Война колдунов. Штурм цитадели. - Александр Рудазов

— Если в доме свет горит, значит… — задумчиво произнес Логмир, рассматривая чадящие на стенах факелы. — Значит, кто-то в нем не спит!

Сказав это, он прижался к стене — из-за поворота доносятся негромкие шаги. Странная поступь — не поймешь, во что этот тип обут. Постукивает так легонечко, сухо клацает об пол… высокие каблуки, что ли?… Или, может, подковки такие на сапогах?…

Долго раздумывать не приходится — неизвестный направляется именно сюда. Логмир резко выступил из-за поворота, с силой замахиваясь Рарогом. Однако в последний миг все же попридержал движение — мало ли что случается на свете, вдруг да свой кто окажется?…

— Нет, я тебя не знаю, — мгновенно вынес суждение Логмир, довершая удар.

— Чклак!… - неразборчиво клацнул тюремщик, теряя череп и падая грудой костей.

Логмир с любопытством посмотрел на убитого… если можно так назвать того, кто и не был живым. Итак, ему только что встретился ходячий скелет с саблей. Довольно ржавой саблей.

Интересно, много тут еще таких?…

Через несколько минут выяснилось — много. Похоже, тюремщики Промонцери Юджери остаются на службе и после смерти. По коридорам медленно ковыляют мычащие ревенанты и шустро носятся клацающие скелеты.

Костяки — вот как некроманты серых называют эти свои произведения. Человеческий скелет, кости которого намертво склеены колдовским образом. Крепкий, выносливый, юркий. К тому же тело помнит инстинкты и рефлексы, выработанные при жизни, что позволяет использовать их как солдат или рабочих. Серебро костякам тоже не слишком страшно — ибо плоть отсутствует, а кость весьма прочная. Ее и железным-то клинком не запросто проткнешь — что уж говорить о таком мягком металле, как серебро.

Куда более надежный способ убить подобную нежить — лишить ее черепа.

К сожалению, один недостаток некроманты серых преодолеть пока что не смогли. Костяки боятся солнечного света. Поэтому использовать их можно только в закрытых помещениях или ночью.

Логмир, привыкший всегда действовать по наитию, положившись на счастливую звезду, разрубил надвое очередного ревенанта и замер в нерешительности. Как и положено главной тюрьме сначала старых, а потом новых властей, крепость оказалась обширной. И весьма. Семь надземных этажей, да еще четыре подземных. Попробуй-ка, разыщи здесь одну определенную девушку, о которой известно только… да вообще ничего не известно. Логмир ее даже не видел.

Правда, еще есть кентавр. О нем тоже мало что известно, но вряд ли здесь так уж много этих четвероногих, верно?… Значит, если найдем кентавра — найдем и девушку.

— Хой, приятель!… - легонько постучал в ближайшую камеру Логмир. — Ты тут кентавра не видел?…

Узник поднял голову… всмотрелся в темноту… и принялся бешено тереть глаза, словно убеждая себя, что ему не мерещится. Но нет — за дверным окошечком и в самом деле виднеется краснокожий закатонец.

— Ты… кто?… - с трудом выговорили отвыкшие от разговоров губы.

— Я — Логмир! — гордо ударил себя в грудь гость. — А ты кто?

Узник поднялся с грязной соломы, медленно подошел к двери и крепко уцепился за прутья в окошечке.

— Выпусти меня!… - с жаром зашептал он. — Я тут уже четвертый месяц!… Я свихнусь скоро!…

— Да не вопрос, — пожал плечами Логмир, шаря глазами. — Не знаешь, где ключи?…

— Не знаю… Поищи, пожалуйста, поищи!… - взмолился узник.

— Да ищу, ищу уже… — пошарил в лохмотьях ревенанта Логмир. — Ты кто такой будешь-то, приятель?… За воровство, что ли?

— Ха-ха-ха!… - истерично хохотнул узник. — За воровство!… Да ты что, головой ударился?… Серым на уголовку начхать, они за это не сажают! Те, кто тут раньше сидел — воры, душегубцы, насильники — они вон, по коридорам теперь бродят! С ними и возиться не стали — прямо на месте всех кончили, не разбираясь, кого за что! Да тут же и снова подняли…

— Ну а ты-то кто такой?

— А я… я никто. Просто человек.

— И за что ты тут, просто человек?

— Да ни за что. Я почти с самого начала тут — еще с тех дней, как город брали… Серые мою жену стали насиловать — а я возьми да вступись… Голову одному разбил табуретом — а остальные меня скрутили, да и сюда… По-моему, про меня просто забыли — как кинули в камеру, так и забыли. За все месяцы даже не допрашивали ни разу — только баланду раз в день приносят…

— А, вот оно как… — жизнерадостно кивнул Логмир, отряхивая руки. — Фу, ну и тухлятник. Чего-то не нашел я никаких ключей. Извини.

— Придумай что-нибудь! — ожесточенно затряс прутья узник. — Выпусти меня!…

— Да как я тебя выпущу-то?

— Не знаю… как хочешь! Выпусти, или начну кричать! — с отчаяния пригрозил узник. — Со всей тюрьмы стража сбежится!

Логмир хмыкнул. Ладони легли на рукояти катан.

— Эй!… - отступил назад узник. Сабель-то бояться нечего, через дверь не дотянется, но вдруг у этого краснокожего и пистоль имеется? — Эй, эй, я пошутил, я пошутил же!… Ты что, всерьез?! Не буду я кричать, не буду!

— Х-ха!… - гаркнул Логмир, нанося резкий удар крест-накрест.

Небесное железо Рарога и Флейма рассекло дубовую дверь, как мягкую глину. Гладкие, словно выпиленные пилой куски со стуком попадали на пол. Сжавшийся в углу лариец ошалело выпучил глаза, не в силах вымолвить ни слова.

— Я тебя выпустил, — объявил Логмир, ухмыляясь своей обычной жизнерадостной ухмылкой. — Выходи. Если пойдешь туда, потом направо, налево и прямо, увидишь окошко. Я через него сюда залез. Как будешь спускаться — не знаю. Веревку не отдам — она мне самому нужна будет. Думай сам. И я чего спросить-то хотел — ты тут кентавра не видел? Или если не видел — так может, знаешь, где его искать? Если знаешь, скажи.

— Кентавра?… - начал постепенно приходить в себя освобожденный. — Не знаю, не видел… Хотя… Тебе, наверное, вниз — слухи ходят, там серьезных держат… Не таких, как я, а настоящих бунтарей, шпионов…

— Ясно, — кивнул Логмир, без лишних раздумий зашагав в указанном направлении.

— Эй, друг, а как там снаружи-то сейчас?… - спросил вслед лариец. — Что слышно — Рокуш серые уже завоевали, или как?…

— Да ни хаба они не завоевали, — оскалился Логмир. — Мы им объяснили, что арбуз в рот не влезает! Я один не меньше тыщи серых кончил!

— Тыщи?!

— Не меньше. Или больше. Что я их, считал, что ли?!

— Да ты кто такой?! - пораженно отступил лариец.

— Я-то?! Да я Логмир! Про меня песни поют! Может, слыхал?

— Не слыхал…

— Это плохо. Ну ничего, еще услышишь. Я однажды султаном стану!

Подземная часть Промонцери Юджери оказалась еще неприветливее наземной. Правда, ревенантов и костяков поубавилось — похоже, здесь службу несут уже другие тюремщики.