Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа

– Вань, Андрей Григорьевич тебе вернуться в Москву приказал. Я одна жить буду?

Когда машина покинула столицу и помчалась на северо-восток, стало как-то грустно.

– Можешь подружку в гости позвать.

– Правда? А звонить я смогу?

– Сможешь, только телефон другой будет, и номер.

– Боишься, выследят?

Иван рассмеялся.

– Не боюсь. У этих ребят скоро такие проблемы начнутся, что им не до тебя будет.

– Тогда зачем уезжать?

– Могол ещё в Москве. Словом, поживёшь, как в сказке, в тереме деревянном, воздухом свежим подышишь, молочка парного попьёшь. Глядишь, и вновь прекрасной станешь.

Я надулась.

– Значит, сейчас я уродина?

Ваня взял меня за руку. Приятная тёплая волна тут же побежала от точки контакта вверх, и через мгновение накрыла меня с головой, мешая думать и адекватно воспринимать реальность.

– Ты очень красивая, Василиса, правда. Я это ещё на пустыре заметил. Просто сейчас напугана и растеряна. Глаза потухли, румянец пропал. Где та отважная девушка? Отвечай! ― он сильнее сжал мои пальцы и уткнулся носом в ложбинку на шее.

Если бы знала, где. Карьера, бизнес, деньги ― всё отошло на второй план, потускнело и стало казаться мелким и незначительным. То, что сейчас, действительно, имело значение, так это мягкие губы, блуждавшие по моей шее, обжигающее дыхание и стук сердец, которые бились в унисон.

Мужчина тихо застонал и обнял меня за талию. Его горячий шёпот погружал в неведомые до селе глубины, обволакивал, завораживал.

– Ты можешь остановить меня. Я подчинюсь. Ну же, скажи, чтобы я остановился. ― Огромная рука оставила мои пальцы и поползла под полы пальто.

Я тряхнула головой, понимая, что в машине мы не одни.

– Вань, тут же парни. Они всё услышат.

– Эй, пацаны, тормозим у той заправки и дружно пьём кофе.

Телохранители Логачёва-младшего заржали.

– Будет исполнено, шеф.

– За час управитесь?

Твёрдые пальцы погладили колено и заскользили выше, приподнимая юбку. Я попыталась отодвинуться, но тело надёжно фиксировалось в одной точке. Метров через триста парни свернули на заправку. Оставив машину в небольшом тупичке, направились в придорожное кафе. Два других автомобиля припарковались рядом.

Иван тяжело дышал, поглаживая внутреннюю поверхность моих бёдер. Его губы нашли мои и принялись покрывать их рваными поцелуями.

– Ну же, расслабься. Ты так напряжена. Я помогу тебе раздеться.

Я поняла, что на поцелуях сцена не закончится, и резко отвернула голову.

– Я… я так не могу и не хочу. Не думала, что мой первый раз произойдёт на заднем сидении Джипа.

Ваньку, как водой холодной облили. Он быстро отстранился и взъерошил волнистые волосы.

– Что? Первый раз?

Я внутренне сжалась. Почему-то стало стыдно, что в двадцать пять я всё ещё оставалась девственницей.

– Наверное, это плохо. К тому же, я ничего толком не умею.

Иван отодвинулся от меня и прижался к спинке сидения, тяжело дыша.

– Вот это сюрприз. Ладно.

Несколько слов в телефон, и вот уже наш водитель с охранником мчались к машине, на ходу допивая кофе в пластиковых стаканчиках.

– Шеф! Что за спешка? И десяти минут не прошло. Ты прямо кроликом стал.

– Поехали. Время ― деньги.

Мы вырулили на трассу и быстро набрали скорость. Следующие полчаса прошли в гробовом молчании. Я отодвинулась к окну, уставившись на ярко освещённую дорогу. Что случилось? Не такой реакции я ожидала. Мне казалось, что мой первый мужчина обрадуется, узнав, что я невинна. А тут…

Машина свернула и поехала по едва заметной тропе вглубь лесного массива. Водитель сбросил скорость. Огромный Джип, как пушинка, подлетал на кочках и опускался в канавы. Вцепившись в дверную ручку, я пыталась удерживать равновесие, чтобы случайно не столкнуться с Иваном. Под тусклым фонарём увидела надпись. «Сороченка, 1 км». Ага, вот откуда ехал мой новый знакомый. Странно, почему не на машине?

Ухабы закончились. Нормальный асфальт, добротные домики с резными наличниками на окнах. Экзотика! Мы промчались мимо деревянной церквушки и свернули в проулок. А вот и обещанный терем. Я открыла рот от изумления. За высоким каменным забором возвышался деревянный дворец с башенками и балкончиками. В свете яркой луны он казался каким-то нереальным, выплывшим из снов или со страниц детских сказок. Тут только фильмы снимать. Огромные ворота распахнулись, и мы оказались в просторном дворе.

