Горький аромат фиалок. Роман. Том второй - Кайркелды Руспаев

Алтынай заплакала уже по-настоящему, оглядываясь на женщин, словно умоляя оставить ее в покое.

– Не понимает! – выдохнула Лейла, – Вот скотина! Разрушают такие сучки семьи, как будто мало холостых парней. Ух, убила бы!

В прошлом году от нее ушел муж, очевидно, не выдержав ее характера. Женился на девушке, и теперь Лейла была особенно пристрастна.

– Что будем делать? – спросила Балжан.

– Что – что! Выкинь ее из дому, чего цацкаешься?

– А если она и вправду больна?

– Что ты будешь делать с ней! – воскликнула Лейла.

– Смотри – убедись сама! – с этими словами она всадила иглу в спину Алтынай, удерживая ее за волосы, не обращая внимания на ее крики и плач.

– Ты видишь теперь? – шипела она, – Видишь?!

Балжан поспешила согласиться, но и тогда Лейла не вынула свое орудие пытки.

– Нет, ты посмотри хорошенько! Посмотри на зрачки – она нормальная!

– Лейла! Ты что – отпусти ее! – Балжан и Бота еле оттащили Лейлу от Алтынай. Балжан отобрала окровавленную иглу, а Лейла, не в силах успокоиться, зло бросалась словами, прожигая глазами плачущую девушку.

– Что – больно? А нам каково? Таких, как ты, нужно сажать на кол!

И добавила, обращаясь к Балжан, словно оправдываясь:

– Смотри, какая упертая! Плачет, а не сознается. Нужно мучить ее до тех пор, пока не сбежит.

– Ладно, оставь ее в покое, – успокаивала ее Балжан, – Пошли пить чай.

– Слишком ты добрая, Балжан, – сказала Лейла, – Если бы она вздумала со мной такое проделать, то не знаю, что бы я с ней сделала. Я б истыкала ее всю иглой, сожгла бы ее смазливую мордочку утюгом.

Не успели женщины перейти на кухню, как пришел Заманжол. Балжан побледнела, и Заманжол пристально взглянул на нее, прислушиваясь к всхлипываниям, доносившимся из детской.

Тут заговорила Лейла. Она смотрела на Заманжола с вызовом.

– А твой муж умный, Балжан. Изобретательный. Другие, дураки, таскаются по гостиницам, по съемным квартирам со своими шлюхами, не зная, что придумать, чтобы обмануть своих жен. А твой… поселил у себя, дома, – удобно, всегда под рукой, всегда в постели, раздета, готова. Нужно же было додуматься до такого!

Заманжол одарил Лейлу свирепым взглядом, но она была из тех, кого такими взглядами не проймешь. Он перевел глаза на Боту, но та стояла, напялив на лицо маску равнодушия. Балжан справилась с растерянностью и теперь смело взглянула в его глаза.

– Что так смотришь? Не нравится правда, да?

Заманжол пропустил эти слова мимо ушей.

– Балжан, что они здесь делают? – он еле сдерживался.

– Мы ее подруги, – встряла Лейла, но Заманжол проигнорировал ее. Он повторил свой вопрос, сверля жену глазами.

– Они – мои подруги, – сказала Балжан, оглянувшись на Лейлу.

– Ты что, как попугай, повторяешь чужие слова? Своих нет?

– Да, – все же Балжан чувствовала себя неуверенно и говорила невпопад, – Это и мой дом, к твоему сведению!

Но потом она справилась с собой и заговорила уверенней:

– Ты лучше скажи, кто придумал эту аферу – ты или она? Можешь не строить непонимающие глаза, мы все выяснили. Она прокололась! Вы, конечно, великие артисты, но даже Камо не мог справиться с рефлексами. Так что забирай свою актрису, и уматывай отсюда!

– О чем ты? Какой Камо, какие рефлексы?

– Какие надо! Я тебе говорю: уматывайте!

– Так, Лейла, Бота, оставьте нас. Нам с Балжан нужно поговорить. И не приходите больше – я вас терпеть не могу!

Бота двинулась к выходу, но дорогу ей заступила Балжан.

– Они – мои подруги, – повторила она, – И они будут здесь столько, сколько нужно. И они свидетели. Твоя Алтынай не идиотка. Это я идиотка, что три месяца позволяла себя дурачить. Спасибо Лейле, ее опыт вывел вас на чистую воду.

– Что за ерунду ты городишь! Что еще за опыт, о чем ты?

– Мы поставили опыт и установили, что она нормальная. Она симулирует. У ненормальных зрачки не сужаются от боли, а у нее сузились, понятно тебе?!

Заманжол вспомнил о тихих всхлипах, доносившихся из детской.

– Алтынай? – воскликнул он, – Что вы с ней сделали?

И он бросился к ней.

– Алтынай, что с тобой?

Он начал ощупывать ее, а она, вцепившись в него, залопотала, указывая рукой за спину. Она несколько раз повторила слово «мама», и Заманжол понял, что Алтынай жалуется на Балжан.

