Азбука осознанности - Бхагван Раджниш

Не ищите рациональных аргументов, не привлекайте теории, заимствованные во внешнем мире, чтобы утешить себя. Не говорите, что душа вечна; вы сами этого еще не знаете. Я говорю, что она вечна, но это еще не стало вашим личным переживанием. Не превращайте это в утешение для себя.

Вам придется прочувствовать всю эту дрожь, весь этот страх, вам придется спуститься по лестнице смерти. Вам придется пройти по ней до самого конца. Вам придется принять возможность смерти и увидеть, что такое смерть. В самом этом видении вы с удивлением осознаете, что вы не есть смерть. Вы не есть тело, вы даже не есть ум. Вы просто чистая жизненная энергия. Вы свидетель. Это свидетельствование и есть настоящее чудо.

Восприимчивость — Receptivity

Бог ищет нас… нам совсем не нужно его искать. Даже если мы будем искать, мы не сможем его найти, потому что не знаем, где он, кто он. Даже если он явится прямо перед вами, вы не сможете его узнать, потому что узнавание возможно, только если до этого уже случилось знание. Узнавание подразумевает, что вы видите кого-то снова, — но ведь вы не видели Бога раньше, как вы можете искать и как вы можете его узнать?

Истину невозможно искать — можно просто быть восприимчивым, вот и все. Можно только открыть двери и ждать… и ждать молитвенно. Можно только сказать: «Если ты придешь, я с радостью тебя приму. Я не знаю, кто ты, я не знаю твой адрес, и потому не могу послать приглашение. Кто бы ты ни был, если то, что я говорю, относится именно к тебе, мои двери открыты. Если ты захочешь прийти, мои двери будут открыты». Вот и все, что может сделать искатель… вот и все, что нужно сделать. Большее невозможно и не требуется.

Глубоко проникнитесь этим отношением. Просто будьте восприимчивы. Именно поэтому я так часто говорю, что поиск истины — это не мужской поиск, а женский. Он такой же, как женская энергия… восприимчивый. Он не такой, как мужской поиск — агрессивный.

Мужской ум породил науку. Наука агрессивна. Наука — это почти что изнасилование природы, это насильственная попытка вынудить природу раскрыть свои тайны. Это не очень грациозно. В этом нет молитвы. В этом есть конфликт. Отсюда выражения типа «покорение природы». Какой абсурд! Как можно покорить природу? — вы являетесь ее частью. Как меня может покорить моя рука? — эта рука является частью меня. Как лист может покорить дерево? Это глупо, просто глупо!

Но исповедуя эту глупость, мы создали целую цивилизацию, которая пытается покорить все. В этом мире доминирующим является мужской подход. Когда я говорю «мужской подход», я имею в виду агрессивный ум. Женщина становится мужеподобной, если у нее агрессивный ум, а мужчина становится женственным, если у него восприимчивый ум. Наука мужеподобна, религия женственна.

Религия — это просто глубокая восприимчивость… готовность, открытая дверь. Если Бог придет в гости, его впустят, вот и все, и впустят с огромной благодарностью. Он будет желанным гостем.

Поэтому медитируйте, танцуйте и пойте, но оставайтесь глубоко внутри с восприимчивым сердцем. Все придет в свое время… ничто не случается раньше своего времени. И это прекрасно — ничто не должно случаться раньше своего времени. Если это случится раньше, вы никогда не сможете это понять, переварить. Это никогда не станет частью вас, это даже станет грузом — возможно, даже ядом.

Воспроизводство — Procreation

Жизнь каждого человека является наглядным доказательством того, что мы совсем ничего не знаем о жизни. Если это не так, то почему в жизни столько отчаяния, столько страдания, столько тревоги?

То же самое справедливо в отношении наших знаний о сексе. Мы ничего о нем не знаем. Быть может, вы не согласитесь с этим. Вы возразите: «Вполне возможно, что мы ничего не знаем о душе или о Боге, но как можно говорить, что мы ничего не знаем о сексе?» Возможно, вы скажете, что у вас есть жена и дети. И, тем не менее, я беру на себя смелость утверждать, что вы ничего не знаете о сексе, хотя вам, скорее всего, очень трудно с этим согласиться. Вероятно, у вас какой-то сексуальный опыт, но вы знаете о сексе не больше, чем животные. Сделать что-то механически не достаточно для того, чтобы это познать…

Жениться может кто угодно. Родить ребенка может кто угодно. Это не имеет никакого отношения к пониманию секса. Животные тоже размножаются, но это не значит, что они знают что-нибудь о сексе.