Иван вышел первым и кивнул.

– Идём.

Вытащив из кармана ключ нереальных размеров, открыл замок и нырнул в темноту. Через мгновение в холле вспыхнул яркий свет. Я прошла следом. Боже праведный! Внутреннее убранство было подстать фасаду. В центре стояла русская печь, огромный деревянный стол, грубо сколоченные стулья, резные лавки тянулись вдоль стен. На полу ― домотканые ковры. Великое множество рушников и полотенец, вышитых крестиком и гладью. В углу ― икона.

– Нравится?

Я кивнула. Иван зачерпнул деревянным ковшом воду из ведра и жадно выпил всё, до последней капли.

– Тут раньше бабушка моя жила. Мы с братьями каждое лето в её доме проводили. Она умерла два года назад. Отец хотел дом снести, да я уговорил мне подарить. Перестроил немного, воду и канализацию провёл, но вот печку оставил. Ладно, пошли, комнату твою покажу.

Добры молодцы из охраны уже втянули наверх мой чемодан и сумку. Второй этаж коренным образом отличался от первого. Я печально вздохнула. Да, цивилизация, твою мать.

– Проходи, чувствуй себя, как дома.

Комната была небольшой, но уютной. Двуспальная кровать, зеркальный шкаф-купе, пара тумбочек, плазма на стене.

– Удобства по коридору прямо, еда в холодильнике. Телефон возьмёшь у Коляна. Отец сказал, раз ты его да Михея знаешь, оставить их тебе, на хозяйстве. Всё. Мне пора.

Иван развернулся, чтобы уйти.

– Стой. ― Слово не воробей. Сказала «А», говори и «Б»! Я покраснела. ― Скажи, что случилось? Между нами будто кошка чёрная пробежала. Я тебя чем-то обидела?

– Нет. Просто… Просто я не думал, что ты это… Прости.

Я зарычала.

– Хватит постоянно просить прощение. Можешь объяснить по-русски, что произошло?

Иван почесал затылок.

– Просто я… это… никогда не имел дела с девственницами. Мне кажется, потом нужно будет жениться. Да?

Я расхохоталась.

– Откуда у тебя такие сведения? Кто тебе это в голову вбил?

– Отец. Знаешь, он считает, что существует определённый кодекс чести. Словом, если лишил девушку невинности ― женись.

Я скинула пальто прямо на пол и подошла к Ивану так близко, что моя грудь впечаталась в его тело.

– Тогда прощай, Иванушка. Была рада знакомству.

Мужчина завыл, схватил меня за плечи, и через секунду мы уже лежали на огромной кровати, лихорадочно стаскивая друг с друга одежду.

– Василиса! Ты сводишь меня с ума. Я готов жениться, хоть завтра. Я больше не могу.

Горячее дыхание обжигало кожу. Мысли путались, кровь пульсировала в висках, а все желания сконцентрировались где-то внизу живота. Я даже не поняла, как оказалась совершенно голой в то самое время, когда сама успела стянуть со своего ненаглядного лишь пиджак и галстук.

Иван стонал, покрывая моё тело лёгкими поцелуями. Он приник к груди и принялся жадно посасывать затвердевшие соски, припадая к ним поочерёдно. Вот уж точно, мужчина ― это большой ребёнок. Я часто дышала, нежно поглаживая волнистые тёмные волосы, широкие плечи, обтянутые дорогой рубашкой, выгибаясь навстречу. Так хотелось почувствовать его целиком, сорвать белоснежную сорочку, откинуть в угол брюки, прижаться к огромному мускулистому телу и раствориться в бездне удовольствий.

– Вань, сними одежду. Хочу касаться тебя. ― Хриплый голос, чужой голос, голос, наполненный страстью и ожиданием.

Мужчина рванул рубашку так, что часть пуговиц отлетело и рассыпалось по полу. Я провела пальцами по широкой груди и услышала низкий гортанный стон. Это меня воодушевило. Мои руки поползли ниже, пока не дотянулись до ремня. Пальцы дрожали. Я не сразу смогла расстегнуть кожаный пояс. Пуговица, молния. Иван немного отстранился, внимательно наблюдая за моими манипуляциями. Я туго соображала, как можно, лёжа на спине, стянуть с него брюки. Слава Богу, додумался помочь. Теперь боксеры. Кажется, справилась. Я не увидела, я ощутила на своём бедре то, что доселе скрывалось под одеждой. Огромный каменный орган пульсировал и вдавливался в кожу. Я запаниковала. Нет, не могу. Он слишком большой. Ладонь опустилась ниже и легонько прикоснулась к гладкой головке. Иван застонал.