Ласковое солнце, нежный бриз (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну… Я ведь обычно начинаю работу в пять, еще до рассвета, – подметаю территорию. А в тот день… ну, когда меня уволили… решил закончить побыстрее и вышел еще раньше, в четыре. Начал с площадки перед восьмым коттеджем. А когда нес ведро с мусором, столкнулся с Еу-ге-нием. Он очень рассердился, сказал, что я своей метлой и стуком мешаю всем спать, и пообещал, что пожалуется начальству. Я очень просил его этого не делать…
– Подожди-ка, – медленно произнесла Римма. – Из какого коттеджа вышел Евгений? Из своего? Из шестнадцатого?
– Я не видел, – вздохнул парнишка. – Но точно не из своего. Шестнадцатый ведь в низине, а Еу-ге-ний шел с горы. Там, где двадцать пятый и тридцать третий.
В тридцать третьем жила Матильда. И тем же утром, в одиннадцать, ее нашли мертвой…
* * *Искушение сейчас же, немедленно связаться со следователем Джаем Римма преодолела. Хватит уже нарываться на его похотливые взгляды и снисходительные укоры! Да и что она может рассказать? Что Мединов, возможно, побывал ночью в коттедже Матильды? Той ночью, когда женщина умерла.
Но только где доказательства? Винсент ничего определенного не видел и подтвердить, что Евгений вышел именно из тридцать третьего коттеджа, не может. Да если и удастся доказать, что Мединов там был, – что дальше? Смерть Матильды, Джай утверждает, была естественной… Но все равно подозрительно! Ведь сразу после гибели женщины Мединов добился, под пустяковым предлогом, увольнения Винсента, а сегодня он – слишком явно, слишком в лоб – пытался убедить Римму, что в смерти Матильды повинен Валентин. Почему? Приметил, какими глазами Римма смотрит на инструктора, и решил бросить на Валентина, мужчину-по-всем-статьям, тень? Глупо…
В любом случае с Евгением, считала девушка, нужно как минимум побеседовать. Побеседовать очень жестко – как умеют делать только следователи.
Но только не посмеется ли опять над ее предложением Джай, как уже смеялся над всеми попытками Риммы помочь ему в расследовании? Может быть, прежде стоит задать вопросы Жене самой? Но тот – особенно если виновен – не ответит… А цеплять его не за что, припугнуть нечем. Винсент, в общем-то, не свидетель. Да и зачем Жене было убивать Матильду? Они ведь только здесь, на семинаре, и познакомились. Никаких дел вместе не вели. Не ссорились. В близкие отношения не вступали… Или, вдруг осенило Римму, она об этом просто не знает?
Но тогда, тогда…
Винсент по-прежнему стоял рядом. Как вышколенный слуга, он терпеливо ждал, пока белая госпожа дозволит ему идти.
Римма быстро заговорила:
– Послушай, где здесь поблизости есть Интернет?
– В Чауди, – откликнулся парень. Встретил ее непонимающий взгляд и объяснил: – Это городок километрах в двадцати отсюда. Я могу поехать с вами и показать.
Пока Римма ехала – позади Винсента, что оказалось куда приятнее, чем за рулем, – на своем мопеде, она составила в уме письмо, которое намерена была отправить начальнику, директору детективного агентства Павлу Синичкину:
«Дорогой Паша! Ты, наверное, считаешь, что я по-прежнему в депрессии? Или наоборот – излечиваю свою сердечную рану страстными тропическими романами? Так вот: ни то, ни другое. Я здесь работаю – причем пока, признаюсь честно, не очень удачно и, разумеется, бесплатно. И очень прошу тебя, в нарушение традиций – ведь обычно я выполняю все твои поручения, – на сей раз исполнить мою просьбу. Тут умерла одна русская туристка. Местные менты считают, что у нее просто случился инфаркт, но я думаю, что женщину убили. Более того – подозреваю, кто убил. Но не знаю, как мерзавца зацепить. На тебя последняя надежда. Пожалуйста, узнай: существуют ли какие-то точки соприкосновения у некоей Матильды Громовой, 1965 года рождения, проживавшей в Санкт-Петербурге, и у Евгения Мединова из Москвы, на вид – лет двадцати трех. Если удастся узнать, моя признательность тебе будет бесконечной. В любом случае ответь мне немедленно. С любовью, твой верный секретарь Римма – из тропиков, город Чауди».
Интернет-кафе в крошечном городишке оказалось пристойным. Работал кондиционер, подавали настоящий эспрессо, и сайты открывались мгновенно. Девушка просидела здесь целый час. Уже перед уходом она еще раз заглянула в свой почтовый ящик, нашла в нем ответ от Синичкина:
«Дорогая Римма! Твоя признательность мне не нужна. Лучше возвращайся отдохнувшей и излеченной на работу. А что смогу – узнаю. Однако имей в виду: самостоятельные расследования редко удавались даже доктору Ватсону. А миссис Хадсон они не удавались никогда. На всякий случай не выключай телефон. П.С.»
