Их любимая злодейка (СИ) - Жнец Анна

Что это? Попытка указать его место? Обозначить статус? Ты не муж — подстилка, эльф, опорочивший своё имя. Никто.

Распустить волосы — окончательно это признать.

Таких, как он, в Чарующем лесу называли шейми — у людей имелось похожее слово, и начиналось оно на ту же букву.

Шейми. Шейми. Хуже, чем грязь под ногами.

Что ж, если Мхил Дракар так важно напомнить, кто он теперь такой…

Вздохнув, эльф расплёл косу, позволил волосам свободно рассыпаться по спине.

Лучше? Нравится?

Шейми. Не забывай. Помни об этом каждую секунду.

— Сядь, пожалуйста, — дракон постучала по покрывалу рядом с собой.

Покорный, раздавленный, он опустился на кровать.

И его волос коснулись нежные пальцы.

Мхил Дракар заплетала ему косу. Сама! Как это делали эльфийки мужьям утром после первой брачной ночи.

Он замер. Перестал дышать. Краем глаза следил за её отражением в зеркале, за тем как пальцы неумело переплетали светлые пряди. Кожу головы приятно покалывало. В грудь тянуло.

Причёски явно не были сильной стороной драконов. За пять минут Мхил Дракар превратила длинные шелковистые волосы в неопрятное нечто. Коса получилась кривой, отдельные пряди торчали из неё паклей, но переделывать кошмарный результат её трудов он не стал бы ни за что в жизни.

Глава 17

Сивер

Брачная метка на горле за неделю побледнела. Проклятая регенерация! Ему нравилось, когда укус ярко, вызывающе багровел на коже. Бросался в глаза с расстояния нескольких метров. Сивер специально носил рубашки и туники с открытым горлом, чтобы каждый знал, видел, кто он для Мхил Дракар: супруг, а не какой-то там наложник. Второе лицо в империи! Ладно — третье. Кхалэ словно серый кардинал всегда стояла за плечом дракона. На его вкус, ведьма обладала слишком большой властью. Слишком! Её влияние на Мхил Дракар было удручающе велико. Он даже готов был поклясться своими крыльями, что хитрой колдунье известно настоящее имя Миалэ. Ей одной. И никому больше.

И всё-таки советница ещё та мерзавка! Бросила его в темницу из-за того, что он хотел открыть жене правду. И как ловко вынудила дать клятву молчания: знала, на какие кнопки давить. Все драконы собственники. Одному Дроту известно, каких сил ему стоило мириться с любовниками жены, с её проклятым гаремом, с её ненасытностью!

Он пытался стать лучшим, заменить всех, но…

Миалэ была драконом, но настоящая драконья верность оказалась ей чужда. Те, кто хоть раз видели её в зверином обличье, понимали: она принадлежала к иному виду. Была не похожа ни на свирепых чёрных драконов горного края, ни на изумрудно-золотых из северных долин. Ни у кого Сивер не встречал таких глаз с двойным зрачком, такой огненно-красной чешуи. И ни один оборотень, на его памяти, не обладал столь выдающимися способностями. Да, Миалэ была другой, единственной в своём роде, её повадки и инстинкты отличались от повадок и инстинктов его сородичей.

В глубине души, в те редкие минуты, когда Сивер позволял себе об этом задуматься, он с горечью понимал: ему выпал жребий худший из всех возможных. Когда же он откровенничал с собой чуть дольше обычного, то приходил и к вовсе не утешительным выводам: появление Мхил Дракар разрушило его жизнь, лишило спокойствия и трона. Если бы не она, Сивер остался бы принцем, через несколько столетий взошёл бы на престол, женился бы на простой драконице из их клана — верной любящей девушке, для которой он был бы единственным, а не одним из многих.

Но его истинной оказалась чужачка из неведомых земель. Могущественная колдунья, захватившая власть. Сластолюбка, чью жажду не мог утолить один любовник.

Жалел ли Сивер о том, как сложилась его судьба?

Возможно, и жалел, да только его любовь и страсть от этого не становились меньше.

Он снова посмотрел в зеркало, потрогал поблекшую метку. Нажимая на неё, Сивер привык чувствовать боль. Это ощущение ему нравилось. Вечером он собирался попросить любимую обновить след, чтобы каждое прикосновение к нему заставляло морщиться, чтобы все вокруг видели наглядное подтверждение их союза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Жаль, что его укусы на шее Миалэ затягивались за считанные минуты. Пришлось смириться и с этим.

