Книга вторая. Ангел второго уровня - Владимир Лавров

Побоище продолжалось с полчаса. У ворот уже громоздилась горка оглушенных дубинами тел, кое-где потекла кровь. Возможно, кого-то даже убили. В один момент мне показалось, что глаза жадно смотревшей на битву Айсфинг полыхнули красным, это было как раз тогда, когда впервые показалась кровь. Я присмотрелся – глаза были нормальными, как у обычных людей.

Вскоре вожди нападающих почувствовали неладное и отозвали пехоту.

Строй пехотинцев выстроился напротив стены. Большинство из них даже не успели принять участие в битве, они стояли под воротами и ждали очереди войти, но так и не вошли. Ещё через полчаса вожди опять послали свои войска на приступ, на этот раз их воины тащили с собою лестницы и тараны.

На стене появился злой и покачивающийся помещик. Углядев кого-то в строю вражеских начальников, он принялся ругаться и посылать проклятия «гнилому роду Иренгов и худшему его представителю, барону Иренгу». Ему ответили насмешками.

Вскоре и мне нашлось дело. Нападающие начали ставить лестницы, я должен был их отталкивать. Впрочем, оттолкнуть ни одну так и не получилось – взрослые воины, что ставили их снизу, были намного сильнее и опытнее. На стену по трем лестницам потёк ручеёк бойцов, а между лестницами застучали тараны. Впрочем, многого противнику это не дало – взобравшиеся воины двигались по известной мне причине очень медленно, и их легко сдерживали наши бойцы.

Между делом помещик распорядился закрыть ворота. Вошедший в ворота отряд был настолько заторможен, что даже не сообразил помешать этому. Вскоре всех противников, что оказались во дворе замка, либо оглушили, либо разоружили.

В этот момент произошло небывалое. Из села начали выходить и строиться для боя наши мужики. Такого не было никогда. Обычно все, кого набег застаёт в селе, прячутся в подземных схронах, предоставляя помещику, его воинам и тем, кого взяли для охраны замка, в одиночестве выяснять, кто будет властителем замка. Для простых пахарей личность помещика не имеет особого значения, в любом случае им придётся отдавать одну и ту же часть урожая.

– Ты что кричала, когда скакала по селу? – улучив момент, спросил я у Айсфинг.

– «Набег, выходи строиться на битву!», а что ещё можно кричать в таком случае? – удивилась Айсфинг.

– И почему они тебя послушались?

Айсфинг пожала плечами.

Военачальники противника поняли, что рискуют остаться на улице на ночь. Перспективы взятия замка были туманными, а от села их отрезал новый отряд. Прозвучал сигнал к отходу. Вражеская пехота построилась и бодро зашагала на запад.

– Шагайте – шагайте, вам ещё четыре часа шагать, – злорадно крикнул им вдогонку дядька Фернори. Остальные воины заулюлюкали.

– Нечего расслабляться, они ещё могут вернуться внезапно. Или завтра повторить набег, – оборвал веселье помещик.

Нас с княжной выпустили через два часа, когда стало ясно, что противник не вернётся. Никто о роли Айсфинг в бою не догадался. Поскольку основные события происходили, пока помещик был в отключке, даже про гонку на Цветике все забыли. После боя все воины оживленно обсуждали собственные приключения, а потом, как водится, перепились. Поутру ни у кого не было сил задаваться вопросом, отчего это вдруг мужики села организованно вышли на битву. Не могу сказать, что мы из-за этого расстроились.

Мама была очень рада увидеть нас живыми, да ещё и с обильной добычей. В этот вечер мы впервые за долгое время ужинали с мясом.

Вечером, когда мама раздевала Айсфинг – Линару, выяснилось, что вся спина у девчонки представляет из себя один большой синяк с множеством царапин. Синяки были также и на ногах. Два падения и быстрая скачка не прошли без последствий. Мама принялась ругать княжну за легкомыслие, но та только удивилась:

– Это нормально. Я же в битве участвовала. Вы же сами помогали мне рюкзак доставать и прятать?

Только тут мама поняла, что мы не просто так отсиживались в замке, и потребовала подробностей. Пока я рассказывал, мама причитала и ставила княжне примочки. Та даже не стонала.

Так закончился этот длинный день, день недели, которая полностью изменила мою жизнь.

Через три дня после набега был праздник в честь богини изобилия. Жрец объявил, что в этом году жертву для богини не будут выбирать сред жителей селения, а принесут в жертву двоих воинов из числа захваченных в плен врагов. Эта новость вызвала заметное оживление в рядах селян.

Я никогда не любил эти праздники изобилия. Мне было страшно смотреть, как все жители селения с горящими глазами смотрели на то, как с вопящей жертвы сдирают кожу и режут на куски. Когда мне давали кусочек мяса от жертвы, я обычно отдавал его собаке, хотя это было против правил – считалось, что если кто-то из людей не съест свой кусок жертвы, то его посевы поразит неурожай. Впрочем, посевов у нас не было, а потому неурожая я мог не бояться. Мама жевала мясо безучастно, а остальные взрослые ели с удовольствием и оживлённо обсуждали недостатки принесённого в жертву односельчанина.

В этом году я сплавил мясо Айсфинг. В момент, когда она брала мясо, мне ещё раз показалось, что её глаза блеснули красным. Мясо она съела с большой жадностью.

Айсфинг начала жить с нами. Её представления о том, что считать нормальным, ещё не раз удивляли нас с мамой. Помещик посылал гонцов с целью найти родственников купца из погибшего каравана, у которого была с собою дочь. На наше счастье, караван шёл из очень дальних земель, и если кто-то и мог припомнить купцов каравана, то в том, у кого из них была дочь, мнения всегда расходились. Помещик несколько раз вызывал Айсфинг и сообщал эти вести со скорбным видом. Княжна выслушивала новости с каменным лицом, а на вопросы о своем месте происхождения говорила, что не знает.

Соседи на нас больше не нападали. Они и так очень много чего лишились, оторвав от уборки столько мужиков, кроме того, многие из них оказались ранены, убиты или взяты в плен.

Пленных наш помещик заставил убирать урожай, благодаря этому продуктов было запасено намного больше, чем обычно. После окончания уборки пленных отпустили. Уходили они очень невеселыми, дома их ждали поля с осыпавшимися злаками и сгнившими овощами. Вряд ли помещики будут кормить их всю зиму за свой счет.

Глава 4. Чёрные колдуны

Начались первые холода, а вместе с ними началась и занятия в школе. У нас довольно большое село. Когда-то это был небольшой город, но после катастрофы население сильно уменьшилось, и теперь мы едва годимся на хорошее село. Тем не менее, у нас много детей, для которых с осени по весну работает школа. В школе три учителя, они ведут огромную программу занятий длиной в целых пять классов.

Айсфинг по возрасту полагалось ходить в школу. Мама ещё до начала занятий отвела её в школу, учитель дал княжне пробные задания. И тут выяснилось, что Айсфинг прекрасно считала в уме, но не умела записывать наши цифры. Она очень четко и чисто говорила, но не знала ни одной нашей буквы. Я думал, что она попадет в четвертый класс, а попала она вместо этого в первый. Мы оказались в разных классах, я шёл в четвертый.

Для меня это был пятый год обучения, один год я зимой проболел и не смог сдать переходные экзамены. Я был не единственным второгодником в нашей школе. Некоторые школяры учились уже восьмой, а то и девятый год. На второй год у нас оставляли безжалостно, помещик требовал, чтобы в следующий класс переводили только тех, кто этого достоин, а из школы выгоняли в восемнадцать лет. Некоторые наши односельчане так и остались с одно – двухклассным образованием.

На четвёртый день после неудачного штурма мы с мамой и княжной отправились в город. Ехали мы не одни, мы отправились с обозом, который посылал князю помещик. Обоз вёз первую часть ежегодной дани и доклад о нападении объединённых вражеских сил. До сих пор наши односельчане между сёлами не ездили, а тех, кто сопровождали обоз, считали самоубийцами. На эту работу помещик назначал тех, кто провинился. Необходимость покинуть село привела маму в ужас, который старательно подогревали все соседки. Мама еле заставила себя собраться и сесть в телегу.

Через два дня, переночевав в дружественном селе, мы благополучно прибыли в город. Мы расстались с обозом после прохождения городской стены и сразу отправились к менялам. С обменом золота проблем не возникло, наши менялы приняли «небесное» золото без возражений. С камнями всё получилось намного сложнее.

Мы везли на продажу три камня: два красненьких и один беленький. Айсфинг говорила, что красненькие дороже, так как могут использоваться в боевой магии, а беленький может только замедлять или лечить. Поскольку в нашем мире никто волшебными камнями не торговал и магазинов таких не было, мама решила сперва разведать обстановку.

Поначалу мама отправилась к дальним родственникам и договорилась о ночлеге. Потом мы пошли в квартал, где торговали разными лекарствами и амулетами. Торговцы предлагали различные «очень действенные» амулеты для счастья и здоровья на основе разных трав или печени птиц, но про Камни Силы не слышали. В конце концов нам посоветовали сходить к одному из княжеских колдунов.