Кошмар на ярмарке - Брайан Ламли

Хенли повернулся спиной к Андерсону и протянул руки к каменному идолу, озаренному зловещим зеленым сиянием. Однако в тот момент, когда балаганщик выхватил из кармана нож, он обернулся и, странно улыбаясь, посмотрел ему прямо в глаза. Похоже, профессор нисколько не испугался — лишь улыбка сменилась печалью на его лице.

— Нет-нет, мой друг! — покачав головой, произнес Хенли.

Дальнейших слов Андерсон Тарп не услышал — как и в прошлый раз, зеленый свет лишил окружающий мир всех до единого звуков.

Балаганщику неожиданно стало страшно, однако он знал, что делать. Хотя в шатре было намного холоднее, чем бывает обычно в середине осени, на лбу Андерсона выступили бисеринки пота. Сжимая в руке нож, он двинулся на ночного гостя и в следующее мгновение вскинул руку для удара, но неподвижная до того фигура Хенли вдруг дернулась в сторону.

Это движение не укрылось от Тарпа, чьи губы тотчас застыли в беззвучном зверином крике, в котором смешались животный ужас и обычный страх. Черные перчатки Хенли упали на пол, и Тарп едва не выронил нож, так и не нанеся смертельного удара. У него на глазах из пальцев Хенли полезли наружу толстые белые черви и самым омерзительным образом принялись извиваться на полу павильона.

В следующую секунду, скорее от испуга и отвращения, нежели путем логических рассуждений, Андерсон осознал, что никакой Хенли не преподаватель, а самый настоящий жрец Ктулху! Следовательно, с ним нужно кончать. Своей жуткой червивой рукой лжепрофессор попытался отразить его удар. Лица его было не узнать. Еще мгновение — и отрубленная кисть с извивающимися червями отлетела на усыпанный опилками пол, а с губ монстра сорвался безмолвный крик. «Хенли» взмахнул изуродованной рукой, и в лицо Тарпу полетели брызги белой слизи.

Андерсон вслепую нанес несколько ударов, что-то несвязно и беззвучно бормоча. Левой рукой он тем временем пытался вытереть с лица мерзкую белесую жижу. Удары не попали в цель: «Хайрам Хенли» успел отскочить в сторону.

Тарп, все так же вслепую, хотя и с удвоенной яростью, принялся наносить ножом удары по окружавшему его зеленому пульсирующему пространству, с каждым мгновением приближаясь к ядру зловещего свечения. Неожиданно клинок вонзился в нечто похожее на подгнившую плоть. На мгновение уверенность вернулась к Андерсону; он с трудом открыл глаза и увидел, куда пришелся удар.

Из самого ядра зеленого света кольцами выползало нечто длинное и тонкое, осклизлое и покрытое омерзительными пятнами, пахнущее морскими глубинами и подводными водорослями… Это было щупальце — лицо-щупальце, понял Тарп, — конвульсивно подергивающееся, как подергивается рука спящего человека.

Действуя чисто рефлекторно, он нанес еще один удар. Увы, лезвие не причинило щупальцу никакого вреда: оно словно вонзилось в жидкую грязь. Место, по которому скользнула сталь, тут же заросло. В следующее мгновение нож вывалился из руки Андерсона. Гигантское щупальце метнулось в его сторону, и Тарп издал последний безмолвный крик.

Конец щупальца, словно обладая самостоятельным разумом, захлестнулся петлей вокруг горла Андерсона и с силой сдавил его. Затем последовал резкий рывок — и чудовище втащило несчастного в самое ядро зеленого света. В последнее мгновение жизни Тарп разглядел на огромном лице глаза — адские глаза, которые приоткрылись лишь на секунду, чтобы взглянуть на него. И Тарп понял: он — жертва Ктулху…

После этого зеленое свечение стало ослабевать, и вскоре в шатер вернулись привычные звуки. Хайрам Хенли натянул на руки перчатки. Стараясь не обращать внимания на боль от ножевого ранения, он заговорил нараспев:

О, Великий Ктулху, спящий в Р'лайхе,Жрец твой приносит тебе жертву,Дабы ускорить твой приходИ приход иных Спящих.Я, твой жрец, прославляю тебя…

Как только ядро зеленого света уменьшилось в размерах, он опрокинул в него фигурку идола. За идолом последовали таблички и прочие предметы седой древности. Вскоре в шатре ничего не осталось. Хенли охотно оставил бы все эти предметы себе, однако приказ, полученный им во сне из Р'лайха, не допускал подобных вольностей. Как только будет найден жрец на смену Гамильтону Тарпу, Великий Ктулху найдет способ вернуть эти вещи в свой Храм.

«Хенли» погасил последние лучи тусклого света. На его глазах зеленое сияние стало быстро съеживаться, пока не превратилось в крошечную точку, но вскоре погасла и она. Остался лишь запах моря да темный осклизлый круг на посыпанном опилками полу…

Некоторое время спустя работники и обитатели ярмарочного городка были разбужены сиреной пожарной машины, примчавшейся к охваченному пламенем кругу полотняных шатров, киосков и передвижных вагончиков. Это пылали домик Андерсона Тарпа и принадлежавшая ему Гробница Великих Древних.

Спасти ничего не удалось. Помогая тушить пожар, обитатели луна-парка не заметили, что их собаки вновь испуганно забились под передвижные домики. Впрочем, позднее они искренне удивились, узнав, что полиция так и не обнаружила останков Андерсона Тарпа.

Нехватка одного из аттракционов ярмарки после гибели в огне «паноптикума» была вскоре восполнена появлением шатра «мадам Зала», чья владелица вместе с лошадью и передвижным домиком вернулась в луна-парк после загадочного пожара. Произошло это через неделю после трагических событий. Мадам Зала по-прежнему колесит по градам и весям вместе с другими балаганщиками Беллы Ходжсон, но никогда не вспоминает о братьях Тарп. В отдельные дни года, хорошо известные всем, кто обладает хотя бы самыми скромными познаниями в области оккультных наук, она порой осеняет себя давно забытым языческим крестом…