Киммерийцы и скифы - Михаил Артамонов

Под скифской триадой принято понимать три группы характерных для скифской культуры элементов, а именно: оружие, конское снаряжение и звериный стиль. О первых двух было сказано выше, что же касается третьего, то скифский звериный стиль отличается большим своеобразием и обладает признаками, [44] не свойственными никакому другому искусству. Но и здесь необходимо сделать существенную оговорку: скифский стиль не был достоянием одних скифов, он, как оружие и конское снаряжение, был широко распространен в Средней Азии и Сибири в первую очередь в тех областях, которые заселяли иранские народы.

Никаких произведений изобразительного искусства, кроме геометрических орнаментов на глиняной посуде, в памятниках срубной культуры не обнаружено. Если исходить из этого, то надо полагать, что скифы вторглись в Переднюю Азию, не имея в части изобразительного искусства ничего, кроме геометрической орнаментации. Однако принято думать, что искусство звериного стиля возникает в Евразии не позже рубежа VII—VI вв. до н. э., т. е. еще до возвращения скифов из Азии, что, следовательно, возникновение его не находится в связи с пребыванием скифов в странах Древнего Востока. Сюжеты и формы древнейших памятников скифского искусства свидетельствуют о другом.

Число сюжетов в скифском искусстве очень ограниченно. Наиболее распространенными являются: голова птицы с загнутым клювом, лежащее на подогнутых под туловище ногах копытное животное — олень или козел и напоминающий пантеру кошкообразный хищник, стоящий, лежащий или свернувшийся кольцом. Вот и все, не считая более редких сюжетов и некоторых разновидностей уже указанных, из которых следует особо отметить голову лошади или подобного ей длинноухого животного — осла или мула — и голову то ли барана с птичьим клювом, то ли птицы с бараньими рогами, изогнутыми вокруг глаз. Все эти сюжеты не местного происхождения. Голова птицы с большим круглым глазом и сильно изогнутым клювом хорошо известна в древневосточном искусстве, где она, как и у скифов, нередко настолько схематизирована, что от нее остались только круглый глаз и примыкающий к нему в виде завитка клюв. В других случаях она явно представляет фантастического грифона с ушами и полураскрытым клювом с виднеющимся в нем языком. К грифону, по-видимому, восходит и образ барано-птицы. Непонятные завитки так называемых локонов, свешивающиеся по сторонам малоазийского грифона, вполне могли быть поняты как рога и трактоваться в виде реалистических рогов барана.

Изображения козла или оленя, лежащего с подогнутыми ногами, издавна известны в искусстве Месопотамии и явно являются прототипами скифских произведений того же рода. Сложнее с изображением пантеры, барса или леопарда — кошкообразного хищника, представленного то стоящим, то идущим на согнутых лапах, то свернувшимся кольцом так, что морда его касается кончика хвоста. В древневосточном искусстве хищник обычно изображался в образе льва. Пантера, свойственная горным областям северной части Ближнего Востока и Закавказью, только там и могла занять место царя зверей. В животном [45] мире Северного Причерноморья пантера вообще неизвестна и, следовательно, в скифское искусство могла проникнуть только из указанных выше областей своего обитания. Мотив изогнутого кольцом хищника не встречается в древневосточном искусстве, но в нем имеются сильно скорченные фигуры хищников в геральдических композициях, влисанных в окружность, что и обусловило скорченность фигур зверей. Образ сильно скорченного зверя и мог породить характерный для скифского искусства мотив изогнутого кольцом животного. Мул и осел не были известны в Северном Причерноморье.

Специфически скифскими являются так называемые «зооморфные превращения» — трактовка частей животного в виде самостоятельных образов животных, например, лап в виде головок птицы с острым клювом, плеча в виде фигуры того или другого животного и т. д. Такие превращения частей фигуры в особые образы, вероятно, имели целью усиление образа зверя качествами помещенного на нем дополнительного изображения или же раскрытие свойств выделенного таким способом органа путем сравнений или эпитетов, что роднит эти изображения с народной поэзией.

Стилистически скифское искусство отличается реалистической передачей животного, но в обобщенных и несколько условных формах. Для него характерен отказ от изображения деталей и сведение образа к четко отграниченным одна от другой широким плоскостям. Общий скульптурный характер этого искусства, по всей вероятности, выработался в технике резьбы по дереву или кости в обычной для него мелкой пластике, связанной с украшениями оружия, принадлежностей конской сбруи и личного убора. Это было прикладное или декоративное искусство, что не могло не сказаться на его дальнейшем развитии.

