Бывшая любовница герцога (СИ) - Леви Ариана

- Ваше Сиятельство, - медленно, подбирая слова, произнёс усач, - не поймите меня неправильно, но, будь вы вдовой или дочерью купца, торговца или ювелира, к примеру, - никто бы вам и слова не сказал. И дамы, вполне возможно, с удовольствием бы пользовались вашими услугами и рекомендовали бы их подругам... Но если этим займётесь вы - то вас подвергнут остракизму.

- Но за что? - удивленно спросила Зина. - Какая разница, кто заправляет салоном - купчиха или графиня? Разве не приятней для леди из высшего общества посещать салон, которым владеет такая же леди? 

Мажордом смерил её странным взглядом, а затем пояснил:

- Это вызов обществу, леди. Вас съедят, вашему салону объявят бойкот - и ваше дело прогорит. Либо вам придётся обслуживать простых горожанок, что еще сильнее ударит по вашей репутации. Вас перестанут принимать в обществе. Высокородные леди не должны заниматься такими вещами. 

Зина нахмурилась, поджав губы: значит, работать и иметь своё дело леди не может, а жить за счет подачек от любовников - вполне? Что за нравы! 

Впрочем, в её время многие женщины тоже предпочитают жить именно так - просто самой Зине этот вариант не подходил. Она из простой рабочей семьи: отец-строитель погиб на стройке из-за несчастного случая, когда Зина пошла в первый класс, так что мать всю жизнь хваталась за любую работу - чтобы обеспечить дочке нормальное существование. Даже полы мыла в общественном туалете - а с шестнадцати лет и Зина мыла, после уроков - надо же было матери помочь. Но, видимо, работа наизнос подкосила мамин иммунитет  - иначе как объяснить, что она сгорела за неделю от банального воспаления лёгких? С двадцати лет Зина жила одна - и, по примеру родителей, не чуралась любой работы. Благодаря матери успела отучиться в парикмахерском колледже, который закончила с отличием, приобрела довольно денежную специальность. Конкуренция, конечно, большая, но и клиентов много - на жизнь хватало, и даже откладывать получалось. Зина просто не могла представить, что можно жить за чужой счёт, не работая. Одно дело, когда мать содержит ребёнка, так как тот еще маленький, либо, когда муж содержит жену и детей, потому как жена сидит с малышами и следит за домом - тут всё понятно. Но почему мужчины соглашаются содержать взрослых работоспособных женщин, которые им не жены и не родственницы - Зина понять не могла. И представить себя на месте такой женщины - тоже. Не в её это характере, не так её воспитали родители. Впрочем, и лезть со своими принципами к другим людям не торопилась - если всех всё устраивает, ей-то какое дело? Но, видимо, где-то глубоко в душе она осуждала такой образ жизни - за что, кажется, теперь и расплачивается, оказавшись в теле такой вот, осуждаемой всеми, женщины. 

Затем Зина задумалась о перспективах. Может быть, и впрямь спровоцировать скандал в обществе? Пусть Зину изгонят, исключат из этого их высшего света - она едва ли об этом пожалеет, учитывая контингент. Ничего плохого в том, чтобы обслуживать незнатных горожанок, она не видела. Даже наоборот: у дочерей промышленников и предпринимателей, наверняка, финансовое состояние получше, чем у многих аристократов. От того, что её перестанут считать своей в серпентарии, расстраиваться она не станет: зато не придётся увольнять слуг и продавать дом, когда кончатся деньги. Единственное, что её беспокоит - это как такое решение скажется на сюжете? 

С одной стороны, Эжения перестанет вращаться в обществе - и спихнуть на неё покушение на герцогиню, будет сложнее. А с другой - её же могут окрестить сумасшедшей и спихнуть на неё не только это преступление, но и еще парочку нераскрытых дел. К тому же Зина просто обязана появиться на нескольких приёмах и балах, которые являются ключевыми для сюжета. После своего странного сна и собственных догадок, она не рискнёт вмешиваться в события романа.

Обдумывая всю эту ситуацию, Зина чувствовала, как у неё начинает болеть голова: так много и интенсивно она даже на экзаменах не думала. И, главное, всё в холостую - выхода из ситуации она не видела. 

