Убик - Филипп Дик

— Да, — довольно мрачно ответил Пит. Так, во всяком случае, показалось Фрэйе.

— А вы, Кэрол… — Пэтиенс Энгст тут примолкла, ибо в дверях появилась новая фигура. Она молча наблюдала за происходящим.

Это прибыл Счастливчик Лакмен, самый удачливый игрок Восточного побережья, величайший Поручитель Западного Полушария. Все, кто находился в комнате, тотчас же повернули головы в его сторону.

— Пожалуйста, продолжайте, — произнес Лакмен, но никто в комнате не пошевелился.

Пэтиенс шепотом довела церемонию до конца.

«Так вот каков этот единственный и неповторимый Счастливчик Лакмен», — отметила про себя Фрэйя. Мускулистый, широкоплечий мужчина с круглым, как яблоко, лицом, довольно-таки блеклыми, под стать лицу, соломенными волосами — все это в совокупности придавало облику Лакмена некий растительный вид, будто вырос он в огороде. Волосы на голове у него были мягкие, тонкие, они даже не прикрывали розовую кожу на его черепе. Во всяком случае, — отметила про себя Фрэйя, — вид у него очень опрятный, хорошо ухоженный. Одежда его, нейтральная по покрою и качеству, свидетельствует, что он не лишен некоторого вкуса. Но вот руки…» — она вдруг поняла, что пристально смотрит на его руки. Запястья У него были толстые, покрытые такими же блеклыми, тонкими волосами, сами же руки были небольшие, с короткими пальцами, а кожа на костяшках пальцев была покрыта мелкими пятнышками, очень похожими на обычные веснушки. Голос у него оказался странно высоким, но негромким. Лакмен ей не понравился. Что-то в нем было не так, была в его облике какая-то трусоватость, как у лишенного сана и отстраненного от службы в церкви священника. Он выглядел очень кротким, хотя должен был казаться, если исходить из его репутации, очень суровым.

«А мы, в общем-то, даже и не успели выработать определенную стратегию против него, — подумала Фрэйя. — Мы так и не договорились о том, как будем действовать сообща, а теперь уже слишком поздно.

Интересно, скольким из нас в этой комнате удастся продержаться в Игре хотя бы неделю, начиная с сегодняшнего вечера», — подумала она.

«Мы обязательно должны отыскать какой-нибудь способ остановить этого человека», — решила она про себя.

— А это моя жена Дотти, — заявил Джером Лакмен, представляя группе дородную, похожую на итальянку женщину с волосами цвета воронового крыла, которая мило им всем улыбалась. Пит Гарден едва ли обратил на нее внимание. «Пусть доставят сюда поскорее ЭЭГ-аппаратуру», — подумал он. Затем прошел к Биллу Кэлюмайну и присел с ним рядом.

— Пора проводить тестирование, — тихо шепнул он Кэлюмайну. — Подавай сигнал.

Кэлюмайн кивнул в знак того, что понял, и исчез в соседней комнате вместе с Клемом Гейнсом. Чуть погодя он вернулся, волоча позади себя аппарат Крофтс-Гаррисона — яйцо на колесиках со свернутыми кабелями к датчикам и несколькими рядами приборов. Им уже очень давно не пользовались. Состав группы был стабильным. До сегодняшнего вечера.

«Зато сегодня, — подумал Пит, — все переменилось. У нас теперь два новых члена группы, один из которых — величина неизвестная, другой — скрытый противник, с которым нужно бороться всеми имеющимися у нас средствами». И он понимал также и то, что борьба эта будет носить для него сугубо личный характер, так как именно он оспаривал права на Беркли. Лакмен, окопавшись в «Клермон-отеле» в Беркли, теперь проживал в собственном уделе Пита. Что могло быть для него обиднее! Он бросил взгляд в сторону Лакмена, тот в свою очередь смерил взглядом Пита. Никто из них не обмолвился ни словом. Говорить им было просто не о чем.

