Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс) - Руслан Мельников

– А мне так не кажется, – злобно процедила дикарка.

– Твои проблемы, – отмахнулся Стольник. Взводный повернулся к сержанту: – Ухо, девчонку – в тресовозку, заприте ее в клетке для буйных. Сами – живо по машинам! Выезжаем через три минуты.

Взводный направился к командирскому броневичку.

– Собрать оружие! – загремел голос Ухо. – Все – по машинам! Быстро-быстро-быстро!

В поднявшейся суете взгляд сержанта выцепил Бориса:

– Берест, постой. Ты подстрелил девчонку – ты ею и займись. И за остальными дикими заодно приглядишь. Сядешь в тресовозку на место контролера. Гвоздь, помоги ему запихнуть дикую в отсек для буйных. Хватит кривиться, Гвоздь, это приказ! Давайте, давайте, шевелитесь. Наручники с нее снимете, но осторожнее там. И шмотки ей бросьте – пусть оденется. По ночам прохладно бывает, а простуженные трессы нам не нужны. Только это… из карманов все вытряхнете. И подкладку в куртке прощупайте, чтобы оружия никакого не было.

Оружия в куртке не было.

Борис и Гвоздь втащили пленницу в трес-транспорт и уже там сняли с нее наручники. Мышцы девчонки еще не полностью отошли от парализатора, так что дикарка двигалась неловко, практически не сопротивляясь.

Чернявую заперли в небольшом изолированном отсеке с двойными решетками, расположенном напротив места охранника-контролера. В клетку для буйных сажали самых опасных диких, за которыми требовался особый присмотр.

Туда же, в клетку бросили майку и куртку с вывернутыми карманами.

– Оденься, – велел Борис.

Чернявая потянулась за вещами.

Когда решетчатая дверь захлопнулась, уже вовсю ревели моторы. Гвоздь поспешил к машине Уха. Борис остался в трес-транспорте наблюдать за дикими.

Глава 8

Колонна шла на полной скорости. Дорога была дрянная. В тресовозке трясло еще сильнее, чем в бронетранспортере. О мягкости хода создатели этой машины, явно, заботились не в самую первую очередь. Их интересовало другое: чтобы в железную коробку на колесах вмещалось побольше народу.

Кабину водителя отделяла глухая перегородка. Возле кабины имелся узкий проход с двумя решетчатыми дверьми, через которые заводили и выводили пленных. Или заносили и выносили.

Между дверьми в небольшом тамбуре крепилось откидное сиденье и небольшой пульт, вмонтированный в стену. Здесь дежурил охранник-контролер. Сейчас на месте контролера сидел Борис.

Еще в Хуторе с ними провели необходимый инструктаж и дали несколько практических уроков. Борис знал о передвижной тюрьме и о правилах перевозки заключенных все, что нужно было знать хэдхантеру.

Несмотря на внешнюю простоту, тресовозки, представляли собой довольно сложную систему. Конструкторы, создававшие транспорты для перевозки людей, постарались продумать все до мелочей. При необходимости, одним нажатием кнопки на пульте контроллера, можно было опустить внутренние решетки, разбив все пространство тресовозки на несколько отсеков. Можно было заблокировать выход дополнительной дверью. Можно было пустить по любому из многочисленных контуров несмертельный, но чувствительный электрический разряд. Под кабиной были установлены специально предназначенные для этого генератор и энергоемкие аккумуляторы, а в фургоне тресовозки имелись предупреждающие знаки и надписи.

Кормили заключенных через выдвижные кормушки в бортах и во внутренней двери-решетке. Выводить арестантов по нужде нужды не было. Такой вот каламбур-с… В полу тресовозки имелись отверстия для слива нечистот, и пленники должны были справлять свои естественные потребности на ходу. Всякий раз останавливаться и выводить диких наружу – замаешься. Да и небезопасно это: когда тресовозки набиты живым товаром, что называется, под завязку, уследить за всеми весьма проблематично.

О том, что будущие тресы задохнутся, можно было не беспокоиться: в салоне хватало зарешетченых окон, а при закрытых окнах работала мощная вентиляция. Воздушные потоки продували весь транспорт.

Когда колонна проходила мимо рек или водоемов, в специальные баки на крыше можно было закачать воду и под сильным давлением промыть тресовозку изнутри вместе с людьми. На сленге хэдов такая принудительная брандспойтная помывка называлась баней. Очень полезная и практичная процедура. Много времени не занимает, но позволяет поддерживать должную чистоту даже при большой скученности.

