Пресс-тур - Андрей Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для обратного полета и ожидания в небе разрешения на посадку топлива у нас может не хватить, ведь дозаправка запланирована как раз по приземлении. Поэтому я принял решение провести посадку в аэропорту Краснополярска. Садиться будем без связи с диспетчером, в плохих погодных условиях и при низкой видимости. В это время на посадочной полосе не должно быть иных самолетов, однако я попрошу вас подготовиться к возможной аварийной ситуации – привести кресла в сидячее положение, убрать столики, зафиксировать багаж и крепко пристегнуться. Приземляться будем по видимости, в течение десяти-пятнадцати минут. На время посадки я выключу освещение и включу аварийные огни. Прошу вас сохранять спокойствие. Спасибо за внимание.
Участники тура напряглись и, переглянувшись, принялись прятать вещи в столики, под кресла и потуже затягивать ремни. Герман продолжала невозмутимо пялиться в телефон, Торшин жаловался на жизнь, а у Паши похолодело внутри – он уже представлял, какой заголовок материала по итогам поездки выдаст кто-нибудь из присутствующих: что-то вроде «Крутое пике во льдах». Он уставился в иллюминатор. Через пару минут свет в салоне погас, и под брюхом судна замигало ярко-красным. Тысяча первая причина не любить летать на самолетах.
За окном царили темень, вьюга и сгустившиеся черные тучи. Самолет стало ощутимо потряхивать – сзади кто-то взвизгнул, видимо, Олеся. Алексей незаметно, словно стесняясь, перекрестил пупок, закрыл глаза и крепко вцепился в подлокотники.
Земля показалась, когда самолет находился уже совсем низко. Было абсолютно темно, лишь мерцали сигнальные огни взлетно-посадочной полосы, а в их отблеске угадывались бесконечные леса, укутанные снегом. Скоро шасси стукнули о бетон – джет помотало из стороны в сторону, пару раз подбросило, торможение вжало Павла в кресло. Воздушное судно замедлило ход и продолжило как-то неуверенно катиться, пока через несколько минут, подпрыгнув в последний раз, не остановилось. Никаких объявлений типа «наш самолет произвел посадку» не последовало.
– Ну и че стоим? – подала голос Кира.
Еще пара минут – и дверь кабины пилота отворилась. Тот явно был в напряжении и замешательстве.
– Уважаемые пассажиры, докладываю ситуацию. Мы произвели посадку в аэропорту Краснополярска, однако я так и не могу связаться с диспетчерами. Более того, свет в здании почти не горит, и нас никто не встречает. Чтобы подать нам трап, никто не выехал. Ощущение, что аэропорт абсолютно пустой. Я подрулил как можно ближе к зданию пассажирского терминала. В данной ситуации предлагаю подождать, пока кто-то выйдет на связь, и действовать по обстоятельствам. Я буду продолжать попытки связаться с диспетчером.
За пилотом захлопнулась дверь. В салоне поднялся гвалт.
– Павлуш, это такая развлекательная часть программы? – ехидно прокомментировала Олеся.
В такое дерьмо он попал первый раз. Полный факап. Выругавшись про себя на «павлушу», Орлов стал звонить пиарщице «Альта», которая должна была встретить их на микроавтобусе, но оказалось, что сигнала нет.
– Ловит телефон у кого-то вообще?
Повисло молчание…
Примерно полчаса они провели, пытаясь поймать сигнал и ожидая дальнейших указаний пилота. Наконец Торшин психанул и принялся колотить в кабину экипажа.
– Командир, ну расскажи, что происходит-то? – как нетерпеливый ребенок, вопрошала звезда ютуба.
Через пару минут молчания дверь открылась.
– Во-первых, прекратите, пожалуйста, долбиться в дверь. – Пилот мягко, но уверенно отодвинул Владимира в сторону. – Во-вторых, я понятия не имею, что происходит, но нам никто не отвечает. Я раз двадцать их вызывал с момента, когда к вам вышел в прошлый раз. Насколько я знаю, других рейсов сюда не будет до понедельника – пассажирский борт улетел вчера, а грузовые в выходные не летают. Предлагаю выбираться из самолета самим и идти в аэропорт искать людей. Искать машину, в конце концов, и добираться до города.
Связь не работает никакая: ни радио, ни спутник, ни сотовая, которая здесь тоже идет через спутник. Трапа у нас нет, напоминаю, так что я сейчас открою дверь и будем как-то прыгать. На улице минус двадцать восемь, одевайтесь потеплее.
Особых возражений не было. Пара пассажиров поныла, что их не встречают красной дорожкой, но большинство проявили адекватность. Павел все равно покрывался семью потами, зная, что эту историю «Альту» обязательно припомнят. Группа облачилась в шубы, дубленки, анораки и даже костюм сноубордиста.
Прыгать нужно было с высоты трех метров – от двери салона до земли. Мужчины помоложе спустились первыми и мгновенно закоченели от бушующей вокруг вьюги. Павел сразу наполовину ослеп из-за залепленных снежинками очков. Потом помогли спуститься Алексею и Михаилу Борисовичу, следом – девушкам. В конце выгружали чемоданы: у всех, кроме Михаила и Олеси, была компактная ручная кладь. Репортерша везла огромный фиолетовый саквояж, за которым пришлось сходить в багажный отсек. Последним, прихватив большой гаечный ключ, на взлетную полосу выпрыгнул пилот.
Вьюга настолько усилилась, что очертания аэропорта были еле видны. Ежась от холода, пошатываясь от ветра и крепко держа чемоданы, норовившие улететь в темноту, группа, увязая в снегу, побрела к входу на первом этаже под безжизненным телетрапом. Особенно тяжко было Владимиру, опиравшемуся на трость, которая постоянно тонула в белой крупе. Кто-то вызвался ему помочь, но Торшин лишь отмахнулся и упрямо похромал вперед.
До входа было метров пятьдесят, но только пройдя полпути, пиарщик понял, что свет в аэропорту действительно почти нигде не горел. Лишь на фасаде сияла вывеска с названием воздушной гавани: «Григоренко». Паша вспомнил, как перед поездкой читал в интернете, что это фамилия одной из шести женщин-шахтеров со званием Героя Социалистического Труда.
Пилот первым подошел к зданию, подергал ручку на двери, но та не поддалась.
– Заперто, как и требуют антитеррористические предписания. Поберегись!
Он принялся бить по стеклу ключом, после нескольких ударов оно мелкими квадратиками посылалось на пол. Пилот рукавом куртки удалил оставшиеся в двери острые обломки, просунул руку в образовавшееся отверстие и отодвинул щеколду. Путь внутрь здания был открыт, и продрогшие люди устремились в тепло.
Глава 5. Прибытие
Ночь перед атакой выдалась особенно беспокойной: Илья без конца ворочался, не зная, что принесет завтрашний день. Последние месяцы он жил с ожиданием, что за ним придут. Его мучало чувство вины за случившееся в лесу, и когда в дверях автомастерской он увидел двух полицейских, то чуть было не сдался с повинной. Оказалось, что стражи закона просто пожаловали поинтересоваться, когда он
