Я тебе (не) верю - Каролина Дэй

который раз. Наверное, никогда не смогу выплакать слезы. Отчаяние. Разочарование. Потеря. Все эти чувства давили на меня, не дав возможности другим эмоциям пробиться через барьер. Теперь я точно могу утверждать, что смысла в жизни нет. Он потерялся окончательно и бесповоротно. Раз и навсегда. Вряд ли я смогу найти его и жить припеваючи, как раньше.

Я настолько замкнулась в себе, что не заметила, как в палату зашел еще один посетитель.

Глеб Олегович.

Что он здесь забыл – непонятно, но сейчас это последний человек, которого хочу видеть. Он выглядел так же массивно и серьезно, как обычно, даже охапка роз на его фоне казалась маленьким букетом из одуванчиков.

– Привет, Ксения, – услышала я мужской низкий голос. – Надеюсь, с тобой все хорошо. Я волнуюсь.

Да ладно? Он волнуется? Мог бы не врать. Мы практически не знакомы, а переживать он может лишь за свою репутацию после нашей свадьбы, но никак не за меня. Лжец! Все лжецы! Хоть кто-то в этой жизни говорил правду? Хоть один человек?

– Можете не волноваться, я чувствую себя хорошо, – голос звучал отстраненно, но я и не старалась казаться мужчине приветливой. Не тот человек, которому можно раскрыть душу, не тот, на кого можно навалиться со своими проблемами. Совсем не тот.

– Ты подумала?

Не нужно спрашивать, что он имел в виду – и так все понятно. Но если раньше я бы ответила категоричное «Нет!», то сейчас с ответим медлила.

Больше мне терять нечего, я лишилась всего, чем могла когда-то гордиться. Внутри меня осталась лишь пустота. Никаких чувств и эмоций. Как и на спокойном лице мужчины, сидящем передо мной.

Мне казалось, что и в его душе не существовало ни грамма чувств, которые испытывал бы обычный человек. В темных глазах не видно эмоций, в жёстких поступках – радости. Мужчина не думал о моих эмоциях, да и сам ничего по отношению ко мне не чувствовал. Папа в этом плане просчитался. Наш брак – выгодное вложение, от которого он получит бонус.

Посмотрела на высокого мужчину, стоящего рядом с кроватью. Если раньше я его побаивалась, сторонилась или даже стеснялась, то сейчас мне все равно. Плевать на его хищную ауру, плевать на устрашающий шрам на щеке. На него самого.

Не хочу знать, сколько ему лет на самом деле, чем занимается и какую цель преследует на самом деле. Наверное, раньше я бы безмерно страдала, проклинала бы все на свете, припомнила бы этому человеку, что крах моей жизни начался именно с него. Только уже поздно что-то менять, поздно обвинять посторонних. И мне уже все равно. Прошлую жизнь я не верну, а жить новой не хочу. Возможно, именно поэтому из моих губ вылетает тихое:

– Я согласна, – произнесла практически бесшумно, огласив самой себе приговор.

Я не смотрела на его лицо, которое, скорее всего, никак не изменилось, не пыталась забрать свои слова обратно. Мне плевать. Да, в скором времени горько пожалею о необдуманном решении, но только не сейчас.

Глава 7

– Ксюша, посмотри, какое красивое! – восхитилась мама, демонстрируя пышное и чересчур кричащее платье с большим количеством кружева, рукавами, как два огромных фонаря, и какой-то вышивкой на подоле. – Ты будешь выглядеть в нем как королева! – никак не уймётся. Буквально тыкала под нос нечто, называемое свадебным платьем. И это кто-то готов купить? Мне искренне жаль того человека, который наденет такое платье.

И, судя по всему, этим человеком окажусь я.

Послушно киваю. Продавщица в свадебном салоне смотрела на нас нетерпеливо-выжидающе, хотя больше всего этот взгляд обращён к матери, нежели ко мне. Почему? Потому что я толком ни на что не смотрела и не пыталась даже участвовать во всем этом.

Платье выбирала мама, туфли выбирала тоже мама, даже прическу и макияж она умудрилась подобрать. Но я не возражала, лишь сидела рядом и кивала, как бесчувственная марионетка. Хотя в какой-то степени являюсь ею. Плевать, в каком виде нужно отыграть этот спектакль. Забудьте о моих чувствах, их нет в принципе.

Со временем я закрылась в себе. Нет, теперь не только в комнате, где до сих пор не открывала шторы, но и в себе самой. С отцом я вообще никак не контактировала, проходила каждый раз мимо, когда мы сталкивались лицом к лицу, а вот мама старалась влезть мне в душу, словно ничего между нами не произошло.

Только безуспешно.

После насильного замужества, после слов, сказанных в больнице, я совсем перестала доверять родительнице. Выбор платья, ресторана, свадебного меню и даже торта – это единственное, что позволила выбрать вместо меня. Вообще подготовка к свадьбе проходила где-то мимо, чему я не могла не радоваться от всей души. Пусть делают, что душе угодно. Плевать.

Порой я все ещё горевала по своему детищу. Как бы не хотелось в этом признаться, но балет здорово изменил мою жизнь, а его отсутствие давалось очень тяжело. Немного непривычно просыпаться с утра и после прочтения главы не бежать на тренировку в театр, а валяться на кровати и дальше – спешить больше некуда.

И это утомляло.

Усталость наваливалась на меня больше от безделья, чем от каких-то действий. Иногда я включала музыку, надевала пуанты и, разогревшись, танцевала дома свои партии. Мама часто ругалась из-за топота и жаловалась, что соседи вызовут полицию.

Но разве я ее слушала? Нет.

Лишь в танце приходило долгожданное забвенье. Я погружалась в свою собственную параллельную реальность, где все ещё являлась примой балетного театра и улыбалась своим зрителям.

Почему не вернусь обратно? Наверное, многие подумали, что я не попыталась побороться за своё место, только, зайдя в кабинет директора сразу после выписки из больницы, узнала ужасную правду, которая сломила окончательно.

– Твои родители больше не платят, – вот что мне ответил полноватый мужчина в ответ на вопрос об отстранении. Я не впервые чувствовала на себе пренебрежительный взгляд мужчины, который сам по себе неприятен, но сейчас ощущать его гораздо сложнее и противнее.

– За что они должны платить?

– За твоё звание примы, – он посмотрел