Лесной народец - Кота Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подождите, я сама! — Она остановила парней, которые ринулись было к палатке и принялись заглядывать в приоткрытый вход. — Напугаете. Стойте тут.
Кристина тихо открыла молнию и залезла в палатку. Закрыла молнию. Осторожно села на спальный мешок, не приближаясь к потеряшке. Вроде нельзя просто подходить и хватать того, кто прячется.
— Ты что… испугалась? Всё в порядке.
Даяна сидела, обняв колени руками. При звуках чужого голоса недовольно дёрнула плечами.
— Ты обиделась, что Глеб кричал? — Кристина украдкой выглянула на улицу, чтобы убедиться, что ребята отошли и не станут сейчас совать к ним свои физиономии, и продолжила. — Не обижайся. Ну, он просто такой… срывается иногда. Его девушка бросила. Знаешь, красивая такая история любви… и так паршиво закончилась. Они здоровские были… Всегда вместе. Всегда всех поддерживали, всем помогали. Глеб тогда другой был. Добрый и весёлый. А потом её отец сказал, что Глеб неудачник и пусть она выбирает — валит к Глебу и забудет про помощь от отца, или с отцом в Италию, но чтобы Глеб остался в прошлом… Ну, она и свалила. В Италию. Вот такие дела… Глеб теперь зациклился на работе. Не верит никому. В девушках разочаровался. Так что… ну, бывает у него, ты уж его прости.
Девчонка продолжала молчать.
— Мы хотим тебе помочь. Понять, что с тобой произошло. Мы не просто так… Глеб сердится, но он тебя не бросит. Мы тебя не бросим. Мы поможем тебе, что-нибудь придумаем, найдём, где ты будешь жить после больницы. Может, домой тебя вернём, найдём родных. Не думай, что мы так… побаловаться.
Даяна молчала и, судя по лицу, ничуть этими речами не была впечатлена. Или вовсе не понимала, о чём речь.
Тогда Кристина вздохнула, легла на спину и вытянулась в полный рост. Она сделала, что могла. Невозможно заставить человека с собой общаться, если он того не хочет. Да и зачем? Самой с таким человеком тоже не особо хочется общаться.
На спине лежать было приятно, потому что поверхность твёрдая. Говорят, это очень полезно для позвоночника. Кристина прямо чувствовала, что позвоночник доволен. Хотя ночью спать было неудобно, все бока затекли.
Через время Даяна зашуршала… Кристина повернула голову и увидела, что она прячет в руках ещё одну куколку. Сжимает вокруг неё ладони, но сквозь пальцы всё равно видны пучки прелой травы.
И где она её взяла?
Хотя вряд ли Глеб спалил всех.
Кристина вздохнула, но решила ничего с этим не делать. Хотя неприятно было, что эта кукла находится в одной палатке вместе с ней. Соседство, прямо скажем, не радует. Но снова отбирать… напрямую нельзя. Разве что стащить по-тихому потом, когда заснёт — и вроде никто ни при чём.
Со временем Даяна совсем расслабилась. Убедившись, что никто не ругается и не пытается отобрать игрушку, она перестала прятать куколку и теперь, нахмурившись, рассматривала её и трогала пальцами, царапала ногтями, нюхала, в общем, вела себя как полная неадекватка.
— Что это? — Спросила Кристина, указывая на куколку. — Это для тебя?
Даяна тут же убрала куклу подальше, и сидела так, держа игрушку в вытянутой руке, пока не поняла, что Кристина не пытается её схватить. И вообще безобидная — чего опасаться человека, который перевёрнут на спину, словно жук?
Тогда Даяна снова взяла куклу обеими руками и поднесла близко к лицу.
— Так что это такое? Игрушка?
Даяна в упор смотрела на куклу и молчала.
— Может, ты делала такие, когда была одна? Чтобы у тебя была подружка?
— Не одна. Была не одна.
Ответ был таким неожиданным, что Кристина замерла, чтобы случайно не спугнуть признание. Потом аккуратно достала и включила смартфон на запись, поставила рядом с собой. Лучше, чем ничего.
Дальше заговорила чуть ли не по слогам.
— Ты была не одна. А…
Нет, спрашивать про собаку бессмысленно, Глеб сто раз спрашивал, но так и не получил ответа.
— А кто был ещё?
Кристина задержала дыхание. За пределами палатки неразборчиво шумели голоса Глеба и Кости, шелестел ветер и щебетали какие-то птицы.
Ну, скажи же!
— Мои… — Даяна снова опустила руку на уровень колена. — Мои… помогали. Мне… С-су-с-с-с-с…
Она застопорилась на одной ноте — и свистела, свистела, кривя губы. Они шевелились, как толстые розовые черви, будто просто лежали на лице, а не были его частью. Даяна замолчала, отдышалась, а потом очень быстро заговорила:
— Они мне помогли… нашли меня. Спасли меня. Они такие, такие… — Даяна продолжала шарить рукой в воздухе. Потом её лицо исказилось, губы задрожали. — Кормили меня. — Голос повысился до пронзительного. Она скрючила пальцы и вцепилась себе в футболку. — Злые! Они злые! Они!
— Эй! Что там у вас происходит?
У палатки уже стояли Глеб с Костей. Кристина хотела было крикнуть, чтобы они отстали, но Костя уже открыл молнию и в отверстие сунулись две любопытные головы.
— Кто злые, кто? — Засуетился Глеб, подавая знак Косте, чтобы он не ловил ворон, а снимал. Тот моментально сунул в дыру камеру.
Кристине это не понравилось. Не всегда можно снимать человека в открытую, есть ситуации, когда лучше оставить его в покое. Вот как сейчас. И пусть на её видео ничего особо не рассмотреть, не то что с камеры… С другой стороны, разрешения от Даяны Глеб точно не получит, она скорее всего, недееспособная. Так что может придётся вообще половину кадра заблюривать.
Боже, о чём она думает?
— Они-и-и-и…
У Даяны вдруг началась натуральная истерика! Она вся тряслась, губы дрожали, руки беспорядочно дёргались, так, что она била ими о свои коленки и стены палатки, как припадочная. Потом она нащупала рукой куколку, которую чуть раньше выпустила, крепко сжала её, резко вскочила и буквально одним движением ринулась на выход. Глеб с Костей едва успели отпрянуть, иначе Даяна сшибла бы их, как кегли, и не заметила бы.
7
Оба, конечно, побежали за ней следом.
Кристина еле успела сунуть ноги в кроссовки.
К счастью, Даяна отбежала недалеко. Остановилась, как вкопанная, развернулась, посмотрела на Глеба круглыми глазами, вскинулась, как будто впервые его увидела, бросилась обратно, вцепилась в него обеими руками и забормотала: торопливо, судорожно, проглатывая половину слов.
— Надо уехать. Обратно. Где дома и люди, много-много людей. Поехали! Сейчас! Надо уехать сейчас!
Её лицо вдруг сморщилось и она заплакала.
Глеб терпеливо слушал, а потом спросил:
— Подожди, да что
