Девчонки и мода - Жаклин Уилсон

– Передохни пару минут, Элеонора, – кричит мне миссис Хендерсон.

Я падаю на пол. И из последних сил ловлю ртом воздух. Но лежа на полу я не слишком-то похудею. Поэтому заставляю себя подняться и продолжать двигаться до конца тренировки, до которого еле доживаю.

Теперь мне срочно нужно помыться, хотя я терпеть не могу школьные душевые, потому что они без перегородок. Я забиваюсь в самый угол и поворачиваюсь спиной к остальным, украдкой бросая завистливые взгляды на чужие плоские животы и упругие ягодицы.

Зоя в этом бардаке участия не принимает. Она хватает мочалку и уносится в туалет, чтобы помыться над раковиной.

Я же стараюсь как можно быстрее натянуть школьную форму на свое рыхлое розовое тельце и смыться из раздевалки, но на выходе меня подкарауливает миссис Хендерсон.

– Можно тебя на пару слов? – говорит она. – Зайди-ка ко мне в кабинет.

Раньше мне приходилось бывать в ее святая святых только в тех случаях, когда она отчитывала меня за то, что несколько недель кряду я отлынивала от занятий физкультурой, прикрываясь критическими днями. Надеюсь, на этот раз она не будет меня ругать за добровольное посещение ее дополнительных занятий?

– Может, наконец скажешь, что с тобой происходит, Элли? Сначала плавание, потом пробежка, теперь аэробика. Зачем тебе все это?

– Вы же сами предложили мне прийти в обеденный перерыв.

– Я просто пошутила, хотя была приятно удивлена, что ты пришла. Что ты задумала, Элли?

– Я же сказала – хочу вести здоровый образ жизни. Я-то думала, вы обрадуетесь, миссис Хендерсон. Вы вечно твердите, что мне надо больше заниматься спортом. Вот я и занимаюсь.

– Ты хочешь вести здоровый образ жизни или похудеть?

– Что вы имеете в виду?

– Я же не дурочка, Элли. Думаешь, я не понимаю, почему Зоя приходит на мою аэробику? Я очень за нее беспокоюсь. Я уже сотни раз пыталась поговорить с ней и с ее родителями. Боюсь, у нее нервная анорексия. Но сейчас я хочу поговорить о тебе, Элли, а не о Зое.

– Ну, меня-то анорексичкой точно не назовешь, миссис Хендерсон, – говорю я, с грустью оглядывая себя со всех сторон. – Я толстуха.

– Ты сильно похудела за последнее время.

– Всего-то на пару килограммов, не больше.

– Ты молодец, что работаешь над собой, но помни – ты не должна терять вес слишком быстро. Знаю, девчонки твоего возраста любят садиться на всякие там диеты, но на самом деле все, что вам нужно сделать, так это перестать есть конфеты, шоколадки с чипсами и придерживаться принципов здорового питания. Это значит есть побольше овощей, фруктов, рыбы, птицы и зерновых. Надеюсь, у тебя достаточно сбалансированная диета, Элли?

– О да, миссис Хендерсон.

Одно яблоко. Два стебля сельдерея. Полпачки творога. Один ржаной хлебец. Тут тебе и фрукты, и овощи, и белки, и углеводы. Изумительно сбалансированная диета.

– Потому что у тебя, Элли, и так совершенно нормальная фигура.

– Для слона она, может, и нормальная.

– Я серьезно, Элли. Не понимаю, с чего ты себя так невзлюбила? – Миссис Хендерсон смотрит на меня в упор. – Может, это как-то связано с тем, что Надин стала строить из себя вторую Кейт Мосс?

– Нет! – отвечаю я чересчур поспешно.

– Может, тебе тоже захотелось стать фотомоделью? – продолжает миссис Хендерсон.

– Это мне-то? – фыркаю я.

Ну разве я могу стать моделью? Даже если я навсегда зашью рот степлером и уморю себя голодом – что прикажете делать с моей кудлатой шевелюрой, с круглыми совиными очечками и ростом метр пятьдесят два?

Но миссис Хендерсон, видно, по-своему интерпретирует мое фырканье:

– Вот и хорошо. Я рада, что, несмотря на свою диету, ты не утратила здравого смысла. Насколько я понимаю, ты разделяешь мое мнение обо всех этих моделях, их нелепом позировании и дефилировании. Почему, спрашивается, девушки не стремятся стать учеными или хирургами?

– Тут уж я точно пас, миссис Хендерсон. – В естественных науках я полный ноль, а от вида крови могу грохнуться в обморок, так что, увы, ни ученого, ни хирурга из меня не выйдет.

– Ты можешь стать художницей, – говорит миссис Хендерсон.

Я часто-часто моргаю и начинаю заливаться краской.

– Откуда вы знаете? – запинаясь, спрашиваю я. Я понятия не имела, что миссис Хендерсон знает о моей страсти к рисованию.

– Ну, знаешь ли, учителя иногда общаются между собой в свободное от уроков время. Насколько мне известно, ты любимица миссис Лилли.

