Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало - Adam Saffa

Наблюдая за проносившейся городской жизнью за окном автомобиля мы, наконец, добрались до места. Настал час долгожданной тренировки в составе городской секции. На тренировках нам приходилось выкладываться в двойне, нужно было наверстать упущенное. Бегли был чемпионом Туркменистана, но в связи со своей травмой плеча, был вынужден оставить профессиональный спорт. Он не смог расстаться с боксом и стал тренером в детских и юношеских секциях. Молодой тренер видел в Мергене больше способностей, чем в других своих подопечных. Не удивительно, что мой друг всегда одерживал победу надо мной в спаррингах, когда мы тренировались в селе. Он больше меня переживал, когда тренировки в школе прекратились, и именно он всегда настаивал на самостоятельных тренировках.

Сила и ловкость Мергена в боксе никак не сочеталась с его слабостью перед гадалками и провидцами. После очередных тренировок, он рассказал мне о неком молодом парне, к которому стремятся попасть абсолютно все. Я слышал эту историю о новом местном оракуле и целителе. Звали его Давуд. Он полгода тому назад вернулся из армии, парень сирота, живёт в нашем селе у приёмных родителей. Шли слухи, что он лечит неизлечимое и может сказать о тебе всё, когда ты ещё не успел промолвить ни слова. Было заметно, что Мерген твёрдо решил посетить Давуда, а я, как всегда, должен был его сопровождать. Я никак не мог понять, как в этом парне сочетается мужество, ловкость, сила с пристрастием ко всякого рода мистике. Вернувшись в село, мы стали собираться к «местному оракулу», на другой конец села.

– Послушай, дружище. Зачем тебе всё это надо!? Этот вопрос риторический и не важно, как ты на него ответишь. Ты уже давно в порядке. Ты делаешь успехи на тренировках. Тренер ведёт речь о твоём участии в соревнованиях по области. Через год в армию. Может пора уже заканчивать с этими похождениями по сомнительным местам?!

– Даже не знаю, что и сказать. По началу, когда умирали близкие мне люди, мне было необходимо это в качестве какой-то надежды, поддержки. Однажды я понял, что когда гадалки говорят мне, что у меня всё будет хорошо в жизни, то мне становится легче на душе. И никто так не мог меня взбодрить. Но позже это осталось, как старая привычка, от которой нелегко избавиться. Умом я понимаю, что в моей жизни всё не так плохо и есть перспективы, но привычка слушать ободряющие слова провидиц, у меня осталась, – несколько печально заметил Мерген.

В какой-то мере, его слова меня успокоили. Теперь я знаю, что мой друг вполне может трезво мыслит и относится к своим «похождениям за будущим» иронично. Было бы ужасно, если бы он относился ко всему фанатично и забивал свою голову предсказаниями всерьёз. Тем не менее, Мерген, всё же, опять нашёл себе нового предсказателя. Я даже заочно стал ненавидеть этого Давуда. Откуда он вообще взялся?! В тот момент я не мог и близко подозревать, что с Давудом больше буду связан я, а не Мерген.

К часам шести вечера мы уже стояли у ворот дома, в котором проживал тот, к кому так рвался Мерген. Мы постучали по двери, но она не была заперта и отварилась. Толкнув дверь, мы окрикнули хозяев. Дружелюбно лая, к ногам подбежала маленькая собачка, в народе такую называли просто «звонок», потому, что они были маленькими, смешными и шумными. Но люди держали их не за забавность, а за их звонкий лай и бдительность по ночам. Порой находились мелкие воришки, которые могли забраться ночью в огороды и сады за съестным. Детвора промышляла этим не из-за голода, а скорее всего им было скучно и хотелось азарта. У всех у них дома и без того всё росло.

К нам на встречу, с широкой улыбкой, подошла пожилая женщина в простеньком одеянии. Платки в сёлах одевали все женщины, как только они достигали своего совершеннолетия, но платок этой женщины выглядел очень изношенным. Не сложно было определить, что эта семья была очень бедной. Подойдя к нам, она неловко поздоровалась, будто это она у нас в гостях. Затем робко спросила:

– Дети, вы к Давуду?

– Да, матушка. Он дома? – спросили мы в ответ.

– Присядьте пока на топчане, детки. Я принесу вам чая, – засуетилась женщина.

