Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев

– Нюся! – крикнула Нина, когда Заколов намеревался покинуть платформу. – Тиша, возьми Нюсю!

В ее крике была нешуточная боль. Тихон поискал глазами игрушку. Медвежонок лежал рядом с ногами Есенина. Вор все это время стоял в стороне и не встревал в борьбу. Он проследил за взглядом студента и удивленно уставился на игрушку.

Заколов сделал шаг к медвежонку. Ныш опять кряхтел на полу и пока не представлял опасности. Но что ждать от Есенина? С виду он спокоен и равнодушен. Тихон сделал еще три шага и встал лицом к лицу с Есениным. Теперь предстояло нагнуться и забрать Нюсю. Маленькие глазки вора изучающее покалывали, но расслабленные руки не таили, казалось, никакой агрессии.

Бить первым немаолодого человека? Нет, на это Заколов не был способен.

Тихон медленно потянулся за медвежонком, прекрасно понимая, что если сейчас Есенин ударит, он не сможет среагировать. Он наклонялся, глаза следили за сжатым ледяным лицом вора. Сзади шумно вставал Ныш, Тихон его уже не видел.

Пальцы Заколова коснулись мягкого плющевого брюшка. Есенин, не отводя глаз, подленько дернул ногой. Выбитая игрушка ускользнула. Две пары глаз взаимно жгли друг друга.

Тихон молча распрямился. Эмоции могут только помешать.

Медвежонок висел в руках у злобно улыбающегося Ныша. Бандит успел подняться и перегородить путь к Нине. Заколов стоял между Нышом и Есениным. И каждый мог дотянуться до него. Хуже позиции не придумаешь.

И вдруг раздался короткий резкий гудок, а вслед за ним налетела лавина грохота. Встречный поезд мелькнул прожектором, стук колес стал вчетверо громче, вихри воздуха испуганно заметались и взвыли от боли взаимных ударов.

Ныш обернулся на встречный. Даже не обернулся, а лишь на мгновение скосил глаза. Но этого было достаточно.

Тихон очередным ударом сваливает Ныша и выхватывает медвежонка. Игрушка летит к Нине. Ноги и лапы медвежонка крутятся пропеллером. Тихон перемахивает через борт платформы и прыгает на сцепку. Вагоны лихорадочно трясутся, словно их кто-то раскачивает. Подскакивает Есенин. Его глаз не видно – темные дыры. Он вверху, Заколов внизу. Драться невозможно. Тихон поворачивается спиной к противнику и шагает к Нине. Ноги дергаются совершенно невпопад.

«Столкну, столкну, столкну…», – злорадно кричат колеса. Но этим Заколова уже не испугаешь. Он посередине сцепки. Руки летят к платформе, где ждут испуганные глаза девушки.

И тут – подлый толчок в спину. Тело теряет равновесие, ноги соскальзывают.

«Не-ет!», – накрывает истошный крик Нины. Она видит, как исчезает между вагонами фигура Тихона.

Встречный промчался и уносит с собой грохот колес, словно стягивает с вагонов звенящую шкуру. Как же бывает тихо!

Шторка из слез застилает глаза девушки. Все пропало! Тихона нет, она одна. В размытом пятне всплывает злобное лицо Ныша. Взгляд девушки опускается вниз. На железный бортик платформы цепко шлепаются ладони. Между ними поднимается шевелюра, глаза и улыбка Заколова.

Тихон забирается внутрь. Нина бросается к нему.

– Все в порядке. Подожди, – говорит Заколов и отстраняет девушку.

Сзади Есенин кричит на Ныша. Ныш собирается перелезать вслед за студентами.

Заколов бегло осматривается и ударяет ногой в стенку конструкции. Широкая полоса железа срывается с болтов. Тихон выдергивает полутораметровую железяку и машет ею как косой над краем платформы.

Железо изгибается и протяжно ухает. Испуганный Ныш шарахается назад.

Товарный поезд с открытыми платформами беспечно мчался навстречу рассвету. В центре состава, скукожившись от ветра, бьющего в лицо, сидели парень и девушка. Они прижимались друг к другу и напряженно смотрели вперед. Между ними плющился мохнатый медвежонок. От изгиба его мордашка улыбалась. Наверное, ему было теплее всех.

Под рукой у парня лежала громоздкая железная полоска. В нескольких метрах перед ними на передней платформе сидел и курил в кулак худощавый седой мужик в старомодной одежде. Молодой чернявый хлыщ нервно метался рядом, замахивался железным прутом и что-то постоянно выкрикивал.

Медвежонку казалось, что угрожают именно ему.

Глава 21

Руслан Колубаев нашел лейтенанта транспортной милиции Сергея Тадеева спящим в маленьком кабинете. Голова милиционера покоилась на сомкнутых руках посередине стола, хранившего следы недавней бестолковой пьянки. Руслан недовольно поморщился и толкнул спящего. Вялая шея приподняла тяжелую голову, красные слипшиеся глаза уткнулись в раскрытое рукой следователя удостоверение. Через несколько секунд милиционер вскочил, опрокинул стул, кинулся за фуражкой, со стола веером слетела стопка бумаг вместе со стоящей на них банкой из-под килек.

