Сорок бочек арестантов - Ольга Немытова

Вспышка света...тоннель...голос: «Кто там следующий?!».

Кстати, когда я пришла забирать свои фотографии (на документ, если вы не помните), тот же сапожник выдал мне четыре моих разных портрета размером с ватманский лист. Без уголка.

***

Леночка только что прилетела из Гамбурга, где у нее начинал складываться какой-то новый роман, - и горела желанием осчастливить весь мир. А тут я ей просто попалась под руку. Она ничего такого в виду не имела, упаси Б-г. Просто у нее жизнь начинала складываться, так ей хотелось, чтобы у всех... Сидим мы у нее на кухне, жуем какую-то закусь немецкую - Ленка с пивом, я с кефиром, - приобщаемся, так сказать, к новой ее жизни, и тут звонит ее старый приятель. Зовет ее на байдарке кататься. Она ко мне повернулась, сделала большие глаза и говорит ему: «Только я с подругой, можно?» - и мне, жестами - «там классно будет, соглашайся». И дала ему мой телефон. Для координации действий.

Я вообще-то на байдарках кататься не люблю. И на лодках не люблю. И даже на палубе крейсера плохо себя представляю (гордо откинув голову, в одной руке бинокль, в другой - кортик... нет, не вижу я там себя, хоть убейте). Но Леночка была красноречива и убедительна. Она ворковала, закатывала глазки и живописала, какую «дииивную, умопомрачительную» скумбрию печет на природе этот ее приятель, что я себе решила - ладно, прокачусь. А от байдарки, в случае чего, можно и отделаться. Скажу - морская болезнь, не будет же он меня насильно катать, в самом деле?

Назавтра он позвонил, приятель этот. Вежливый такой, корректный. Очень ответственный. Не приставал. Объяснил, что заранее все планирует, чтобы не упустить деталей. Подробно выяснял - есть ли у меня своя палатка, спальник и снаряжение. У меня не было. Я по сути своей не турист. И отдых на природе, с кострами всякими, как-то не практикую обычно. Не хватает мне в нем чего-то, то ли туалета, то ли душа... Ну, и соответственно, как снаряжаться на этот отдых, я не в курсе. Правда, ответственный Ленкин приятель заверил меня, что ничего страшного, он обо всем позаботится сам, а я в гостях и могу ни о чем не думать, кроме предстоящего удовольствия. Ну я и не думала. Обзавелась только самым необходимым пропитанием - пачкой кофе, сигаретами и овсянкой в пакетиках. Я на таком пайке могу пару суток протянуть, если что. Тем более, что приятель этот, Саша, отдельно записывал, какие продукты для меня закупать - потому что у них в компании особый режим питания, буддистский. Они, знаете ли, «идут по пути просветления» и стремятся стать саньясинами. А некоторые уже стали. И выделил интонацией, чтобы я поняла - кто. Мне к психам не привыкать, у меня последний муж был - тот еще гуру. Хорошо, думаю, буддисты - значит, будут не водку ведрами жрать, а тихонько себе медитировать. Созерцать. Просветляться. Великую Пустоту внутри себя искать.

На реку Турунчук мы ехали в больших черных джипах. По прибытии на место из багажников этих «кораблей пустыни» извлекли снаряжение - палатки, спальники, байдарки в чехлах, весла к этим байдаркам, два больших зонтика, мангал, шампуры, штук восемь японских электронных спиннингов, надувной матрас, складные стулья, палас, ящик водки, жидкость для разведения костра, гитару, двухведерный котел, алтарь Будды и гигантскую автономную акустическую квадроустановку. Ведро с замаринованной свининой оставили пока в багажнике - подальше от мух. Ленка, кстати, ни из одного джипа не выгрузилась - проспала, зараза.

Я осмотрелась. Наша экспедиция заняла плацдарм посреди островка, в центре которого находилась зеленая лужайка, а по краям склонялись к воде традиционные для таких мест ветлы. Индивидуальным отличием нашего островка от любого другого места в окрестностях были густые стайки синих и желтых ирисов, в изобилии покрывавших почву. В тишине над спокойной водой в прозрачном воздухе висели фиолетовые стрекозы. Любопытная лягушка выставила свою острую мордочку между двумя камышинами и рассматривала меня внимательным глазом с золотой полоской. Пахло водой и осокой. В метре от берега плеснула крупная рыба, разбив отражавшиеся в воде облака на тысячи разноцветных кружочков.

И тут земля вздрогнула. Могучий звук в одно мгновение стер картинку, которая только-только начала меня завораживать... Бум-тц, бум-тц, - вибрировало пространство, пульсируя в такт тридцативатным динамикам. «Я пришел к тебе совсем, и не спрашивай зачем, - сообщил мне проникновенный бас из колонок, - я пришел к тебе и этим все сказал». Ирисы вжались в ил. «Я пришел к тебе совсем, и спрошу тебя: Ты с кем? И ответ увижу сразу по глазам...». Из камыша поспешно вылетела большая серая цапля и укоризненно оглядываясь, полетела к линии горизонта, разочарованно хлопая крыльями.

