Обретенный рай - Кэти Максвелл

К тому времени, когда они завершили первый круг в танце, Джулия успокоилась настолько, что всецело растворилась в волшебной мелодии. Брейдер кружил ее в такт живым, ритмичным звукам, и Джулии казалось, что они танцуют вместе целую вечность.

В глубине души девушка осознавала, что они с Брейдером представляли красивую пару. Постепенно в круг вступали и другие танцующие. Вокруг мелькали яркие краски развевающихся шелков, ослепительно сверкали драгоценности и огни свечей. Джулия, околдованная восхитительной музыкой, чувствовала себя свободной, свободной и прекрасной. Сейчас жизнь представала перед ней в своих самых лучших проявлениях. И, Боже всемогущий, благодарю тебя за эти счастливые моменты!

Захваченная порывом нахлынувших эмоций, Джулия откинула назад голову и счастливо рассмеялась.

Брейдер затаил дыхание и оступился. Затем, придя в себя, прошептал, переведя дух:

— Бог мой, как вы прекрасны!

Глаза Джулии победно вспыхнули.

— Похоже, вы удивлены?

— Только не смотрите на меня так. — Его голос, непривычно близкий, опалил ухо Джулии и трепетной дрожью прокатился по телу.

— А как я на вас смотрю? — внезапная охриплость собственного голоса поразила Джулию.

— Словно я — кусок баранины, и вы готовы проглотить его.

Джулия снова засмеялась.

— Как невежливо с вашей стороны! Леди Джулия Маркхем никогда не «глотала» баранину.

— А Брейдера Вульфа еще никогда не гипнотизировала пара смеющихся голубых глаз цвета воды в Средиземном море.

— Вы действительно загипнотизированы? — затаив дыхание, она ждала ответа.

— Мадам, в мире нет ни одного мужчины, который мог бы устоять перед зовом сирены, — ответил он, прижимая руку к ее талии и увлекая в круговорот танца. Они красиво двигались как единое целое, и Джулия с удивлением обнаружила, что ей нравилось быть окруженной его сильными и надежными руками.

Не хватало слов, чтобы выразить ее чувства в этот момент. Существовал только вальс и гармония их тел, двигающихся в такт друг другу и музыке. Джулия была счастлива!

Прозвучали завершающие звуки музыки, Брейдер медленно совершил последний поворот. Его темные глаза не отрывались от глаз Джулии. Не желая расставаться с теплом и надежной защитой мужественных рук, она вдруг вспомнила об окружающем мире: о других парах, танцевавших рядом, о музыкантах, тихонько наигрывающих уже другую мелодию. Девушка с сожалением сняла руку с его широкого плеча. Брейдер задержал на долю секунды ее руку в своей, затем поднял кончики изящных пальчиков, затянутых в перчатку, к губам и поцеловал.

Ее пальцы прикоснулись к щеке Вульфа, сквозь тонкую лайковую перчатку ощутив горячую упругость его кожи. Сердце Джулии лихорадочно забилось. Этот мужчина должен был стать ее мужем… ее судьбой. Открытие поразило и в то же время взволновало ее.

Внезапно вспомнив об окружающих гостях и своем реальном положении, Джулия отдернула руку. Сделав шаг назад, она невольно бросила взгляд на мать.

Но леди Маркхем не оказалось там, где она стояла, когда Брейдер приглашал Джулию на танец. Леди Маркхем не было видно нигде.

Окинув взором гостиную, Джулия заметила, что ряды гостей значительно поредели. Те же из гостей, кто остался, стояли тихо и подавленно, словно хотели скрыть свою вину.

Страшная догадка поразила Джулию, боль и унижение пронзили ее. Люди, покинувшие танцевальный зал, принадлежали к высшему свету. Среди них находились и ее родители. И все они отвергли ее, Джулию! Она совершила недостойный, постыдный поступок, и они, наказав ее презрением, ушли, оставив одну в обществе торговцев и лавочников.

Виной всему вальс, подумала Джулия. Ей не следовало танцевать. Снова необузданные страсти привели ее к печальному финалу. Ей не следовало позволять Брейдеру Вульфу заманить себя на танец, который общество осуждало и отвергало.

Джулия почувствовала слабость в дрожащих коленях, ей показалось, что они вот-вот подкосятся и она рухнет на пол. Сегодня ей предоставлялся шанс снова вступить в высший свет, но она не выдержала испытания и потерпела фиаско. Все, кто остался в гостиной, принадлежали к кругу Брейдера. Девушка чувствовала на себе любопытные взгляды, которые, казалось, жгли ее. Люди перешептывались, обсуждая и осуждая ее, или ей показалось, что они перешептываются?

Будь мужественной, приказала она себе, ты — леди Джулия Маркхем. Выше голову, дорогая!

На губах девушки заиграла слабая улыбка.

— Мистер Вульф, — начала она, ее напряженный от волнения голос разорвал тишину в гостиной. Да, кровь стучала в висках девушки, но голос ее не дрожал. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Она прекрасно понимала, почему отверг ее свет, но не могла понять, по какой причине ее покинули родители? Почему родители ушли?

— Джулия, не позволяйте предрассудкам…

Она вздрогнула, уловив в его голосе нотки симпатии. Тело Вульфа дернулось, словно от удара. Он вполголоса чертыхнулся.

Глубоким вздохом Джулия успокоила нервы. Но заставить себя посмотреть на Вульфа не могла. Она боялась увидеть на его лице жалость.

— Мистер Вульф, думаю, для меня вечер закончился. — Она с огромным трудом произнесла эти слова. — Окажите мне любезность и прикажите подать к подъезду экипаж, чтобы доставить меня домой. — Не дожидаясь ответа, девушка холодно повернулась к нему спиной.

Со всем достоинством, которое она способна была проявить, Джулия, почти бесшумно ступая кожаными туфельками по полу, пересекла притихшую гостиную. Она ни разу не оглянулась и не посмотрела по сторонам. Люди расступались перед ней, пропуская к выходу.

Пальцы Джулии прикоснулись к запястью и осторожно погладили шрамы, которые, подобно кандалам, прочно приковали ее к печальному прошлому. Честер и Эмма говорили, что она сможет начать жизнь сначала, что ее существование имеет, несмотря ни на что, смысл и ценность.

Но сейчас она окончательно поняла, насколько глубоко друзья заблуждались.

В полумраке частного экипажа Вульфа элегантная леди Джулия Маркхем, носившая в Лондоне титул «Несравненной» три сезона тому назад, прощалась с несбывшимися мечтами, оплакивая рухнувшие надежды.

Глава IV

Джулия стряхнула капли дождя с поношенной, отделанной мехом мантильи. Ей было холодно и одиноко в вестибюле старой церкви, стены которой давным-давно покрылись плесенью. Не поднимало настроения и отсыревшее от дождя зеленое шерстяное платье, то самое платье, которое было на Джулии во время первой встречи с Вульфом. Она ничего не захватила с собой, когда покидала Маркхем Хаус, родительский дом, кроме одежды, которую привезла из Дейнскорта.