— ЭЭГ, — произнес Лакмен, едва завидев аппарат Крофтс-Гаррисона. Какая-то странная, чуть искривленная улыбка возникла на его лице. — А почему бы и нет? — Он повернулся к своей жене: — Мы не станем возражать, правда? — С этими словами он протянул руку, и Кэлюмайн плотно прикрепил анодный шлейф к надлежащему месту на его руке. — У меня вы не обнаружите ни малейших телепатических способностей, — сказал Лакмен, когда к его виску был прикреплен катодный вывод, и все так же продолжал улыбаться.

Прошло несколько секунд. Водящий, Билл Кэлюмайн, вытащил из аппарата узкую ленточку, мельком взглянул на нее, затем передал Питу.

Вместе они более тщательно осмотрели записанные на ней кривые, беззвучно, одними взглядами совещаясь между собой.

«Телепатическая деятельность в мозгу отсутствует, — так решил Пит, — во всяком случае, в данный момент. Она может возникнуть потом и снова пропасть. Так частенько бывает. Однако, черт побери, мы не в состоянии на законных основаниях отказать Лакмену в его праве занять место у Стола, исходя из результатов данного теста. Что очень плохо», — подумал он и вернул ленточку Кэлюмайну, а тот, в свою очередь, передал ее Стю Марксу и Сильванусу Энгсту.

— Все в порядке? — добродушно спросил Лакмен. Он, казалось, был полностью в себе уверен. А почему бы и нет? Это им следовало беспокоиться, а не ему. И Лакмен со всей очевидностью понимал это.

— Мистер Лакмен, — хрипло начал Уолт Ремингтон, — это я несу персональную ответственность за то, что вы получили возможность внедриться в «Красавицу-Чернобурку».

— О, Ремингтон, — Лакмен протянул руку, но Уолт не обратил на нее внимания, — не стоит себя винить в этом. Рано или поздно я все равно появился бы в этой комнате.

— Тут уж ничего не поделать, мистер Ремингтон, — заговорила Дотти Лакмен. — Не ругайте себя. Мой муж может вступить в любую группу, какую пожелает. — Глаза ее гордо сияли.

— Что я, — проворчал Лакмен, — чудовище какое-то? Я играю честно. Никто никогда не обвинял меня в жульничестве. Я играю так же, как и вы все — для того, чтобы выиграть. — Он обвел взглядом всех по очереди, одного за другим, ожидая ответа. Тем не менее внешне он не выказывал признаков особого беспокойства. Очевидно, это был простой формальный вопрос. Да Лакмен и не ожидал перемены в их чувствах по отношению к себе и, вполне возможно, даже и не хотел ее.

— У нас такое ощущение, мистер Лакмен, — сказал Пит, — что вам уже принадлежит здесь нечто большее, чем просто ваш один удел. Игра эта была придумана не в качестве средства достижения экономической монополии, и вам это прекрасно известно. — Он замолчал, потому что уж очень четко выразил словами свою мысль. Остальные члены группы кивками выразили свое с ним согласие.

— Вот что я вам скажу, — начал Лакмен. — Больше всего меня в жизни радует, когда все вокруг меня довольны. Я не вижу никаких причин для подозрения, тем более — враждебности. Может быть, вы просто не ощущаете особой уверенности в своих собственных способностях. Возможно, именно в этом вся загвоздка. В любом случае, как вы относитесь вот к такому моему предложению? За каждый удел, который я выиграю в Калифорнии… — Он сделал паузу, наслаждаясь охватившим всю группу напряженным ожиданием, — …я передаю группе права владения на эквивалентный удел в каком-нибудь другом штате. Таким образом, что бы с вами ни произошло, вы все остаетесь, как и прежде, Поручителями… может быть, не здесь, на Побережье, но где-то в ином месте. — Он ухмыльнулся, обнажив зубы столь правильной формы, что Питу Гардену, по крайней мере, они показались явно искусственными.