– Да, но она скоро уходит.

– В таком случае ты станешь любимицей у нового учителя.

– А вдруг он решит, что мои рисунки – сплошь ерунда на постном масле? – говорю я.

Зря я это сказала. В голову немедленно полезли мысли о еде. О жаренной в масле хрустящей картошечке, жирных румяных блинчиках и прочих вкусностях. Рот сам собой наполняется слюной, и, не в силах остановиться, я целиком и полностью предаюсь мечтам о еде… Представляю, как подношу к губам и с наслаждением откусываю пышный горячий пончик…

– Эй, Элли, ты меня слушаешь? – возвращает меня к действительности миссис Хендерсон.

– Ну разумеется, – говорю я, проглатывая воображаемый кусочек. – Не беспокойтесь за меня, миссис Хендерсон. Клянусь вам, что ни за что не стану фотомоделью. И мне глубоко плевать, что Надин выпал один шанс на миллион. Честное слово.

Глава 6. Куколка

Яс самого начала собиралась держаться подальше от субботних приготовлений Надин. Тем более что Магда сама обещала пойти вместе с ней в фотостудию. И все шло гладко до тех самых пор, пока Мик все не испортил. После того как Магда поделилась с ним малиновой слойкой в кафетерии, он стал, что называется, кормиться с ее руки.

– Он предложил мне пойти в субботу на футбольный матч, – говорит она.

– Свидание века, не иначе! – ехидничаю я.

Магда лопает шоколадный батончик «Марс». Сначала она, как бурундук, обгрызла его сверху своими беленькими зубками, а теперь слизывает обнажившуюся карамель остреньким язычком. Запах шоколада кружит мне голову. Я еле сдерживаюсь, чтобы не вырвать батончик у нее из рук, и потому с трудом улавливаю нить разговора.

Надин сверлит Магду взглядом:

– Надеюсь, не в эту субботу?

– Ну…

– Но ты же обещала меня накрасить!

– Раз обещала – значит, накрашу. Матч-то вечером.

– Но ты обещала поехать со мной на студию!

– А ты уверена, что без меня там не обойдешься?

– Но со мной должен быть сопровождающий! Там так написано. Кто-нибудь из друзей или членов семьи.

– В любом случае они имели в виду кого-то из взрослых. Поезжай лучше с мамой.

– С мамой? Ты что, спятила? Меня же засмеют. Тем более что я ей ничего не говорила. Сама знаешь, какая она у меня. Накрутит мне волосы на бигуди и нарядит в платье с оборками.

– Ладно, ладно, проехали. Тогда возьми с собой Элли.

– Меня? – я прихожу в себя. – Ни за что!

– Мне что теперь, одной ехать? Магда, как ты могла променять меня на какой-то дурацкий футбольный матч!

– Надин, Мик будет играть. Он сказал, что я принесу ему удачу. Как я могу его подвести? Он зайдет за мной после двух. Пойми, суббота для меня решающий день!

– Нет уж, это для меня суббота решающий день. Никогда не думала, что ты окажешься такой эгоисткой, – стонет Надин, чуть не плача. – Первый попавшийся парень тебе важнее лучшей подруги. Все как обычно. Элли, ну а ты? – поворачивается она ко мне.

– Нет уж, Надин, я с тобой туда не пойду. Даже не проси. Никак не могу.

Но она все канючит и канючит, так что в субботу утром мне приходится тащиться вместе с ней к Магде. Магда уже при полном параде: ярко-красный свитерок, плотно облегающий все ее округлости, дорогущие джинсы известной марки, за которые удавится любая девчонка, сапоги на высоком каблуке и, конечно же, сногсшибательный меховой жакет, чтобы не замерзнуть.

– Ну что, Надин, сразим их наповал? – говорит Магда, засучивая рукава свитера.

– Только не слишком ярко, – просит Надин.

– Положись на меня, ладно?

– Нет, я, конечно, понимаю, что мой обычный макияж далеко не идеален…

– Это когда ты с мертвенно-бледным лицом изображаешь восставшую из гроба покойницу? Да ты их до смерти перепугаешь.

– Только не слишком разукрашивай. Посмотри на этих девчонок, – говорит Надин, перелистывая «Спайси» и тыча пальцем то в одну, то в другую модель. Они смотрятся… естественно.

– Вот именно. Естественно, – повторяет Магда, зачесывая Надин волосы.

– Ты точно сможешь сделать мне естественный макияж? – продолжает допытываться Надин.

– Если ты и дальше будешь ныть, то я вообще ничего не смогу сделать. А теперь откинься назад и помолчи.

У Магды уходит примерно час на то, чтобы придать Надин естественный вид. Я слежу за ее работой затаив дыхание. Так удивительно наблюдать, как Надин буквально расцветает в ее умелых руках.

– Готово! – говорит она, подавая Надин зеркало. – Ну как, нравится?

– Хм… даже не знаю. Я вся какая-то… девчачья. Может, немного убрать румяна?