– Дежурство, понимаете. Суточное, – оправдывался Тадеев, собирая рассыпавшиеся листки и пихая масляную банку под стол.

– Я тоже не на курорте, – отрезал Колубаев. – Встаньте!

Тадеев, напялив фуражку, вытянулся по стойке смирно. На следователя испуганно смотрело рыхлое лицо с белыми вмятинами от пальцев, галстук болтался под грудью на булавке, голая шея выглядывала из широко распахнутой рубашки. «Боятся, значит, уважают», – удовлетворенно подумал Колубаев, сдержанно улыбнулся и отвел нос в сторону. Запах перегара тяжелой волной колыхался в комнате.

– Давайте выйдем, – спокойно предложил следователь. – Расскажете, как все произошло.

На воздухе Тадеев заметно взбодрился, застегнул рубашку, непослушные пальцы криво затянули галстук.

– Бросьте. Не надо, – остановил Колубаев. – Ваше дежурство закончилось. Лучше расскажите, как на вас напали?

– Вот здесь все и было. Я вышел… курнуть, – милиционер выудил из кармана сигарету, но прикурить не решился. Следователь с ухмылкой вспомнил пропахшее табаком помещение. – А он из кустов. Ну, вот отсюда. Я решил проверить документы. Ночь все-таки, а тут народно-хозяйственные грузы. А он оказал сопротивление. Наглое сопротивление. Но я его все-таки скрутил, на станцию повел. Потом товарняк тронулся. Он вырвался и за поездом. Я тоже побежал, но он успел запрыгнуть в последний вагон.

– Как он выглядел?

– Так это… сейчас покажу. – Милиционер с готовностью достал студенческий билет. – Вот его фотография. Его документик у меня остался. А свое удостоверение я, к сожалению, в борьбе потерял. Возможно, им завладел преступник. Рапорт я написал. Как положено.

Руслан Колубаев взял студенческий билет. С маленькой фотографии на него смотрел юный парень с широким лбом и умными въедливыми глазами.

– Так это же совсем пацан, – удивился Руслан.

– Нет. Он здоровый малый, – попытался оправдаться милиционер.

– Шея крепкая, – пригляделся следователь и прочитал: – Выдан в семьдесят седьмом году. Два года прошло. Вероятно, возмужал. В чем одет был?

– Курточка легкая, ну, от спортивного костюма. Внизу джинсы и кроссовки. Джинсы простые, тряпичные. Так вроде.

– Вроде, – передразнил Колубаев. – Все ясно. Удостоверение я забираю. Пройдемте, мне надо позвонить. Телефон имеется?

– А как же.

Тадеев провел следователя к аппарату.

– Какие новости по нашему делу? – прорываясь сквозь хрипы телефонной связи, спросил Руслан дежурного.

– Хорошо, что вы…

– Что?

– Я говорю, хорошо, что вы позвонили. Я только что получил сообщение из Байконура. – Дежурный говорил взволнованно и сбивчиво. – Там все проверили. Пальчики идентифицированы. Это – Заколов Тихон Петрович. Студент института.

– Так. Интересно. Откуда он в картотеке?

– В семьдесят седьмом году он проходил свидетелем по делу о серийных убийствах девушек.

– Убийствах?!

– Да. Заколов некоторое время даже был подозреваемым, но потом обвинение сняли.

– Интересно.

Сообщение взволновало следователя. Дело движется к развязке, скрывая радость, решил он. Пожалуй, можно рапортовать о раскрытии убийства. Преступник известен, улики налицо. Руслан задумчиво посмотрел на маленькое фото в студенческом билете. Хорошо бы Заколова арестовать самому. Ведь это дело и до столицы дойти может.

Тадеев решительно приказал:

– Вот что. Пусть срочно выделят в мою группу сотрудника из Байконурского горотдела милиции, который помнит старое дело и хорошо знает внешность Заколова. Так, чтобы и со спины в толпе мог разглядеть. Звони туда. Пусть срочно выезжает в Кзыл-орду и ждет меня на железнодорожном вокзале в отделении милиции.

Руслан Колубаев положил трубку, вытер испарину на лбу. На него тревожно смотрел Сергей Тадеев.

– Повезло тебе, лейтенант, – игриво сказал Руслан. – Легко отделался. С хищной птицей повстречался. На нем жестокое убийство висит. А может, и не одно.

Проводив следователя, потрясенный Тадеев направился на поиски водки.

Глава 22

Тепловоз выкатился на сетку переплетающихся путей, вильнул вправо, влево, под колесами щелкали стрелки, выбрал приглянувшуюся колею и неспешно затормозил. По обеим сторонам дремали пыльные составы.