Первые Лица - Александр Соловьев

3 июля принято решение о переходе с системы поощрения менеджмента путем денежных выплат, зависящих от котировок акций (SARs), на опционные программы.

17 июля «Ростелеком» за $20,4 млн выкупил 392,9 тыс. акций из допэмиссии ГТ, тем самым сохранив свою долю в компании на уровне 11 %.

20 июля ГТ за $48 млн продал скандинавскому оператору TeliaSonera 23 % акций американской МСТ Corp., владеющей телекоммуникационными активами в СНГ и Афганистане.

15 августа ГТ купил 75 % ООО «Алкар», владеющего частотами для оказания услуг беспроводного интернет-доступа по технологиям Wi-Fi и WiMAX в Московском регионе.

19 сентября ГТ выкупил у межрегиональных компаний «Связьинвеста» их доли в девяти региональных СП «ТелеРосс». Сумма сделки составила $2,5 млн.

Валерий Кодачигов

Коммерсантъ № 93 (3669) от 31.05.2007

5. Рубен Варданян: мы рассматриваем все варианты, от IPO до полной продажи стратегическому инвестору

21 сентября 2006 года в Подмосковье Владимир Путин заложил символический первый камень под самый дорогой образовательный проект последнего времени в России – школу управления «Сколково», призванную выращивать российскую бизнес-элиту. Главой проекта является президент группы компаний «Тройка Диалог» Рубен Варданян. Один из самых успешных отечественных бизнесменов рассказывает о специфике бизнеса в России, взаимоотношениях российских и международных финансовых структур, сложностях в подготовке профессиональных кадров.

– Российский фондовый рынок все больше привлекает крупные зарубежные институты. Как они оценивают Россию?

– Они понимают, что потенциал российского рынка очень высокий. Ведь на сегодняшний день меньше одного процента населения страны задействовано в ипотечном кредитовании, всего лишь несколько процентов населения несут свои деньги в паевые фонды. Но все движется по естественным законам. И как раньше люди привыкали к телевизору, потом – к кредитным карточкам, точно так же привыкнут и к ценным бумагам. И этот процесс необратим. В этих условиях западные институты пытаются оценить, насколько быстро этот процесс будет развиваться, в каких городах он будет развиваться быстрее всего, с какими слоями населения надо работать, как правильно построить эту работу. Для западных банков очевидны все наши преимуще ства, и они понимают, что мы проходим тот же этап, который проходили многие страны до нас. Но мы его проходим значительно быстрее, чем те же Турция, Бразилия или Китай.

При этом макроэкономические и политические проблемы их беспокоят гораздо меньше, чем развитие судебной системы и демографическая ситуация. Их не удовлетворяет то, что наша судебная система не защищает права собственности, их волнует судебная практика в России в целом – так, они не понимают, как решать хозяйственные споры в случае их возникновения. Проблема старения нации для них тоже важна. Потому что им важно знать, насколько рост среднего класса будет продолжаться. Еще один острый вопрос – инфраструктура страны, которая не очень готова к большому промышленному росту.

– Если взять более узкую сферу – финансовый ры нок...

– Западные инвестиционные дома понимают, что этот рынок будет бурно развиваться. И они собираются доминировать на этом рынке, как они доминируют на рынке Восточной Европы, в других странах с развивающейся экономикой. Но слава богу, что Россия – не Венгрия. И число компаний, которые могут выйти на фондовый рынок, составляет несколько тысяч. И число людей, которые будут инвестировать, – десятки миллионов человек. Ресурсы же даже крупных международных компаний ограничены. И поэтому работа для российских компаний будет всегда. Даже в США, где доминируют крупные банки, существует очень много небольших специализированных и бутикового типа компаний. Конечно, российским компаниям будет сложно конкурировать за глобальную инвестиционную позицию, но найти свою нишу, найти свое место для большинства компаний будет легко.

– Шанс выйти на мировой уровень у российских компаний остается?

– Всегда есть исключения из правил. Я не понимаю предпринимателей, которые говорят, что чего-то сделать невозможно. Другое дело, что тренда не будет. Россия по ряду причин оказалась очень открытой к допуску иностранных участников. В результате мы не получили той возможности, какую имели в свое время китайские, или американские, или английские банки. Они развивались, наращивали мускулы, капитал, который стал соизмерим с глобальными банками. Хотя в жизни часто все меняется, и нынешняя ситуация тоже может измениться. Но на этом этапе могут быть единичные исключения, которые будут пытаться оперировать за пределами России, за пределами бывшего СССР.

– В связи с появлением западных банков каким вы видите положение «Тройки Диалог» на российском рынке?

– Мы считаем, что у нас есть хорошие шансы для развития. И у нас есть возможность выбора. У «Тройки Диалог» хорошие позиции, репутация, инфраструктура. Сейчас мы выбираем между тремя моделями развития. Или мы будем развиваться внутри России, расширяя свое присутствие на финансовом рынке, участвуя в коммерческих банках, в развитии страхования (то, что начинали вместе с «Росгосстрахом» в 2002 году). Или наше движение должно быть в другие регионы – за пределы России, для того чтобы быть менее зависимыми от России, чтобы двигаться в более диверсифицированные страны. Или будем специализироваться на прежних направлениях. Но пока мы еще не приняли решения и реализуем пятилетний план, принятый в 2002 году.

– Говорят, что «Тройку Диалог» покупает JP Morgan...

– Люди всегда живут слухами, мы же продолжаем нормально работать. В рамках подготовки стратегии «Тройки» на следующие пять лет рассматриваем все варианты, от IPO компании, вступления в альянсы по проектам до полной или частичной продажи стратегическому партнеру. Мы сейчас находимся в процессе анализа, что лучше всего будет для партнеров и для клиентов. В рамках этого проходит много разных дискуссий. Но решение еще не принято. И я очень рад, что «Тройка» сейчас находится в таком положении, что может выбирать.

– Как вы оцениваете российский фондовый рынок на фоне мирового?

– Очевидно, что мы проходим очень важный этап в переходном процессе от одной экономики к другой. Предыдущие 20 лет, начиная с перестройки, прошли незаметно. В 90-е годы, когда в основном были зачетные схемы и вексельные схемы, бартерные обмены, фондовый рынок был не нужен. Фондовый рынок был не нужен в том числе для собственников-менеджеров, так как они думали прежде всего, как контролировать операционные потоки, а не о росте капитализации компании. Тогда ведь было непонятно, что будет завтра.