На лужайке, заботливо застеленной паласом, уже были расставлены шезлонги. Под зонтами располагались на отдых плотные саньясины в пестрых шортах и будущие саньясины. Их откормленные подруги расставляли пластиковые тарелки и деловито стругали огурцы. Леночкин приятель Саша, возглавлявший этот поход, сосредоточенно мостил на поваленном дереве алтарь Будды. Когда алтарь приобрел необходимую устойчивость, Саша установил перед ним трехлитровый бутыль с водой, набранной в речке. На горлышко бутля он трепетно водрузил странного вида устройство в виде проволочной пирамиды. «Что тут происходит? - судорожно поинтересовалась я, имея в виду широкий славянский размах буддистского мероприятия. Но вождь саньясинов отнес мой вопрос на счет загадочной пирамидки. - Это очищающее устройство, - снисходительно начал объяснять мне он, - Убирает из воды всю негативную энергию. И из окружающего нас пространства тоже. Вы, наверное, не знаете, моя милая, но все ваши мысли создают вокруг вас негативную оболочку... некоторым людям дано ее видеть. Духовные практики, мудры, мантры и особенно медитация - они способствуют, - он пошевелил пухлыми пальцами, как бы ловя в воздухе важную мысль, - ....ммм...видению такому, духовному - третий глаз открывается...»

Про третий глаз я как раз знала лучше многих.

Муж у Лилечки раньше был сапожник. Хотя это последние десять лет он был сапожник, а до этого он был стачечник на Привозе. С тачкой ходил. Подвозил крестьянам товар от вокзала до Привоза. Ну и имел на этом - что подвозил. И деньги, само собой. Хорошая была работа, пока перекупщики им все не перебили. Вот он и переквалифицировался на набойки. А что - живые деньги каждый день и сам себе начальник. Сделал - ушел, свободный человек. И Лилечке подходило - она его могла использовать по хозяйству, когда ей было удобно, а не только по вечерам. И наверное, так бы он и зачах в своей мастерской, если бы не случилась и у него эта самая миграция. Нет, он не решил переехать - это бы Лилечка поняла. Он как-то проснулся утром и почувствовал - надо что-то делать. Срочно. А то - не дай Б-г.... И он начал искать, что. Ой, как он искал, это страшно вспомнить.... Сначала он пил. Он пил, как сапожник. Как русский сапожник, вы понимаете, о чем я говорю. И он пил недели две.... Лилечка уже почти решилась на развод, когда он вышел к ней на кухню, трезвый, подтянутый и строго сказал: «Все. У меня открылся третий глаз. Я теперь должен идти к людям». И такой он был торжественный и непоколебимый, что моя подруга не нашлась, что ему ответить. Вечером экс-сапожник приоделся понаряднее и ушел «к людям». От людей он вернулся через два дня, несколько менее нарядный, но воодушевленный. В руках он держал яркую коробку с надписями на китайском. «Лиля, Лиля, иди сюда, посмотри, что я принес! - восторженно вопил лилечкин Боря, носясь по дому. - Лиля, брось там все и иди сюда. Вот, смотри. Это магноблок, он соединит мой разум с нашей с тобой ячейкой в гиперпространстве». Лилечка уронила тарелку и замерла в предчувствии.

- Сколько ты за это дал? - не глядя на прибор, тихо спросила она.

- Лиля, ты не понимаешь, при чем тут деньги? Я заказал нам с тобой ячейку! Когда этот мир начнет рушиться, мы с тобой туда эвакуируемся. Вместе с твоей Раечкой эвакуируемся, - быстро поправился он, заискивающе глядя в глаза своей жены.

Поскольку единственной устойчивой и правильной ячейкой Лиля привыкла считать свою семью, в душе ее что-то незыблемое начало медленно сдвигаться и ползти к краю пропасти... Эвакуация неведомо куда ее не интересовала - ее, женщину с неиспользованным в свое время разрешением на выезд на ПМЖ. Она нахмурилась:

- Нет, Боря. Все-таки я хочу знать, сколько ты за это дал и можно ли его вернуть обратно? Раечке пора платить за школу, а ты несешь в дом какие-то приборы...

К концу вечера история размоталась. Боря нашел какую-то секту, каких-то «галактических братьев». Братья обладали «третьим глазом», общались с галактическим разумом и параллельно, прикрываясь идеей спасения человечества, шустро продавали по маркетинговой сети вышеупомянутые приборчики. Кстати, приборчик стоил триста долларов. Лилечка стенала и умоляла Борю пожалеть ее и ребенка. Лиля рыдала. Лиля прекратила с ним разговаривать. Она даже пустила в ход тяжелую артиллерию и угрожала разводом и разделом имущества. Но просветленный Боря был непреклонен. Он уверовал в свое спасение и третий глаз. Приборчик придавал ему силы в борьбе. И моя подруга на время прекратила сопротивление, решив переждать, пока муж перебесится.