Парадокс - Александр Каравдин

Как же оказалось, что они не облагались оброком ни одним негласным королём? Загадка не из лёгких. А для Бифа, вообще, нереальная.

Как бы то ни было, «Потешные бои» вызвали огромный интерес народа. Многие купцы стали привозить специально для них искусных бойцов со всего света. А некоторые, особо храбрые, даже сами участвовали, что обычно заканчивались плачевно. Хотя храбрецов при этом не убавлялось.

Но, что интересно, лишь единицы знали о времени проведения «Потешных боёв». Избранные. Элита. Те, кто может, не задумываясь, поставить на кон не один мешочек золота. Такие ни за что не станут трепаться с мелкими сошками, вроде Бифа, о «Потешных боях», если, конечно, эти сошки не бойцы.

Биф сорвал ярко-жёлтый цветок и протянул лавру:

– Я ещё один нашёл.

Ваня, бегло осмотрев его, одобрительно произнёс:

– Молодец. Но больше таких не нужно. Ищи фиолетовый, стелящийся по земле.

Юноша, ещё раз бросив взгляд на цветок, разочарованно выкинул его:

– Я тут подумал. Неужели другие дозорные не увидели нас?

– Почему? Видели.

– Но тогда как? – сердце Бифа стремительно застучало.

– За всё заплачено… Вон, смотри! Фиолетовый! Нужно ещё такой, – усач сорвал бутон и положил в карман полосатых шаровар.

– Как понять: «Заплачено»? – не понял юноша.

– Ну, каждый дозорный пропускает через себя за день до десяти человек. Это, я скажу тебе, огромная прибыль.

– И что? Они её делят между собой? Так получается?

– Зачем? Просто не выдают друг друга. Сегодня, допустим, мне повезло, завтра – тебе. Смысл, стучать? Если заработок постоянный, да ёще нехилый?

– Вот оно что! Я-асно, – Биф нагнулся, чтобы сорвать цветок. – Я ещё один нашёл. Держи.

– Давай, – усач снова положил цветок в карман. – Теперь ищи красный. Он часто в земле зарыт. Прячется, гад.

– Ага. Слушай! – юношу внезапно озарила великолепная мысль. – А зачем мы дозорному заплатили?

– Чего?!

– Ну, сказали бы, что друзья Белого ландыша. И всё. Прошли бы бесплатно.

– Ты, что – шутишь? Хочешь, чтоб нас засмеяли?

– Почему же? Я серьёзно.

– Вот и я… серьёзно. Кто тебе поверит, что ты за ручку здороваешься с Белым ландышем? Тем более ему, да и нам, такая известность ни к чему. Понял? Смотри, не сболтни никому. А то живо засмеют или повесят. Кому что по нраву. О! Смотри! Я его нашёл! – разрыв землю, показал юноше ярко-алый бутон, – Всё, можем идти обратно.

– Можем, – отозвался Биф и хотел было развернуться в сторону Нордора, как внезапно увидел двоих.

Мужчину и женщину. Они находились в нескольких сотнях шагов от юноши. Женщина, присев на корточки, зачем-то передвигала камни, словно что-то искала. Мужчина, сложив руки на груди, гордо смотрел на неё. Ждал.

Наконец женщина, пододвинув к себе плоский булыжник, встала во весь рост. Со смиренностью поднесла мужчине другой, чуть поменьше. С пренебрежением он взял его, слегка сморщив нос. Сплюнул наземь. Поклонившись, женщина встала на колени, невнятно бормоча. Стряхнув с булыжника пыль, она положила на него голову. Подняла ещё один и опустила на висок.

Внезапная догадка заставила рвануть Бифа к ним, но мозолистая ладонь лавра молниеносно схватила его за руку:

– Пошли отсюда!

– Но он же её убьёт! – вскричал Биф. Мужчина поднял камень над головой. – Отпусти!

– Они – горцы. Это нас не касается. Пошли.

– Но как?!

Мужчина со всего маху опустил камень. Послышался треск раскалываемого черепа.

– Пошли, – мрачно произнёс Биф.

Ваня осуждающе покачал головой:

– Как ты не понимаешь? Они – горцы. Мы не имеем права мешать их суду. Ясно?

– Суду?! – вскричал Биф. – Да он просто убил её! О чём ты говоришь?!

– Это их обычай, понимаешь? Эти мужчина и женщина – супруги.

– Ага. Значит муж, по традиции горцев, может вот так запросто убить жену. Я правильно понял?!

– Нет. Так убивают только изменивших жён.

– Но, а куда смотрят её родственники?! Братья, сёстры. Родители, наконец!

– Они, – лавр развернул Бифа и подтолкнул в спину, – отблагодарят мужа.

– За что?!

– За то, что спас их род от бесчестия. А теперь – пошли. Не стоит задерживаться. Это неприлично.

Вечер Бифа оказался на удивление насыщенным. Стоило ему вернуться домой, как Август, забрав мешок, принесённый с рынка, попросил его вместе с Ваней полить цветы в саду. На это ушло около двух сотен вёдер с водой и почти весь матерный запас усача.

