Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нахожу в книге наконец-то и ту статью, которая написана не без моей подсказки. Дело в том, что многие власть предержащие в столице и чиновники в регионе часто менторски, а порой и гневно рекомендовали Белову отказаться от публицистики, то есть писать не статьи, а художественные рассказы. Все эти трусливые и дурно пахнущие советы попадали почему-то на страницы желтой прессы, и слишком умные писатели-русофобы тотчас начинали чирикать вслух, что Белов исписался, его талант сгубила публицистика.
Мне подобные провокации русофобов не нравились. Зная, что к Белову приходят письма, поддерживающие его гражданскую позицию, я сказал ему, что настало время объясниться с читателями, почему для него сегодня важна публицистика.
Очерк «Слово к Москве» как раз на эту тему – отклик на письма читателей и на мою просьбу.
Белов начинает разговор с читательского послания: «Уважаемый Василий Иванович, почему не слышно Вас и не видно? И В.Г. Распутина нигде не слышно и не видно! Что же, Вы думаете, что ваши слова нам не нужны? Нужны, даже очень! Особенно в это смутное время».
Далее писатель переходит к разговору о том, как так получилось, что Москва стала государством в государстве, стала мачехой для русских регионов, а мэр Лужков платит дополнительные пенсии москвичам. Ругает и председателя Правительства Черномырдина, «имеющего акции Газпрома», об этих злополучных акциях я говорил на сессии Госдумы. Белов вопрошает о справедливости: «Боже милостивый, почему Москва так безжалостна, так жестока к тем людям, которые кормят ее и поят, одевают и обувают, защищают от врагов и захватчиков? Почему, дорогие москвичи, в конце XX века вы поставили на грань вымирания русское крестьянство, унизили и оскорбили армию? Вы скажете: это не мы. Это сделали президент и правительство. Тогда я спрошу, почему же вы терпите такое правительство?».
На какую бы тему Белов ни писал статьи, обязательно вставлял слово в защиту обездоленного, обманутого русского крестьянина. Упоминал часто и беды оскорбленной армии, понимая, что на ней держится государство.
Уход Белова в публицистику был вынужденным шагом. Он стал рупором времени, путеводной звездой и наконец – обличителем коррумпированной, олигархической власти. А народ нуждался в его справедливом и крепком слове как в лекарстве. Кто-то должен был в тяжелое время делить все тяготы и беды вместе с народом. Для писателя Белова другого выбора не существовало, он имел крестьянскую душу, чистую, светлую, он знал истинную цену и слову, и труду. Мало кому известно сегодня, сколько человеческих душ спасено было тогда благодаря его твердой и честной позиции, заявленной и в печати, и на встречах с людьми.
В тот приезд в Москву Белов не успел подарить новую книгу знакомым депутатам. Спешил в Вологду. Передал мне десяток экземпляров, и я по составленному им списку прошел по кабинетам и вручил подарки со словами: «Белов просил лично передать». Книжки получили Бабурин, Глотов, Лукьянов, Илюхин, Хайрюзов и другие.
Письмо тринадцатое
Дорогой Толя, спасибо за письмо и за книгу, и за журнал!
Недавно я болтался у 10 подъезда в Думе, когда приезжал. Хотел увидеть Хайрюзова и тебя, но не обнаружил ни того, ни другого.
Книжку твою еще не щупал, так как сейчас лежу в клинике, начал частенько прихварывать: задача дожить до 70 (сейчас 68). Не знаю, смогу ли побывать у тебя под Ростовом, куда ты затянул Валерия Николаевича. Газету, редактируемую Дорошенко, прочитал от начала до конца – молодец, редактор! (Только надо бы ему вспомнить и еще кое-что… Например, аз грешный, дал ему как-то опусы о путешествиях, на конкурс, но все глухо…)
А как Сергей Николаевич? Чем кормит своих богатырей? Надеюсь, не комбикормом. А то могу ему подкинуть от своей губернаторской «стипензии».
Чем занимается Валера Хайрюзов? И что с твоим губернаторством? И как ведет себя Глотов там, за бугром? Кажется, в Страсбурге?
Журнал, с которым ты связан, наполовину бесовский. В. Распутин вышел из редколлегии. Но это не значит, что ты не должен там печататься. Надо отвоевать окоп у бесов (они, по-моему, внутри журнала). Один заведется и то уже беда.
В начале ноября приеду в столицу всего «прогрессивного демократического», приду обедать в Думу и разыщу как-нибудь вас с Валерием Николаевичем (Хайрюзовым). Потом еще кой-кого.
Пока. Будь здоров и как прежде кусачим (т. е. писучим).
Белов.
17 октября 2000 г.
Пропускной режим в Государственную Думу строгий, жесткий, вынуждающий кучу времени потерять в очереди за пропуском. Мой помощник Сергей Горохов всегда заказывал этот проходной билет для писателя. Он приходил в мой кабинет, раздевался, сидел часами у монитора и следил за ходом обсуждения того или иного законопроекта. Ему нравилось общаться с моими посетителями, расспрашивать их о жизни, работе, политике. Кое с кем завязались и дружеские связи, например, с Владимиром Ждановым, руководителем трезвеннического движения в стране, с Владимиром Кошелевым, начальником полярной станции. По просьбе писателя я сопровождал его для бесед в кабинеты к депутатам Виктору Илюхину, Александру Крутову, Анатолию Лукьянову, Геннадию Селезневу. Сводить Василия Ивановича в думскую столовую и покормить я считал своим долгом, ибо в столице в ресторанах и кафе кормежка была дорогой и не по карману ему. Жил в те годы великий наш писатель весьма и весьма бедно.
Излишняя нервотрепка в стоянии Белова в очередях в приемной Думы вскоре стала переживательной для меня, и я оформил его своим помощником на общественных началах.
У меня сохранилось то давнее заявление Василия Ивановича на мое имя: «Депутату Государственной Думы А.Н. Грешневикову от Белова В.И. Прошу оформить меня Вашим помощником по работе в Государственной Думе на общественных началах, на срок Ваших депутатских полномочий. 22 декабря 2000 г. Белов».
Помню, как он обрадовался официальным корочкам, дающим право не только беспрепятственно входить в Думу и в любое министерство, но и ездить бесплатно на общественном транспорте. Удостоверение за № 16859 было выдано ему руководителем Аппарата Государственной Думы Н.Н. Трошиным 25 декабря 2000 года. Пользуясь тем, что Трошин читал
