Через Великий лес - Катерина Камышина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ворон самодовольно каркнул и перелетел с плеча хозяина на толстую ветку. Колдун бросил сумку под ближайшее дерево и выразительно посмотрел на Ская.
— А, ну да… я пойду хворосту наберу, — спохватился тот.
Он на несколько раз обошёл их маленький лагерь в поисках сухих веток и принёс две огромные охапки. Он устал и был очень голоден, и царапины, оставшиеся после стычки с хилкенном, немного саднили (но хотя бы не кровоточили под засохшим коркой травяным соком). Да и всё равно — даже с прокушенным до кости пальцем Скаю было куда лучше, чем в тот день, когда отец уплыл на Восток.
Скай выбрал место посуше, сложил костёр, очень довольный собой, — и беспомощно огляделся. А огнива-то и нет. Я же так из дому так и ушёл, в чём был. Кто же знал, что ночная прогулка в Лес так затянется…
— Колдун!
Колдун сидел под деревом с длинным стебельком в зубах, в такой глубокой задумчивости, что Скаю пришлось окликнуть его дважды.
— Колдун! У тебя огнива не найдётся?
— Нет, — беспечно сказал Колдун. Без спешки потянулся за посохом, ткнул им в сухие ветки, сказал что-то потихоньку — и ветки вдруг занялись рыжим пламенем. Искры чуть не опалили Скаю брови.
Колдовство! Настоящее! И сотворено так запросто, что даже обидно как-то…
— Как ты это сделал? — выпалил Скай, впившись в Колдуна глазами.
— Велел ему зажечься, вот и всё.
— Что ты сказал — что это были за слова?
— Ни отроа, — повторил Колдун с широким зевком, и костёр дохнул жаром.
— Что это значит?
— То и значит — «зажгись».
— Колдовское Наречие, — прошептал Скай благоговейно.
Лерре насмешливо каркнул у него над головой. Колдун усмехнулся.
— Надеешься, что нужно только запомнить слова? Напрасный труд. У тебя к Высокому Искусству, увы, ни малейшего дара нет. Это любому видно.
Это прозвучало оскорбительно, и Скай надулся.
— А сам-то говорил, что не расходуешь силы по пустякам.
— Ну, если для тебя этот костёр — пустяк, его легко и погасить, — проговорил Колдун со зловещим блеском в глазах. — И разжигай тогда его сам, а я посмотрю.
И Скай прикусил язык.
* * *
Скай отдохнул как следует и на другой день шагал за Колдуном бодро. Правда, после полудня ему стало казаться, что лес, к которому он едва успел привыкнуть, меняется. Стало меньше солнечного света, ветер загудел высоко в ветвях. Внизу холодный воздух был неподвижен, и поэтому казалось, что листья шелестят сами собой. Куда-то подевались и птицы, и неосторожные зверьки, и даже стрекочущие в траве насекомые. Всё движение, всё дыхание отступило поглубже в чащу. Холод накатывал волнами, заставляя Ская вздрагивать и оглядываться, но Колдун оставался спокоен.
Ближе к вечеру гнетущее чувство усилилось, и в тишине уже не осталось ни одного звука, только их шаги. А затем дорогу им преградили деревья. Ветви у них росли от самой земли и так переплелись между собой, что за ними свету было не видно.
Колдун остановился. Он казался обеспокоенным.
— Что? Теперь же нет крыс, — Скай торопливо огляделся по сторонам, но не заметил ни одной. — Почему ты не идёшь дальше?
— Попробуй сам, — ответил Колдун с усмешкой. — Всё равно ведь полезешь, что бы я ни сказал.
Скай посмотрел на него с сомнением. В чём же тут подвох? Пробраться через эти заросли ему было вполне по силам, а уж Колдуну-то, перед которым трава расступалась, и подавно.
Подвох, несомненно, был. Выяснить, в чём он состоит, Скаю, несомненно, предстояло самому.
Он твёрдо шагнул к зарослям, перенёс ногу через толстую ветку… и с запоздалым испугом услышал близкий треск. Треск множился, что-то вокруг задвигалось; ещё спустя мгновение он понял, что движутся ветви, неповоротливые, толщиной с руку, и гибкие, тонкие, осторожно обхватывающие его шею.
Тут ему стало не до геройства. Скай с отчаянным воплем рванулся назад, ветви впились в лодыжки и поясницу, ломаясь с сухими щелчками. Он рванулся ещё раз и полетел спиной на землю, оставив деревьям полрукава. Ветви сплелись как были и снова замерли. В них застрял лоскут его сарты.
Когда Колдун помогал ему подняться на ноги, Скай понял, что дрожит.
— Живые деревья!
Это было куда хуже крыс — хуже Проклятых, хуже любого чудища из сказок. Чудище можно прикончить, проткнув мечом.
— Живые, Колдун, они…
— Все деревья живые, Скаймгерд Хайтере, хоть и не все такие проворные, — отрезал Колдун раздражённо, отстраняя его с дороги. — А теперь перестань причитать и не мешай мне.
Он не сделал попытки прорваться сквозь чащу и не спалил её заклятьем, а вместо этого почтительно склонился перед сплетёнными ветвями, как кланяются хозяину дома.
— А штэммара хиллод-ре! Ирдэр'э-гем Ирконхерре, а лаинаи рекнэу, альднэ.
Ничего не произошло, и Скай с лихорадочной надеждой подумал: ничего не выходит, всё, сейчас-то нам уж придётся повернуть обратно, и мы уйдём из этого жуткого леса, и…
И тут раздался скрип, от которого кровь у него застыла в жилах. Ветки снова зашевелились, но вместо того, чтобы потянуться к Колдуну, схватить его, задушить, проткнуть насквозь, сломать ему позвоночник, они раздвинулись. Деревья выпрямились и застыли, прикидываясь обычными деревьями.
Путь был свободен. Он вёл в непроницаемую тьму.
Колдун обернулся к Скаю. Он был печален, и глаза его смотрели, точно у дряхлого старика.
— Я спрашиваю ещё раз, — сказал он из темноты, — последний раз. Не хочешь ли ты повернуть, пока ещё можешь? Ты и дальше пойдёшь за мной?
Скай стиснул зубы. Куда угодно за тобой пойду — лишь бы не этой проклятой тропой! Ох, Колдун, давай выберем любую другую дорогу!..
— Я хочу повернуть, — сказал Скай хрипло и выдавил жалкую улыбку. — Но ты этого не дождёшься. Идём.
* * *
Лес заметно поредел. Почти все деревья здесь были безжизненными, сухими — чернильно-чёрные, ясно видные в сумерках. Повсюду валялись нагромождения камней, покрытые мхом. Обломки колонн, остатки ступеней — когда-то давно тут была, наверное, настоящая крепость. Так давно, что эти безмолвные камни лежали вокруг, точно неприбранные мертвецы.
Теперь Скай видел небо, только с ним было не всё в порядке: оно было серое, с кровавыми клочьями облаков и тусклыми угольками звёзд. Серое с красным, ёжась, подумал Скай. Как пыль и кровь.
— Кр-ровь, — громко хрустнула под ногой ветка, и Скай заспешил за Колдуном. Если бы не его, Колдуна, спокойствие и не умиротворяющее тепло камня под сартой, Скай давно бы пустился бежать, вопя