* * *Звонок от Павла выхватил ее из небытия глубокой ночью.
Римма, не разлепляя глаз, взяла с тумбочки телефон, на ощупь нажала на «прием», хриплым со сна голосом пробормотала:
– Алло…
И услышала из трубки бодрый голос начальника:
– Эй, красавица! Просыпайся!
Девушка рывком села, метнула взгляд на светящийся циферблат часов: три часа ночи. Паша сроду не стал бы звонить в такое время, лишь бы подтвердить, что она ошиблась. И Римма радостно выдохнула:
– Ты что-то раскопал?
– И убил на это полдня своего рабочего времени, а оно, как ты знаешь, стоит весьма недешево, – проворчал начальник.
– Ну, Па-ашенька… – проворковала Римма.
– Пришлось дергать людей. Поднимать старые связи. Глотать пыль в архиве. И, главное, нарушить свой принцип: никогда не работать бесплатно.
– Ну, Па-ашенька! – повторила она. И провокационно добавила: – Ты же сам говорил: готов на что угодно, только чтоб вытащить меня из депрессии!
– Депрессию лечат любовью и вином, а ты в какую-то уголовную историю ввязалась, – парировал шеф.
– От любви и вина деградируют, – хмыкнула в ответ девушка. – А успехи в работе способны подвинуть на новые свершения. Ну что, угадала я? Преступник – Мединов?
– Да откуда ж я знаю! – вздохнул Синичкин.
У Риммы все внутри обмерло.
А начальник выдержал томительную, секунд на десять, паузу и сообщил:
– Но связь между Матильдой и Мединовым действительно имеется. И если бы ты только знала, чего мне стоило раскопать эту древнюю историю!
– Не повторяйтесь, Павел Сергеевич, – строго произнесла Римма.
– А вы, госпожа секретарь, не командуйте… Короче, ситуация следующая. Очень давно – сорок четыре года назад – твоя Матильда носила фамилию Мединова.
– Что-о?
– Ее мать с 1962 по 1965 год была замужем за неким Егором Кирилловичем Мединовым.
– Ты шутишь!
– Существует свидетельство об их браке, выданное 5 марта 1962 года отделом загс города Апатиты, и решение суда по поводу их развода – от 10 октября 1965 года. Суд, кстати, состоялся всего через пару месяцев после рождения Матильды.
– Обалдеть! Так, значит, Женька… – Римма запнулась.
– Женька – что? – вкрадчиво произнес Синичкин.
А действительно: что?
– Ну-у… – протянула Римма, – явно имеет… точнее, имел… к Матильде какое-то отношение…
– Или же просто ее однофамилец, – спокойно закончил Павел.
– Да брось, – отмахнулась девушка. – Таких совпадений не бывает!
– Но и обвинять его пока что не в чем.
– Подожди… – наморщила лоб девушка. – Так этот Женя, он Матильде кем приходится?
– Понятия не имею, – мгновенно откликнулся Павел.
– То есть как?
– А вот так. У меня на руках всего лишь копия решения суда, а тут значится: развести Игоря Кирилловича и Анастасию Егоровну Мединовых; присвоить Анастасии Мединовой ее девичью фамилию – Громова; изменить фамилию ее дочери с Мединовой на Громову; установить проживание детей: дочери Матильды – с матерью, сына Бориса – с отцом. Все.
– Постой! Ты сказал: сына Бориса? Значит, у Матильды есть брат? – вскричала Римма. – Родной?
– Похоже, что да.
– Но тогда это вдвойне странно!
– Странно? Почему?
– Да потому, что сюда уже явилась наследница. Девица. Какая-то седьмая вода на киселе, троюродная племянница, что ли. И утверждает, что более близких родственников, чем она, у Матильды нет.
– Брат мог умереть, – заметил Павел.
– А если жив?
– А если и жив, то Матильда вовсе не обязана вписывать его в свое завещание.
– Все равно ее брата нужно обязательно найти!
– Но где же его искать? Я выяснил: в 1971 году Игорь Кириллович Мединов вместе со своим сыном Борисом выбыли из города Апатиты. Дальше их след теряется.
Римма лихорадочно соображала. Секунды (между прочим, очень недешевые, роуминговые) мучительно тянулись. Наконец она произнесла:
– Послушай, Паша. А если… если зайти с другой стороны? Ведь Женька из Москвы. Я, правда, не знаю его отчества, но мне почему-то кажется, что он вполне может оказаться по отчеству Борисовичем. Фамилия не самая распространенная, наверняка Мединовых – не сотни. Проверь, а вдруг он действительно сын того самого Бориса?
– Уверен: Борисов Мединовых в столице наберется минимум десяток, – проворчал Синичкин. – И что, ты прикажешь их всех проверять? Повторюсь – бесплатно?