Правда заключается в том, что секс не изучается как наука. Вокруг секса не возникло ни философии, ни науки, потому что каждый уверен в том, что знает о сексе все. Никто до сих пор не видел необходимости в том, чтобы появилось писание о сексе. Это очень грубая ошибка человечества.

Когда мы глубоко разработаем науку, систему мысли о сексе, напишем о нем писание, мы будем воспроизводить новую человеческую расу. Тогда прекратится произведение таких безобразных, безжизненных, неполноценных и бессильных человеческих существ. Больные, слабые, бесцветные люди перестанут рождаться на этой Земле…

Мы никогда глубоко не вникаем в вопросы секса, никогда не размышляем о практике секса, никогда не пытаемся проникнуть в его глубину, никогда не медитируем на него — из-за иллюзии, что мы все о нем знаем. Если все уже все знают, какой смысл вникать в предмет? Однако хочу тут же сказать вам, что нет более глубокой тайны, более глубокой загадки, более глубокого вопроса, чем секс — в этом мире и в самой жизни.

Вполсилы — Half-heartedness

Есть люди, которые все делают вполсилы; они живут равнодушно. Они никогда ничего не достигают, потому что никогда не выкладываются полностью. Никогда и ни во что они не идут тотально, интенсивно. Они вечно стоят на берегу, не входя в воду, и думают о дальних берегах. Или же, даже если иногда они что-то пробуют, они гонятся за двумя зайцами: если не догонишь одного, то всегда догонишь другого. Они сидят между двумя стульями. Их жизнь разделена настолько, что всегда — что бы они ни делали, — они разделяют. А цветение осознанности возможно лишь когда внутри вас существует органическое единство.

Враги — Enemies

Выбирайте врагов очень тщательно, потому что они будут определять вас! Когда вы будете бороться с ними, вам придется изучить их стратегию — это очевидно. Вам придется научиться их тактике, изучить их обычаи. Враги постепенно становятся очень похожими — более похожими, чем друзья.

Вранье (дерьмо коровье) — Bullshit

Слово «вранье» гораздо лучше слова «рационализация», а обозначают они одно и то же. «Рационализация» — клиническое слово, им пользуется профессор. «Дерьмо» — слово более живое. Слово «рационализация» бескровно; слово «дерьмо» очень молодое, живое и крепкое. «Рационализация» — философский термин. «Дерьмо» происходит от обычного человека, от масс, людей, которые живут на земле, с землей, у которых руки в грязи. Слово «дерьмо» тоже грязное, поскольку им пользуются люди, которые работают, живут обычной жизнью. Вы его не услышите от академических возвышенных отшельников. Но помните: оно более подлинно, оно говорит больше, чем слово «рационализация».

И помните, что слова, изобретенные профессорами, всегда анемичны. Это мертвые слова, клинические, но они мало что говорят. Они скорее скрывают, чем говорят.

Позвольте мне выразиться так: само слово «рационализация» — это уже рационализация; им пользуются, когда хотят избежать слово «вранье».

Врачи — Doctors

В Древнем Китае была одна традиция, которую стоит помнить; возможно, когда-нибудь в будущем это пригодится. Идея была в том, что врачу нужно платить за то, что он сохраняет пациента здоровым, а не за то, что он его лечит. Если врачу платят за то, что он вас лечит, его коммерческий интерес будет состоять в том, чтобы вы болели. Чем больше вы болеете, тем лучше; чем больше болезненных людей, тем лучше. Вы создаете раздвоенность в уме врача.

Сначала научите врача, что его работа — сохранять людей здоровыми: «Ваша функция в том, чтобы продлевать их жизнь, силу, молодость». Но коммерческий интерес доктора… если все остаются здоровыми, молодыми, никто не болеет, то он умрет от голода! Если все здоровы, заболеют доктора, заболеют серьезно, смертельно! Что они тогда будут делать? Нет, коммерческий интерес врача противоречит философии, которой его учили. Экономически он заинтересован в том, чтобы люди продолжали болеть; чем больше болезней, тем лучше.

Времена перемен — Times, Changing

Времена смятения и хаоса — это лучшие времена, в которые можно жить. Когда общество статично, в нем почти не для чего жить, почти не с чем жить. Когда общество стабильно, нет смятения, нет хаоса, и люди живут тусклой, бесформенной, застывшей жизнью — комфортабельной, удобной, стабильной, но не живой.

Только во времена хаоса и смятения происходят великие вещи, потому что люди свободнее. Они не скованы, они лишены корней: они могут искать новую почву, они могут искать новые земли, они могут искать новые страны, они могут искать новые континенты бытия.