- И что же делать? - спросила Зина у мажордома. Для чего-то же он ей это всё рассказал - может, и выход какой-нибудь предложит?

- Вы можете предложить леди обмен, - помявшись, ответил Карл.

- Обмен?

- Именно. Вы одалживаете леди свою горничную, которая помогает той с прической, а она вам дарит какое-нибудь понравившееся вам украшение. Исключительно в виде благодарности и симпатии к вам. 

Зина в восхищении смотрела на своего мажордома: вот ведь интриган! Такую схему предложил, что и не подкопаться. И налоги платить не надо! Теперь остатся только подумать над тем, как заманить леди в свой салон, и тем, как правильно намекнуть о вознаграждении. 

Первое, о чем подумала Зина - это предложить нечто такое, чего не смогут воспроизвести горничные. Что-то, технологией чего будет владеть только Зина. У дам не останется выбора, кроме как прийти к ней. Тут-то Зина и подумала про канекалон. В это время синтетические ткани и волокна еще не изобрели, так что надо было найти какую-то близкую замену канекалона. Его можно ведь вплетать и в обычные причёски, добавляя тем объёма и цвета. Местные леди чего только не вплетают в свои прически, так что цветным прядям должны обрадоваться, по идее. А вот технологию Зина раскрывать никому не станет. Хотя, не исключено, что, если сама Зина найдёт подходящий материал, то и другие люди со временем что-нибудь похожее подберут. Но хотя бы первое время к ней будут ходить, пока не разберутся. А потом, возможно, привыкнут?

Второй "заманухой" могли бы выступить сплетни. Зина уже поняла, что великосветских красавиц интересуют громкие новости и скандалы, связанные с жизнью других аристократов. И ради такой цели, Зина даже была готова предоставить им возможность посплетничать о ней самой. А что? Если пригласить сюда даму - под предлогом создания причёски, и намекнуть, что Зина готова рассказать кое-что о своих отношениях с герцогом Ланттарским, то дама не просто придёт, а прибежит, теряя от любопытства туфли. А уж прибавить новую сплетню к той массе, что о ней и так уже гуляет - не такая уж высокая цена за финансовую стабильность и раскрутку салона. Лучше она будет продавать сплетни о себе, чем своё тело - ведь сплетни в этом случае всё равно идут в комплекте. Только надо быть осторожней, чтобы своими словами не задеть репутацию герцога и не настроить против него его невесту - иначе это уже вмешательство в сюжет будет. Можно, например, придумать себе нового любовника - и пустить соответствующий слух. Это может ей, кстати, в дальнейшем помочь: раз она так быстро переключилась на другого, значит, не сильно дорожила герцогом - и смысла мстить ему у неё не было, как и желать смерти его жене.

Кстати, граф Даниятский прямо просится на роль фиктивного любовника. Вот только одна проблема - сам он хочет быть не фиктивным, а настоящим. 

Глава 10

Загоревшись своей идеей, Зина решила покататься по городу и поискать что-то, что заменит канекалон, а заодно посмотреть, какие средства и инструменты для ухода за волосами тут имеются. Попросив Карла послать кого-нибудь за экипажем, Зина поймала Милу и сказала девушке, чтобы та помогла ей одеться, и сама тоже собиралась: они едут по магазинам!

То, что экипаж каждый раз приходится нанимать, было не очень удобно, так как не всегда можно было найти свободный поблизости. Однако дом у Зины был не слишком большой, и места для кареты, как и для лошадей, просто не было. К тому же это явно было девушке не по карману. Так что, как правило, кто-то из лакеев бежал на площадь и, если по дороге не встретился свободный извозчик, то на площади всегда стояло несколько свободных карет, которые можно было нанять. 

В принципе, ничего страшного в отсутствии собственного экипажа не было: в городских домах мало кто из аристократов их держал - просто не было места. То ли дело в загородном имении - там у наиболее богатых представителей знати имелось по нескольку карет и огромные конюшни. Увы, Зина-Эжения не могла похвастаться чем-то подобным, так как никакого загородного имения у неё не было вовсе.