В переулках Арбата - Александр Анатольевич Васькин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В стенах училища Константин Мельников провел двенадцать лет, получив к 1910 году общее базовое образование, что позволило ему в дальнейшем учиться еще и на отделениях живописи и архитектуры. Среди учителей живописи были весьма авторитетные художники: Константин Коровин, Абрам Архипов, Сергей Малютин, архитектуру преподавали Иван Жолтовский, Илларион Иванов-Шиц. Особенно увлекательно было в мастерской Жолтовского. «Приходя к Ивану Владиславовичу, я всегда чувствовал атмосферу такого высокого артистизма, большого художника», – вспоминал архитектор С. Чернышев. Так же мог сказать и Мельников, открытый не только новаторским идеям, но и готовый впитывать в себя бесценный опыт и щедрую мудрость учителей. Иван Жолтовский сразу оценил своеобразный талант Мельникова: «Неизменный успех его оригинального творчества объясняется исключительным дарованием К.С. Мельникова к пластическому искусству».
Студентом Мельников прошел столь необходимую ему практику. Счастье, что все еще можно вживую посмотреть на одно из первых зданий, к которому он приложил руку, несмотря на то что ныне от завода ЗИЛ осталось лишь название. Более века назад Константину Мельникову поручили заказ – разработку фасадов зданий автомобильного завода АМО. Завод строился на деньги братьев Рябушинских по проекту А. Кузнецова и А. Лолейта. Мельников создал проекты фасадов для заводоуправления, кузнечного, литейного и прессового цехов. Заводоуправление сохранилось. «Симметричное, с невысоким куполом в центре, кирпичное с немногими белыми деталями, оно характеризуется монументальностью и простотой. Здание вызывает ассоциации с постройками русских зодчих начала XIX в. – О.И. Бове, Д.И. Жилярди и других, но в его больших проемах, в обновленной трактовке традиционных форм как бы „осуждается“ новое время: это произведение Мельникова представляет собой выразительный пример московского архитектурного неоклассицизма 1910-х гг.», – особо подчеркивается в исследованиях творчества архитектора.
Работая в 1916–1917 годах над выполнением заказа для АМО, Мельников жил неподалеку, на казенной квартире, куда переехала и его семья. Он уже был отцом двоих детей: Виктора (1914 г. р.) и Людмилы (1913 г. р.), которых родила ему жена (с 1912 г.) – Анна Гавриловна Яблокова. Семью надо было кормить.
Он удачно окончил учебу в Московском училище живописи, ваяния и зодчества в 1917 году. Новой эпохе – социалистической – требовались новаторы, нестандартно мыслящие творцы. Молодые архитекторы, художники, скульпторы создавали и новую эстетику. Кроме того, масса нерешенных проблем, препятствовавшая развитию Москвы как современного города, создавала огромное поле для деятельности и зодчих, и строителей. Обилие трущоб и ночлежек, отсутствие комфортного жилья для небогатых слоев населения, слабый уровень организации транспортного движения, несоответствие системы жизнеобеспечения современным требованиям – застарелость этих проблем характеризовала жизнь Москвы начала XX столетия. Российская столица сто лет назад явно не справлялась с огромным потоком рабочей силы, хлынувшей в нее, в том числе и для работы на многочисленных заводах и фабриках. В связи с этим не кажется простым совпадением, что первый проект Мельникова был выполнен для АМО – в дальнейшем именно представители победившего рабочего класса будут основной аудиторией, для которой он станет проектировать свои клубы и жилые дома.
Новые хозяева красной Москвы не могли сто лет перестраивать старую русскую столицу. Максимум – двадцать лет, поэтому уже вскоре после произошедшей смены власти архитекторов призвали к работе. Мельников оказался в числе востребованных зодчих: «В Москве образовалась особая архитектурная группа. Многие архитекторы были основателями этой группы. Во главе стоял Жолтовский. Я был главным мастером мастерской, а остальные – просто мастерами, существовали еще и подмастерья. Так именовались мы, не желая называться просто архитекторами. Устроились мы при Московском Совете. Активное участие в нашей работе принимал Б.М. Коршунов. Он предложил проект озеленения Москвы. В числе других мастеров – С.Е. Чернышев, Н.А. Ладовский, К.С. Мельников были участниками мастерской.
Поставили себе целью сделать план реконструкции Москвы на новых социальных основах. Занялись и окраинами и озеленением центров, созданием новых кварталов, разбивкой магистралей. Каждому мастеру был отведен известный район. В течение 1918—9 годов провели большую работу. С нами работали и инженеры Л.Н. Бернадский, Г.О. Графтио, В.Н. Образцов. Спроектировали новый московский порт, связь Москва-реки с Окой, Окружную дорогу и проч. Все это было сделано кустарно, без установки, которую могли дать только вожди и руководители революции. Это сделали мы – архитекторы, как понимали. Мы работали с энтузиазмом. Было время холодное и голодное, работали в шубах. Московский Совет начал принимать работу, приехала большая комиссия. Комиссия заслушала наши доклады и признала работу актуальной», – рассказывал Алексей Щусев.
Группа, о которой пишет Щусев, была организована в начале 1918 года и называлась Первой московской архитектурной мастерской. Как писал Алексей Викторович, она ставила своей целью «объединение и сплочение разрозненных архитектурно-художественных сил в единый творческий организм, который даст возможность отдельным индивидуальностям, благодаря постоянному общению и творческому взаимодействию, благотворно влиять друг на друга и путем обмена идеями, художественным образом и путем личного опыта создать формы коллективного творчества».
Условия для творчества были провозглашены самые подходящие: в 1920-е годы проектная деятельность переживала в Советском Союзе необычайный подъем. Конкурсы следовали один за другим: Дворец Труда, Дворец Советов, Красный стадион, реконструкция москворецких мостов и т. д. В них принимал участие и Мельников. Неудивительно, что всего лишь за несколько лет мастерская под руководством Щусева и Жолтовского подготовила проекты реконструкции одиннадцати районов Москвы и ряда больших площадей. Генеральный план развития столицы получил название «Новая Москва», в рамках которого Мельников занимался перепланировкой Бутырского района и Ходынского поля. Среди многих его проектов этого времени – реконструкция Советской площади, поселок при Алексеевской больнице, Народный дом, жилые дома, крематорий. Начинается и его преподавательская деятельность: с 1920 года Константин Степанович – профессор архитектурного факультета Вхутемаса.
План «Новая Москва» предусматривал масштабное озеленение столицы за счет создания зеленых клиньев, выполнявших роль легких Москвы. Одним из таких клиньев стал впоследствии Парк имени Горького, организованный на месте территории Нескучного сада, примыкающей части Воробьевых гор и бывшей Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки. Та самая выставка была устроена в 1923 году на месте существовавшей с конца XIX века городской свалки. О выставке превосходный очерк написал Михаил Булгаков, он был напечатан в сентябре 1923 года в берлинской газете «Накануне»
