Огонь в крови - Барбара Картленд

Эта мысль очень огорчила ее. Как же Селена отдалилась от них! Как же она смогла так решительно вычеркнуть родных из жизни, что даже не известила о предстоящей свадьбе и о новом титуле!

После всех волнений, связанных с похоронами, и от борьбы противоречивых чувств Пандия очень устала. В голове продолжали роиться беспокойные мысли, но она решительно погасила свет. Ей хотелось спать, однако, прежде чем ускользнуть от реальности в мир сновидений, она все же с беспокойством подумала о тех похоронах, на которые ей предстояло явиться завтра, и о роли, которую придется разыгрывать. А вдруг кто-нибудь догадается, что она отнюдь не Селена? Вдруг ее разоблачат? Страшно подумать, какие неприятности это открытие повлечет за собой! А как разъярится Селена!

Пандия взмолилась:

– Мама, ты гораздо лучше меня знала, как вести себя в обществе. Помоги мне, пожалуйста! Да, помоги всех обмануть! Пожалуйста, пусть никто ни о чем не догадается.

А потом она вспомнила, как Селена однажды сказала, будто никто из венгров никогда не откажется от возможности бросить вызов судьбе, и ей почудилось, что она видит отца, и он весело и ободряюще ей улыбается. Ах, если бы он мог отправиться вместе с ней на эти похороны… Ведь в свое время он бросил вызов высокомерным, спесивым английским аристократам и уговорил маму бежать с ним. Однако если он оказался способен на такое, то неужели стоит так уж беспокоиться из-за того, что предстоит ей? Ведь это всего лишь похороны!

Засыпая, она явственно слышала, как отец задорно смеется где-то вдали…

Иветта разбудила Пандию рано: надо было привести в порядок волосы. Это оказалось довольно сложной задачей, так как они были и длиннее, и гуще, чем у Селены, а ведь предстояло уложить их точь-в-точь как носила сестра.

Когда с прической было покончено, Пандия не могла не согласиться, что выглядит совершенно как Селена.

– Но я еще не закончила, m’mselle, – предупредила Иветта. – Когда милорд отсутствует, madame обычно пудрится и немного подкрашивает ресницы.

– Но мама сочла бы это неприличным для светской дамы! – заметила Пандия. – Я знаю, что к этому прибегают актрисы, но… дамы из общества?

– Очень многие дамы красятся, хотя и скрывают это, – возразила Иветта, – нельзя же позволить, чтобы девушки с галерки выглядели лучше, чем они!

– Да, это было бы для светских красавиц настоящим бедствием!

– Что ж, m’mselle, – умудренно отреагировала Иветта, – мужчины есть мужчины! Не могут они устоять перед хорошеньким личиком. Им это не по силам!

И то, как это сказала служанка, заставило Пандию призадуматься: а если муж Селены тоже заглядывается на кого-нибудь, кроме жены? Но нет! Селена слишком хороша собой, чтобы хоть одна из «веселых девиц» могла бы стать ее соперницей. Да, Пандию это шокировало, но она понимала, почему князь, о котором ей поведала Селена, да и другие джентльмены сходят с ума именно по ее сестре.

Иветта слегка тронула кисточкой края ресниц, и взгляд Пандии приобрел почти фантастическую притягательность. Затем служанка легко прикоснулась мягкой красной помадой к ее губам и распылила немножко пудры, так что лицо стало казаться белее, чем обычно. Пандия посмотрела в зеркало: да, выглядит она великолепно, совсем как Селена вчера вечером!

Хотя перед отъездом сестра разрешила ей пользоваться своим гардеробом, Пандия никак не ожидала, что будет одета во все новое. Еще ни разу в жизни она не надевала ничего столь удивительно приятного, как, например, ночная рубашка, отделанная дорогим кружевом, или шелковые черные чулки, которые так элегантно обхватывали ноги. Пандия даже усомнилась: неужели у нее и в самом деле такие стройные ножки?

– Позвольте мне проводить вас к вашей скамье, – предложил церковный служка.

Войдя в церковь, Пандия заметила, что почти все места уже заняты, и, пока она шла по проходу, все время чувствовала устремленные на нее взгляды. Все, однако, было так, как сказала Селена: ее место оказалось в переднем ряду. Напротив, через проход, разместились ближайшие родственники почившего герцога, но на ее скамье еще не сидел никто. Усевшись, она увидела, что слева от прохода ее отделяет лишь одно место, а справа, на скамье, лежала карточка, на которой было указано: «Маркиз д’Орлестон».

Пандия опустилась на колени и стала жарко молиться, чтобы не совершить какого-нибудь промаха, а также и о том, чтобы Селена осталась довольна ею, и тогда, может быть, хоть иногда им удастся встречаться, пусть даже тайно. Вскоре она заметила, что слева, через проход, занял место пожилой господин в форме лейтенанта королевских войск, а рядом с ним сидит еще один мужчина, но гораздо моложе, который смотрит на нее с неподдельным восхищением. Он показался Пандии удивительно красивым, хотя и не в общепринятом вкусе: мужчина был очень высок и широкоплеч и чем-то, как показалось Пандии, был похож на ее покойного отца. Но чем же? Этого она объяснить не могла, и поэтому молча глядела на мужчину, пока он не задал ей вопрос:

– Может быть, нам познакомиться? Вижу, вы представляете здесь своего мужа, а я – своего отца. Меня зовут Сильвестер Стоун.

Все это он проговорил очень тихо, почти шепотом, но она ответила ему только улыбкой.

– Ненавижу похороны! – продолжил лорд Сильвестер Стоун. – И уверен, вы тоже. Надеюсь, что, когда я умру, меня попросту бросят в море или в жерло вулкана. Между прочим, это лучший способ отделаться от мертвеца!

То, как он все это сказал, чуть не заставило Пандию прыснуть от смеха. Из боязни, что ее услышат и подумают, что она неуместно себя ведет, Пандия прошептала еще тише:

– Пожалуйста, не говорите так, а то я не выдержу и засмеюсь и все будут… шокированы!

– Да им нет до нас дела, ведь они думают только о том, что и сколько покойник оставил им по завещанию. На похоронах всегда только об этом и размышляют!

В голосе незнакомца звучал смех, в глазах сверкнула веселая искорка, и Пандия с трудом удержалась, чтобы не захихикать. Считая, что так будет приличнее, она отвела взгляд в сторону, достала брошюру, полученную при входе в церковь, и, развернув, прочла слова знакомого гимна: «Сплотитесь, верные, и шествуйте со мной. Христа солдаты!». Но она по-прежнему ощущала на себе взгляд лорда Сильвестера. Она внезапно покраснела при мысли, что ведет себя очень глупо, делая вид, что не слышит его забавные речи. Но тут вошел церковный хор, а потом внесли гроб и установили его у алтаря. Началась служба, и Пандия снова опустилась на колени, чтобы вознести молитву. Неожиданно лорд Сильвестер очень тихо, так, что услышать его могла только она, произнес: