Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, вы про неккарцев? – уточнил мой собеседник.
– Да!
– Я окончил универ по этой специальности. Профессору понравился мой диплом, и он помог мне подготовить на его основе пару статей. Тогда было интересно разбираться со всем этим. Но потом я женился и пришлось обеспечивать семью. А по линии изучения неккарцев у нас найти работу сложно. Это было довольно давно.
– Но ваша статья вышла в «Вопросах неккаристики» всего два года назад.
– Правда? Профессор отослал ее десять лет назад и передал, что ее поставили в очередь на публикацию. Видимо, очередь дошла. Спасибо, что сказали, я с ними свяжусь насчет гонорара. А почему вы заговорили об этом? Я ведь в резюме указывал себя как пилота.
Да, я должен был предугадать такое развитие событий, но просто не мог представить неккариста, добровольно отказавшегося от науки. Конечно, я знал, что такие существуют, но не ожидал, что когда-нибудь их встречу.
Надеюсь, мне удалось скрыть на лице разочарование и замешательство. Я быстро взял себя в руки. В конце концов, это не вина Рагнара, что так произошло, и можно все еще нанять его просто как пилота. Вернуться к «плану А».
– Мы стараемся изучать биографию наших кандидатов, – ответил я. – Нам нужен пилот для звездолета типа «гонец». Речь идет о дальней экспедиции, связанной с неккаристикой.
– Я пилотировал в основном грузовики, – честно признался Рагнар. – Однако принципы управления те же. С нынешней работы я могу уволиться после истечения контракта – это через два месяца. Если такое вам подходит, за то же время я успею освоить пилотирование «гонцом».
Два месяца! Не хотелось бы застрять здесь надолго, но, возможно, хороший пилот того стоит…
– Потом заключим контракт, – продолжал Олссон. – Я также хотел бы уточнить насчет страховки…
Он еще что-то говорил, но я уже не слушал, осознав, что этот человек нашим пилотом не станет. У него семья, и его интересует официальная работа с белой зарплатой, страховкой, соцпакетом… короче, со всем тем, что обеспечить я никак не могу.
– К сожалению, два месяца для нас слишком долго, – сказал я. – Нам нужен пилот в ближайшее время и уже знакомый с типом «гонец».
Здоровяк развел руками и спокойно сказал:
– Ну что ж, нет так нет.
– Простите, что зря побеспокоил вас.
– Не зря, я теперь стрясу гонорар с «Вопросов неккаристики». Вряд ли он велик, но, по крайней мере, надеюсь, окажется больше, чем цена этого кофе.
Рагнар добродушно рассмеялся.
– Ну что вы, я заплачу за кофе, – неловко сказал я, но он только отмахнулся и отпил из своей чашечки.
– Факультеты неккаристики… – Рагнар покачал головой. – Их наплодили слишком много. Власти были в восторге после открытия вымершей цивилизации. Думали, что здесь будет кладезь технологий и траты на ученых окупятся. А когда оказалось, что это не так, урезали расходы на всю неккаристику. А количество факультетов осталось прежним. Выпуская таких, как я, избыточных специалистов. В принципе, было интересно. В юности. Но, по большому счету, я потратил время зря. И было бы честнее, если бы меня об этом предупредили заранее.
Такая крамола из уст Рагнара разочаровала меня. Быть неккаристом – это не работа, а призвание. Даже более того, честь оказаться на острие человеческого прорыва к познанию величайшей тайны Вселенной – иного разума! Я был бы неккаристом, даже если бы мне самому пришлось за это приплачивать!
Но, конечно, виду я не подал. Мы вежливо распрощались, и Олссон ушел. Настроение у меня стало препаршивым. До встречи со следующим кандидатом оставалось больше часа, но я подозревал, что и она пройдет не лучше. Чего ожидать от девчонки, которая даже моложе меня?
Я заказал себе еще чаю. Посетителей в ресторане стало заметно меньше – время завтрака прошло, начался рабочий день. Какое-то время я смотрел, как за окном ветер треплет кроны деревьев, растущих по периметру площади, и как серые птицы сидят на голове и плечах черного памятника в центре. Наверное, какому-нибудь первому колонисту или местному герою войны с Землей. Именно этот памятник изображен на кружке, которую я вчера купил. Из чего следовало, что с достопримечательностями на Лодваре совсем туго.
Я достал планшет и начал составлять письмо в Спецконтроль, как и обещал Герби. На случай, если мы не вернемся. Знал бы я тогда, при каких обстоятельствах оно мне в итоге пригодится…
Письмо заняло все мое внимание, пока надо мной не нависла тень. Подняв голову, я увидел вторую соискательницу и невольно замер.
Это было совершенство, словно сошедшее с картин Уотерхауса. Заостренный изящный нос, тонкие губы и ярко-желтые глаза, строго смотрящие на меня. Я слышал, что иногда рождаются люди с таким цветом глаз, но доселе их не встречал. Вьющиеся каштановые волосы были гладко зачесаны назад и забраны в хвост. Лицо девушки, бледное, как у всех лодварцев, оставалось непроницаемым и спокойным. Она не улыбалась. Ни следа косметики, а из украшений лишь серебряные сережки-гвоздики в ушах.
Хотя как мужчине мне было приятно увидеть красивое лицо, как ученого меня это напрягло. Красавицы часто бывают избалованы и капризны, с ними трудно работать. Знавал я одну такую у нас на кафедре – каждый раз, когда я ее просил что-то по делу, она думала, что я к ней подкатываю. Это жутко утомляло. Такого мне точно не надо в многомесячном путешествии…
Одета соискательница была в серый рабочий комбинезон, что навело меня на мрачные мысли о том, что и для нее дни увлечения наукой остались в прошлом.
Усевшись напротив, девушка строго посмотрела на меня и сухо представилась:
– Лира Недич. Вы связывались со мной по поводу работы.
– Да, это так. – Я решил сразу перейти к проверке: – Вам не кажется, что ваше утверждение о том, что неккарцы были вегетарианцами, слишком смелое при столь скромной доказательной базе? Всего четыре неккарских трупа сохранились достаточно хорошо, чтобы можно было проанализировать содержимое их пищеварительного тракта. Не слишком ли мало, чтобы делать выводы о всей цивилизации? Может быть, конкретно эти четверо были вегетарианцами, но не остальные?
– Этот аргумент можно было бы принять во внимание, если бы моя позиция основывалась только на изучении четырех тел, – парировала она. – Однако в своей статье я