Наиболее ранние памятники скифского искусства известны по находкам по обе стороны Керченского пролива и в Поднепровье. Из Темир-Горы на Керченском полуострове происходит костяная или роговая подвеска с изображением свернувшегося кольцом животного. По идее это должна быть пантера, но животное представлено с длинной мордой, с превращенным в кольцо для подвешивания большим ухом и с маленьким изогнутым хвостиком. Протянутые вдоль шеи и туловища ноги заканчиваются кружками, какими в других случаях обозначаются лапы хищника. Близ с. Жаботин на Среднем Днепре в кургане № 2 найдены, кроме пары роговых или костяных псалий с головкой птицы на одном конце и копытом на другом и пары бляшек в форме фигуры лежащего с повернутой назад головой козла, три роговые пластинки с выгравированными на них изображениями животных и птиц. Среди животных узнаются лоси и быки. Часть их представлена в сцене рождения теленка. Замечательной особенностью козлов, изображенных на бляшках, является совмещение с одной фигурой двух голов, что в других образцах скифского искусства [46] нигде не повторяется. На бедре одного из козлов солярный знак. Пластинки с изображениями имеют в длину около 18 см и на слегка суженных концах снабжены тремя расположенными треугольником дырочками для нашивания. В целом изображения из Жаботина отличаются своеобразием, хотя, с другой стороны, законченность форм и уверенность в манере исполнения свидетельствуют об их традиционности и выработанности.

К ранним произведениям скифского искусства относятся также костяной наконечник из кургана у с. Нижние Серогозы в Нижнем Поднепровье и костяная пластинка, недавно найденная в погребении у станицы Константиновской на Дону. Наконечник имеет вид скульптурной головки грифона, а пластинка покрыта сплошь гравированными фигурками лежащих оленей.

Ранним временем следует датировать и некоторые бронзовые предметы, по сюжетам и по стилю примыкающие к указанным костяным или роговым изображениям. Это прежде всего два бронзовых навершия из кургана № 476 у с. Великие Будки Роменского района. Они представляют собой полый конус с прорезями в боках, увенчанный головкой барано-птицы с рогами, трактованными изогнутыми фигурами пары животных. Совершенно такой мотив известен по роговому наконечнику, найденному на Керченском полуострове в погребении на Темир-Горе вместе с указанной выше подвеской в форме свернувшегося кольцом животного. Из Прикубанья с берега Цукур-Лимана происходит бронзовая бляха в виде пары геральдически сопоставленных хищников типа пантер, а из станицы Махошевской — шаровидное прорезное навершие, увенчанное скульптурной фигуркой стоящего оленя с ветвистыми рогами. Эта фигурка напоминает изображения оленей в позднехетском искусстве Малой Азии и, по-видимому, свидетельствует о связях Нижнего Прикубанья в этом направлении.

Точная хронология памятников раннескифского искусства в Северном Причерноморье остается неопределенной, хотя некоторые из них найдены вместе с архаической греческой керамикой. Бронзовое махошевское навершие, по данным А. А. Иессена, было найдено вместе с бронзовыми удилами с псалиями кобанского типа. По М. И. Ростовцеву, там же был обнаружен бронзовый шлем, вероятно, того же типа, что и другие шлемы, известные по находкам на Северном Кавказе, в частности в Келермесских курганах. Удила первого, или кобанского, типа датируются VIII—VII вв., но, как мы видели, доживают и до VI в. до н. э. Если все это так, то махошевская фигурка оленя представляет собой древнейшее произведение искусства скифского времени к северу от Кавказских гор, возможно, как отмечено выше, связанное своим происхождением не с Передней, а с Малой Азией.

Более определенные указания на время самых ранних произведений скифского искусства дают находки в Закавказье, в развалинах ванской крепости Тейшебаини возле Еревана. Там найдены [47] роговые или костяные вещи вместе с заготовками для их выделки, и по назначению и по стилю полностью соответствующие вышеуказанным произведениям скифского искусства в Северном Причерноморье. Среди них были типично скифские роговые псалии с головкой барано-птицы на конце и уздечные пронизки в виде головок птицы, барано-птицы, барана, клыка, клюва или когтя, а также четырехугольный стержень, украшенный резными головками птиц и квадратами из сдвоенных треугольников, совершенно таких же, как на псалиях из жаботинского кургана № 2. В этой крепости до разрушения ее мидянами в начале VI в. до н. э. находился скифский гарнизон, и перечисленные вещи являются следами его пребывания в ней. Того же рода роговые или костяные псалии обнаружены близ д. Зивийе в Иранском Курдистане, что вместе с другими сделанными там же находками самым убедительным образом свидетельствует о существовании специфического скифского искусства еще во время пребывания скифов в Передней Азии.