Мы не стали ей отказывать в любезности. Мне почему-то показалось, что она очень добрый и приветливый человек, но не так часто принимающая гостей. Увидев толпу людей у времянки, за огородным участком, я понял, что ошибался в нелюдимости этого дома. Человек пятнадцать разместились на небольшом пяточке. Среди них были и мужчины и женщины разных возрастов. Маленький кирпичный домик, принимал посетителей по одному человеку. Места на скамейке не всем хватило, и кто-то сидел на земле, на которой была кирпичная кладка. Я слышал, что люди ехали сюда со всех уголков республики, и должно быть они сильно выматывались. Но на их лицах не читалась обречённость или озабоченность. Все были чем-то воодушевлены. Маленький домик посреди огородного участка, казался островком надежды для приезжающих сюда людей. Людей в поисках ответов на мучающие их вопросы, которых не смущали дальние расстояния.

Вернувшись и принеся с собой горячий чай, хозяйка дома заметила, что нам не скоро получиться попасть к её сыну. Мерген и не собирался уходить отсюда, не попав к нему. Оставалось только расположиться на топчане и наслаждаться чаем. Наплыв посетителей не прекращался, люди шли и хозяйка, казалось, уже не знала, куда их разместить.

– И как часто к вам приходит столько людей? – поинтересовался я.

– Почти каждый день, сынок. Бывало и больше, – спокойно ответила она.

Просидев около четырёх часов, мы двинулись в сторону времянки. Перед нами оставалось ещё два посетителя, которые, судя по всему, являлись родственниками и собирались войти вместе. Войдя, они пробыли там минут десять и вышли вполне счастливыми. Наступил наш черёд.

– Может мне остаться снаружи, – спросил я Мергена.

– Ты всегда присутствовал рядом, думаю, и в этот раз будем держаться вместе, – уверенно ответил он, и мы переступили порог.

В углу комнаты перед окном во двор, стоял стол со стулом, а рядом длинная скамейка для посетителей. Окно занавешено белой занавесью с кружевами. Подоконник заставлен горшками с домашними растениями. Половина комнаты, видимо, была спальным местом и отгорожена от «рабочего места» ширмой. При всей своей скромности, в комнате было очень светло, чисто и уютно. Молодой человек подошёл и пожал нам руки. Предложив нам присесть, он сел напротив и подвинул к нам вазочку с конфетами.

Давуд был широкоплечим брюнетом, ростом чуть выше среднего. С коротко стриженной армейской причёской и чисто выбритый, он казался человеком ухоженным. Ровные черты лица и большие чёрные глаза, на фоне светлой кожи создавали приятное впечатление. Голос был спокоен и мягок.

– Парни, поздравляю вас! Ко мне приходит много людей, но такая связь, какая есть между вами, это редкость. Я вижу, эта связь не родственная, но вы между прочим уже и внешне стали похожими, – добродушно улыбнувшись, прибавил Давуд.

Мы лишь успели переглянуться. Говорить нам ничего не пришлось.

– Мерген, потери, перенесённые тобой это неизбежность. Ты слишком увлёкся своими походами по тем, у кого ты ищешь успокоения. Это уже зависимость. У тебя всё в порядке, дружище! Сосредоточься на своём будущем и прекращай тащить за собой неприятности из прошлого. Прислушайся советов Ильяса. Он прекрасный друг. И побереги свою печень. Это твоё самое слабое место. У человека нет неуязвимых мест и каждый орган подвержен риску на протяжении всей жизни. Но я вижу именно слабость твоей печени в первую очередь, – слегка задумавшись, закончил Давуд и подошёл к Мергену.

Подняв его на ноги, он положил свою руку ему поверх печени и посмотрел ему в глаза.

– Знаешь, люди приходят сюда и ждут чуда, но всё чудо в самих людях. Судьба каждого из нас в наших руках. Говорю тебе вполне серьёзно, если не побережёшь печень, то она доставит тебе проблемы.

Конечно, в тот момент мы не понимали о чём речь, но спустя годы у Мергена действительно начались серьёзные проблемы с печенью, которые и сократили его жизнь. Наверное, он так и не отнёсся серьёзно к словам Давуда. Скорее всего, как мне кажется, это было связано с боксом.

– Вы должны чётко усвоить для себя, что я не предсказатель. Я вижу то, что есть сейчас и стараюсь рассказать об этом максимально внятно, чтобы вы сами построили своё будущее, – настойчивым голосом сказал Давуд.

Он сделал пару шагов назад и посмотрел на меня. Почему то выражение его лица изменилось. Выдержав короткую паузу, он отвернулся и сел за свой письменный стол. Мы с Мергеном до сих пор не произнесли ни слова, но это нас ни как не смущало. Хотелось продолжать слушать этого обаятельного и загадочного парня. Он просто фантастически отличался от всех кого я знаю! В нём чувствовалась огромная внутренняя сила, с которой нельзя было поспорить. Этот человек казался горой.