать.

Но сейчас, когда свист с визгом раздирал мозг на составляющие, мир вокруг неожиданно изменился. Организм явно прощался с жизнью и спешил захватить ее побольше, выворачивая восприятие наизнанку.

Серость неба заполнялась неожиданно растекающейся по нему голубой акварелью. Низкое и затянутое тучами солнце моргало золотом, заставляя глотать слезы. Остатки газона, борющиеся за выживание, наливались изумрудной зеленью и мелькающими среди травы алыми с желтым головками диких тюльпанов. Рукав моего собственного легкого комбинезона, только-только бывший просто хаки, превращался в парадного цвета мундир кремлевских гвардейцев. Чавкающая грязь отблескивала зеркальными всполохами, мерцая, как рассыпанные алмазы.

Твою-то мать, да что же это?

Надо уходить, надо драть отсюда когти. Цепляться руками, опираясь на ствол, ползти, если надо, но двигаться назад. Говорили дураку, не ходи один, ходи с теми, кто опытен. Не суйся за первое Кольцо, не по Сеньке шапка, сопля ты зеленая. Не лезь в глубь Зоны без нормальной защиты, не корчи из себя крутого сталкера со стальными яйцами. Учись, ползай чуть за Периметром, дурилка картонная… Говорили? А то!

Ворона, монотонно подпрыгивающая вслед моим жалким попыткам изобразить краба, снова каркнула. Звук пробился через ноющий и сверлящий голову визг, заставил от неожиданности крикнуть. Скрипнули зубы, сильно, до хруста. И какой-то пришлось выплюнуть вместе с куском прокушенной щеки и кровью. Голова пульсировала. Пульсировала так сильно, что вся безумная палитра вокруг растворилась в единственном цвете, заполняющем глаза. Алом.

Свист и визг замолкли. На пару секунд. И вернулись. Резанули кривым выщербленным тесаком по ушам, по голове, по внутренностям. От макушки и до пяток. Алое заклубилось, наливаясь темным багрянцем, закружилось перед глазами, налилось густыми черными спиралями, водоворотом втягивающими в себя красное.

Меня вывернуло. В смысле, все триста миллилитров воды и три галеты попросились наружу. А крутящаяся черная мгла расширилась, охватила со всех сторон, втянула в себя и погасла, сжалась до крохотной точки. Аллес. Зе энд. Всем всего доброго.

Ших-ших, ших-ших…

Спина проехалась по острому и твердому, затылок стукнулся о землю. Приплыли.

Ших-ших…

Это ведь меня тащат. Точно, за ноги. Связанные. А руки? И руки связанные, притянуты к телу. Дела-а-а…