За годы брака смирению он научился в совершенстве. Но кое с чем мириться был не согласен — не мог.

Проклятый эльф!

Унизил его на глазах всего гарема. На глазах Миалэ!

Заплетал свои поганые волосы в косу, будто…

Сивер сжал кулаки.

…будто имел на это право!

У Мхил Дракар был только один законный супруг! Только один! Статус — всё, что выделяло Сивера из толпы безликих поклонников, делало его особенным.

Годами он терпел любовные похождения жены, её случайные увлечения и длительные привязанности. Следил за тем, чтобы ни одна связь не переросла в нечто серьёзное, не окрепла настолько, чтобы представлять угрозу.

А эльф угрозу представлял. Был опасен.

Сивер понял это с первого взгляда. По его одежде. По тому, с каким достоинством держалась эта белобрысая дрянь. По тому, как Миалэ на него смотрела, неосознанно принюхиваясь.

Девственник.

Дрот проклятый!

Ушастый был девственником!

Дрот! Дрот! Дрот!

Своими фетишами Миалэ напоминала горных драконов. Те тоже сходили с ума от аромата невинности. Тоже не могли держать себя в руках, столкнувшись с телесной чистотой.

Блондинистая сволочь имела перед Сивером неоспоримое преимущество. И ладно бы Миалэ успела сорвать этот ушастый цветочек, но…

То, что она медлила, настораживало.

Почему она не взяла эльфа в первую же ночь, прилетев из Чарующего леса? Почему сдерживалась, позволяла ушастому заплетать косы, носить обычную одежду?

Почему заступалась за него там, в гареме?

Сколько бы Миалэ не твердила, что эльф ей не интересен, Сивер верил своим глазам.

Белобрысая гадюка была опасна. Избавиться от неё следовало как можно скорее. Пока она не отравила Миалэ своим ядом. Не заворожила яркими голубыми глазюками.

Выдавить бы их!

Стереть кулаком надменное выражение с лица.

Разбить губы в кровь, чтобы ни у кого не возникло желания их поцеловать. Чтобы глядя на это кровавое месиво, Миалэ только брезгливо морщилась.

Зло усмехнувшись, Сивер потянулся к верхнему ящику стола.

Сегодня вечером кого-то ждал неприятный сюрприз.

Глава 18

Свет Аламака золотил шифоновый тюль на окнах. Я тщетно пыталась продрать глаза и оторвать голову от подушки, когда дверь с шумом распахнулась и в комнату влетела Кхалэ. То, что она сказала, мгновенно сорвало с меня сонливость.

— Один из твоих наложников плавает в бассейне лицом вниз. Мёртвый. Угадай, чьих рук это дело?

Я уставилась на ведьму в немом шоке.

Сивер? Он…

О Бездна! Этот наложник в бассейне… Это же не…

Дышать стало тяжело. Горло сдавило колючим комом.

— Эльф?.. — всё, что я смогла выдавить.

— Не он. Пока. Но я бы на твоём месте поговорила с Сивером. Если, конечно, ушастый принц тебе дорог.

Оделась я за считанные секунды. Кхалэ открыла портал. Из своей комнаты я шагнула в гарем, прямо на узорчатую золотистую плитку у края бассейна.

Впервые при моём появлении вода не забурлила, не изменила цвет — осталась зловеще розовой. Тело из бассейна вынули и положили на пол между колоннами. Кровь. Сколько крови!

Одного взгляда хватило, чтобы меня вывернуло на влажный мрамор. К счастью, единственным свидетелем моей слабости стала Кхалэ. Наложники спрятались в комнатах. Запах их страха — резкий кислый запах пота — ощущался даже сквозь стены.

— Помнишь его? — ведьма кивнула в сторону трупа.

Это был мой массажист. Тот, с кем меня застал Сивер, вернувшись из тринадцатой колонии, где давил мятеж. Неужели ещё тогда он подписал несчастному приговор? Дождался ночи и учинил расправу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бедняга. Мой смуглый красавец из восточной сказки. Он этого не заслужил. Мы ведь ничего такого не делали.

Когда Кхалэ говорила, что муж избавляется от соперников, я и подумать не могла, что тот убивает каждого, кому я уделила хоть немного внимания. Это же безумие! Сивер слетел с катушек!