– Успокойся, милая, не плачь, – успокаивал он ее, – Никто тебя не тронет больше.

Услышав это, Лейла скривилась.

– Ну, знаешь! – бросила она Балжан, – Если тебе приятно слушать такое, то это твое дело. А я бы и дня не жила с ним после такого.

И направилась к двери. Бота последовала за ней, говоря:

– Лейла права. Я на твоем месте подала бы на развод.

Подруги ушли, а Балжан направилась в детскую. Когда она вошла, Заманжол рассматривал шишечку с красной точкой на спине Алтынай.

Он решил, что ей поставлен укол. Страшное предположение пронзило его мозг: «Неужели отравили!»

– У нас были врачи? – спросил он, – Ей сделали укол?

– Нет… никаких врачей не было.

– Что это за шишка тогда?

Балжан молчала.

– Что это за точка, если не укол?

– Э-это… это… – Балжан начала запинаться – она боялась мужа, когда он по-настоящему свирепел; тогда его голос снижался до холодного шепота.

– Это не укол. Это не такой укол… не такой, какой ты думаешь…

– Какой – такой – не такой?!

– Ну… я хотела сказать… хотела сказать – никто не ставил ей укола.

– Тогда что это?!

Заманжол не отрывал от жены своих беспощадных глаз, и ей не оставалось ничего другого, как рассказать ему обо всем. Когда он узнал, что Алтынай пытали иголкой, он рассвирепел окончательно. Он схватил ее за горло, и начал кричать, дергая взад-вперед:

– Еще раз увижу тебя возле Алтынай – убью! Исколю той иглой, исколю насмерть! И пусть эти твои подруги не попадаются мне на глаза – я за себя не ручаюсь! Пусть меня хоть расстреляют потом! Ты поняла меня? Поняла?!

Балжан в жизни не видела Заманжола таким. Она прохрипела, задыхаясь:

– Отпусти… отпусти… я все поняла…

До Заманжола дошло, что он может задушить жену. И он оттолкнул ее от себя, да так, что она не смогла удержаться на ногах. Балжан отлетела к двери и больно стукнулась затылком о притолоку.

Заманжол не стал поднимать ее.

– Да пропадите вы оба пропадом! – Балжан заревела в голос.

Она с трудом поднялась и ушла в спальню. И еще долго доносился оттуда ее плач.

7

Назавтра Владимир и Юлия поехали осматривать остров. Вообще-то Кантемир Шейхов собирался ввести наследника в курс дел, но тут вклинилась Надежда Романовна. Она сказала:

– Кузен, давайте я покажу вам наш остров. И нашу столицу. А делами займетесь потом – еще успеется. Заодно осмотрите свои владения – дворец деда и папину виллу. Кстати, вы можете поселиться, где захотите.

Шейхов смотрел на Владимира выжидающе. Он думал: «Вот как раз удобный момент выяснить твои деловые качества. Если ты – человек дела, то поедешь со мной, а если тебя интересуют только дворцы и виллы, то нам очень не повезло».

Владимир предложил компромисс. Он сказал:

– Надежда Романовна, с вами осматривать наши владения поедет моя супруга. И пусть Юлия Петровна сама решит, где нам поселиться. А я все же займусь делами. Ведь я приехал сюда не баклуши бить.

Надежда Романовна зло блеснула глазами. Ей пришлось согласиться, а ведь этим самым она дает Шейхову завладеть вниманием теперешнего владельца компании. «А этот кузен хам, – думала она, уезжая с Юлией осматривать остров и владения, – Он сразу дал мне понять, что я – баба, и что мое место – возле этой его жены с глазами шлюхи».

Юлия тоже была недовольна, тем, что Владимир оставил ее в обществе своей кузины. И ей не понравились ее глаза. «Слишком они непонятные, – решила она, – Она расчетлива и хитра. Да, да – она хитра. Нужно предупредить Владимира – пусть не очень доверяется ей». Но Юлия не посмела возражать своему новому мужу. Она решила про себя, что будет во всем следовать его воле, а если в чем-то будет не согласна с ним, то будет действовать только советами. А в том, что он нуждается в ее советах, она не сомневалась.

Да так оно и было! Она уже поняла, как он доверчив. «Как ребенок!» – считала она. А тут, на этом острове, их ждут серьезные испытания. Да, миллионное наследство – это подарок судьбы, но наверняка найдутся люди, готовые отобрать этот подарок. Вот эта кузина – ведь отец оставил ее без наследства. И что – она довольна? Как бы не так! Но она не подает виду, играет роль добродушной родственницы, и ей удалось обмануть Владимира. Но Юлию не проведешь! Она знает все эти женские штучки. Она сама кого хочешь обманет. Но пусть эта Надежда Романовна думает, что напала на дурочку. Пусть. Нужно ей подыграть. А самой быть настороже. И она будет вести наблюдение, будет разведчицей в тылу врага, будет следить за каждым шагом этой непростой женщины. А для этого нужно убедить ее в том, что жена кузена – глупая женщина, что она простушка.