Уродец, посягнувший было на честь миловидной девушки, в страхе взобрался на крышу одного из сараев, стоило лишь её отцу показать свой нрав и свежеиспачканные вилы. А слезть, как оказалось, лохматый ухажёр не смог. Пришлось Бифу вызволять горе-любовника.

Но не успел он спуститься, как Белый ландыш, поужинавший, утирая рот платком, пригласил его размяться. На что уставший юноша охотно согласился, и теперь стоял напротив альбиноса, разминая кулаки.

Август снял длинный плащ и бережно положил на кучу колотых полешек:

– Ты готов?

– Да! – ответил Биф, собираясь с силами.

Не зря же его так прозвали?! Бифкейк – мускулы. Да, не зря!

Он, тяжело вздохнув, сжал зубы:

«Надо выложиться. Показать всё, на что способен. Надо! – Пальцы на руках хрустнули, сжимаясь в кулаки. – Так. Позабыть про страх. Про боль. Собраться с силами…»

– Нападай! – голос Августа заставил Бифа рвануть с места, грозно размахивая кулаками.

Юноша, подбежав вплотную к альбиносу, хотел было ударить в подбородок, но внезапно для себя осознал, что правая рука завёрнута за спину. А Белый ландыш, словно в насмешку, поднимает её вверх, отчего стоять на ногах становится всё больнее.

– Ты хоть стойку бы принял, – произнёс скучающим голосом Август, отпустив руку.

– Стойку? Что это? – Биф потёр правое плечо.

– Да-а-а, – стоящий до этого времени в стороне лавр закусил нижнюю губу. – Ты как выжил-то в Нордоре?

Биф непонимающе сдвинул брови.

– Тяжело придётся, – альбинос подошёл к юноше сзади. – Руки подними. Да, так. Сожми кулаки. Ну. Видишь, теперь можно легко защитить от удара и тело, и голову. Ноги теперь. Пошире. Да, да. Не так. Куда? Зачем так широко?! Уже. Ага. Смотри. Наклон вперёд-назад. Видишь? И не надо теперь в ногах путаться. А если что, поднял её… Вот так. Да… и сразу ноги защитил от удара. Понял?

– Кажется, – неуверенно ответил Биф. – Только неудобно. Как драться-то?

– Ой! – всплеснул руками Ваня. – Можно подумать, раньше было лучше. Лицо вперёд, руки вниз – и-и-и пошёл по морде получать. Вот веселье-то! Класс!

– Не отвлекайся. Нападай! – альбинос отошёл в сторону.

– Ладно, – выпустив воздух через зубы, ответил Биф. – Иду!

Внезапно всё переменилось.

Ярко-алая кровь текла по зелёной сочной траве, заливая каждую яму, выбоину, окутывала множество обезображенных трупов.

Крики. Стоны. Предсмертные хрипы. Звон стали. Всё сливалось в монотонный гул.

Биф испуганно огляделся. Вокруг бились люди!

Присев, он закрыл голову руками, осознавая, что правая ладонь сжимает окровавленный меч.

Кто-то начинает его тормошить за плечо. Биф в испуге поворачивает голову.

Это худощавый мужчина со сплошь усыпанным голубыми татуировками лицом.

– С Вами всё в порядке? – спрашивает он, помогая юноше встать.

– Да, – почему-то отвечает Биф и берёт меч двумя руками.

С боку, яростно крича, на него надвигается неизвестный мужчина, безумно размахивая секирой. Неподвластное больше Бифу тело, делает выпад вперёд, отсекая мечом человеку голову. Потом делает разворот и разрубает ещё одного пополам. Чужая кровь фонтаном взлетает вверх.

А Биф уже бежит куда-то, на ходу отсекая руки, ноги и даже головы (!) вставшим на его пути людям. Вокруг царит хаос!

Резко остановившись, Биф переводит учащённое дыхание, стараясь не сводить взгляд с человека, ради которого столько бежал. Крепкий коренастый мужчина с длинной рыжей бородой юлой крутится среди перепуганных войнов, с каждым вздохом отступающих назад.

Взревев, Биф врывается в толпу и одним мимолётным движением пронзает бородача. Мужчина непонимающе смотрит на него ещё не остекленевшим взглядом. А Биф, хищно оскалившись, со смехом, вспарывает ему живот. Склизким комком внутренности вываливаются наземь, увлекая за собой мертвеца.

– Стоять! – орёт Биф, нагибаясь к трупу. – Все! Стоять!!! – лёгким движением меча он отрезает рыжую бороду и наматывает её на кулак. – Стоять!!!

Люди внезапно прекращают битву. Все смотрят на Бифа. Кто с неподдельной радостью, а кто с животным ужасом. Юноша переводит взгляд с толпы на свою руку и понимает: она не может быть его. Рыжую бороду сжимают в кулаке иссохшие старческие пальцы!

– Биф!

Юноша сквозь пелену видит усатого лавра. Тот зачем-то хлопает его по щекам. Причём очень больно!

– Эй, хватит! – Биф схватил Ваню за руку. – Хватит! Больно же.

– Ты как? В порядке?

– Да. А что случилось? – осознав, что лежит на земле, юноша соскочил на ноги.