Мученик Саббат - Дэн Абнетт

— Я думаю, что настал момент для тебя познакомиться с ней,— сказал Люго. — Или это, или для меня настал момент сжечь тебя на столбе.

В холодной, одинокой ночи, прямо как та, которая сейчас опустилась на Цивитас Беати, но шестью тысячами лет ранее, Святая оставила свой след на Херодоре. Тогда он не назывался Цивитас Беати. Он был всего лишь единственной населенной башней, которая однажды станет Старым Ульем, центральным шпилем улья, но тогда он назывался Район Альфа (колониальный). Святая, во главе кавалькады остатков от ее армии, войска из полков колонистов, вооруженного эскорта из пилигримов, госпитальеров из Воинствующих Сестёр, которые позже основали Орден Нашей Леди Мученицы, и эшелона, ныне вымершего Ордена Астартес, Медных Черепов, победила и обратила в бегство войска Хаоса у Молитвенного Ущелья, и затем пришла в Район Альфа, чтобы вылечить раны. Она и ее избранники омывались в термальных источниках и навсегда благословили их. На следующее утро, войско Святой восстало, восстановило силы, и уничтожило резким наступлением войска Хаоса в Битве в Долине Осколков, где, как говорили, она в одиночку расправилась с восемнадцатью сотнями вражеских воинов, включая их Архонта, Марака Воре.

Все это было в анналах и книгах по истории. Гаунт знал все это с детства. Под началом Слайдо, он выучил это наизусть.

Храм Купания, где Саббат омывала раны, находился в самых глубинах Старого Улья.

Он был построен из черного базальта и освещался только электрическими свечами и биолюминисцентными шарами. Обслуживающий персонал и храмовые жрецы поспешили наружу, когда Люго, вместе со своими старшими помощниками и отрядом телохранителей, приближались по длинному каменному коридору. Воздух был горячим и сырым, и пах серой и железом.

Они дошли до двери. — Мы подождем здесь,— сказал Люго. — Все мы,— добавил он, подчеркнуто глядя на Хирурга Керт, которую Гаунт позвал с собой до того, как проследовать с Генералом в глубины башни улья. Керт посмотрела на Гаунта, и он кивнул.

— Оставайся здесь, я позову, если понадобишься.

Гаунт прошел сквозь тяжелые двери, и они закрылись за ним. Было тускло и тихо, и воздух был наполнен паром, поднимающимся от глубоких бассейнов для купания. Узкая лестница с сотней ступенек, вырезанная из белого известняка, вела от двери, тысячи электрических свечей обрамляли ее. Свет от свечей отражался от тихо плещущейся воды внизу.

К востоку лежала Часовня Императора, к западу исполненная по обету часовня Святой. Гаунт пошел вниз по огороженным, полированным ступенькам, и снял фуражку. Он уже истекал потом. Он прошел к главному бассейну, и уставился на свое отражение в воде цвета ржавчины. Вода поднималась из водоносного слоя глубоко под городом, нагреваемая через вулканические отверстия в коре. Говорили, что она лечит любые раны. Вдоль бассейна Гаунт мог видеть сотни медных ложек, чашек и ковшей, которые использовали верующие, чтобы пить, для крещения или для омовений. Глубоко в бассейне, он видел миллионы мерцающих монет и клинков, значков, медалей и других подношений.

Он встал на колено у края бассейна, стянул перчатку и провел пальцами по теплой воде.

Послышался всплеск на дальней стороне бассейна, и рябь стала расходиться кругами к нему.

Он поднял взгляд как раз в тот момент, когда бледная фигура поднималась из воды, спиной к нему. Это была женщина, в простой белой сорочке. Она вышла из бассейна, вода стекала с нее, мокрое белье прилипло к ее телу, и он отвернулся. Два храмовых адепта появились из пара, и дали ей длинную, серую робу. Она одела ее и накинула на голову капюшон.

Затем она повернулась, смотря на Гаунта через священную купальню.

— Ибрам.

Он поднял взгляд. — Вы знаете мое имя?

— Конечно. Ее голос был таким мягким и легким. Он хотел увидеть ее лицо. Сладкий аромат достиг его ноздрей, как будто адепты закинули в огонь от ламп ладан. Ислумбин, вот что это было.

Запах ислумбина, священного цветка Святой.

— Я рада, что ты здесь,— сказала она.

— Я здесь, потому что мне сказали быть здесь,— сказал Гаунт. — Мне приказали. Она согнула руки, глядя на него через парящий бассейн.

— Ты можешь встать, если хочешь. Тебе незачем кланяться.

Он медленно поднялся.

— Я запросила тебя. Я запросила Танитских Призраков. Мне приятно, что Призраки Гаунта со мной на Херодоре.

Голос такой очаровательный. Такой проникающий. Он был таким, как будто он уже слышал его.

— Почему мы? — спросил Гаунт.

— Из-за того, что вы сделали на Хагии. Ты и твои люди отдали жизни, чтобы мои останки не достались архиврагу. Вы защищали Храм до последнего. Единственное, что я хочу попросить тебя здесь, защитить меня так же, как тогда. Я хочу, чтобы Призраки были моим внутренним кругом. Моей почетной гвардией.

— Мы не отступим от этого задания,— сказал Гаунт. Он начал идти по краю бассейна. — У меня было... хорошо, я не знаю, что это было. У меня было видение на Айэкс Кардинале о том, что это сбудется. Женщина, уже шесть тысяч лет как мертвая, сказала мне найти вас здесь.

— Серьезно? — сказала она, как будто задумавшись на мгновение. — Это хорошо. Как я и планировала.

— Планировали?

— Конечно.

Он сделал шаг вперед. — Вы планировали это? Это видение о Сороритас? Вы создали ту часовню в лесу из ничего?

— Конечно, Ибрам.

— Я поверил в него. Оно было реально. Белтайн и я, мы были абсолютно убеждены. Мы чувствовали... прикосновение чего-то странного, за гранью нашего понимания.  Он сделал еще шаг к ней. Она начала медленно отступать.

— Не как сейчас,— добавил он.

— Ибрам, ты пугаешь меня. Что за смятение в тебе? Почему ты приближаешься ко мне?

— Потому что я хочу увидеть твое лицо.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что...

— Я хочу увидеть твое лицо, потому что я знаю твой голос!

Он резко кинулся