А народу в одной тресовозки после удачного рейда может помещаться до ста человек… Голов…

Да, тесновато будет, конечно, но с учетом хорошей вентиляции и помывок – не смертельно. У охотников-хэдов нет цели морить свою добычу в душегубках. У них другая задача: доставить живой товар к месту продажи в целости и сохранности. Так что по сравнению с рабами-неграми, которых месяцами везли по морской болтанке в переполненных корабельных трюмах, у пассажиров тресовозки – условия вполне комфортные.

Правда, сам Борис и дня бы не хотел провести в подобном «комфорте».

Как и положено по инструкции, он следил за заключенными через решетку. Дикие в пустом и просторном (пока – пустом и просторном) салоне сбились в кучку. Сидели на незагаженном еще полу, в самом центре. Подпрыгивали вместе с машиной на кочках и ухабах. Косились на него. Все – подавленные, вялые после парализатора. Отчаявшиеся.

Чернявая была совсем рядом. Клетка для буйных находилась в паре шагов от места контролера. Взгляд Бориса нет-нет, да и соскальзывал на нее.

Чернявая кое-как застегнула непослушными пальцами джинсы, надела майку, влезла в куртку и теперь, морщась, сосредоточенно разминала руки и ноги. Восстанавливала чувствительность в конечностях. Остаточное действие парализатора, наверное, не очень приятная штука.

Ага, девчонка окончательно пришла в себя.

Встала. Пошатываясь и чуть согнув ноги в коленях, шагнула к решетке. Дошла, несмотря на сильную тряску. Схватилась за прутья, прислонилась лицом к железу. Сейчас ее личико, не искаженное судорогой, выглядело мило. Даже раскрасневшееся от злости, даже с горящими от ненависти глазами. А уж если это лицо еще и отмыть…

И фигурка, между прочим – что надо. Вот только шрамы на руках, шее и груди… А впрочем, и с ними за такую симпотягу неплохо заплатят.

«М-да, хороша, стерва! – подумал Борис. – Были бы деньги – купил бы себе такую. Да, вот именно такую бы и купил».

Но нужной суммы у него нет. И заработает он ее еще не скоро.

Борис заметил, как побелели тонкие пальцы, вцепившиеся в железные прутья. Спохватился. Вообще-то, подпускать буйных к решетке вплотную запрещалось.

– Эй! – крикнул Борис. – Ну-ка назад! Живо!

Но девчонке было наплевать на хэдхантерские правила. Она, не моргая, смотрела на конвоира.

«Змея!» – передернуло Бориса.

– Это ведь ты меня подстрелил, а пятнистый? – обратилась к нему дикая. Голос у нее был негромкий и приятный. Почти ласковый.

Она улыбалась. Так, как будто хотела его сожрать. Белели ровные зубки (редкость вообще-то для диких, за такие зубки любой покупатель сходу накинет полцены), заиграли ямочки на щеках.

– Ну я, – буркнул Борис.

И прикусил язык. Вступать в разговор с тресами охраннику-контролеру не положено. Чтобы поскорее прекратить опасную беседу, он посоветовал:

А на внутренней двери висела предупреждающая табличка, которую дикая не могла не видеть.

Пленница, однако, и не подумала отходить.

– И что, много ты на мне заработал? Какую подачку кинули тебе командиры?

Борису этот разговор не нравится. Да и вообще обидно слушать такое. Ничего ведь он на своем первом тресе не заработал. Ухо за стычку с Гвоздем аннулировал его баллы.

– Отойди, говорю! – прохрипел Борис.

Конечно, он мог бы пустить ток на решетку сразу, без разговоров – Гвоздь так бы и поступил, но…

Какое-то «но» ему мешало. Не хотелось почему-то бить чернявую разрядом. Не было в этом пока необходимости. Девчонка и так уже настрадалась.

– Ты ведь у них новичок, да? Салага? – она блеснула глазами. – Суетишься, дергаешься, говоришь много.

– Пасть закрой!

Чернявая перестала улыбаться.

– Я тебя убью, пятнистый – вдруг тихо, но отчетливо, с грудным придыханием произнесла она. Сказала так, как иные экзальтированные барышни шепчут своему избраннику признание в любви.

– Чего? – опешил Борис. Такая заява! Оч-ч-чень неожиданно…

– Убью, говорю тебя. Потом. Земля круглая, пятнистый, а мир тесен. Когда-нибудь мы с тобой встретимся так, что решетки между нами не будет.

Ну надо же, какой пафос и какая уверенность! Девчонка, брошенная в тресовозку, грозит расправой хэдхантеру…

– Для такой встречи тебе нужно сначала освободиться, – усмехнулся Борис. – Как минимум…

– Однажды я уже освободилась, – она коснулась своей левой груди, уже упрятанной под майку и куртку.

Значит, Стольник прав? Значит, на груди чернявой, в самом деле, был вытатуирован идентификационный номер?