Молчание. Ужас тишины - Александр Булахов

– Я же говорил, что есть на свете справедливость… Я сто дальше.

– Что менял, что не менял – всё равно карта неважная, – покрутил головой Олег Олегович и тоже кинул свои карты. – Я пас.

– Да, со справедливостью я поторопился. У меня три дамы, – подвёл итог Александр Евгеньевич.

– Мужики, не чувствуете, похолодало вроде? – спросил Андрей и стал тереть ладонями плечи.

– Не то слово… Жуть, как холодно стало, – кивнул Олег Олегович и встал со стула. – Пойду кофту надену.

– Весна на дворе, а вы мёрзнете, – усмехнулся Александр Евгеньевич. – Нехорошо это… Такое у моего прадеда было за два дня до смерти.

– Скорее всего, топить стали хуже, – произнёс Андрей после того, как надел тёплый свитер. – Экономят… на нас с вами…

Внезапно на стене рядом с подоконником начала образовываться ледяная корочка: раздался характерный для этого явления шелест и треск.

– Ну, что, посмотрим ещё пару минут на эти глюки и пойдём сдаваться? – спросил Александр Евгеньевич.

Андрей раскрыл рот от удивления и кивнул в ответ. А Олег Олегович, обернувшийся и заметивший разрастающееся ледяное образование позже всех, вскрикнул от неожиданности:

– Ого! Я такое вижу впервые… А вы?

– Лично мне не приходилось с таким сталкиваться, – произнёс Александр Евгеньевич, дотронулся пальцами до ледяной корочки и попытался её подковырнуть. Корочка вмиг перестала разрастаться и громко шикнула в ответ.

Александр Евгеньевич выругался матом, отдёрнул руку и посмотрел на пальцы – они стали липкие, кожа на них вздулась.

– Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Я фигею, – чуть ли не плача взвизгнул неосторожный мужчина.

– Больно? – с сочувствием спросил Олег Олегович.

– Блин! Да это ожог самый настоящий! Твою же мать!!! – завыл Александр Евгеньевич.

Андрей быстро достал из тумбочки полиэтиленовый мешок с бинтом и таблетками и предложил:

– Давайте, я перевяжу.

– Суньте руку под холодную воду. Верное средство, – посоветовал Олег Олегович, лицо которого перекосило от неприятного зрелища.

Александр Евгеньевич шмыгнул носом, подошёл к умывальнику и сунул руку под холодную воду:

– Бывают же в жизни огорчения, – сказал он. – Ну, ничего, я эту дрянь всё равно соскребу со стены – ей здесь не место!

17

Магамединова шатало как пьяного, он чувствовал, что если сейчас же не выйдет на свежий воздух, его вырвет прямо на мраморную плитку.

– Вот это зрелище! – ревел, как маньяк, Воронин, стоя с роторной пилой в руках рядом с секционным столом. – Так тебя и растак! Максим, ты снимаешь?

Магамединов хотел бы ему ответить, но никак не мог. Чего-чего, а восторга Воронина он не разделял. Максим Викторович – весь бледный – стоял почти у самого выхода из лаборатории и смотрел расширенными, полными ужаса глазами, на труп Кадышева, из которого, прорываясь наружу сквозь ткани лёгких и печени, на божий свет лезли беловато-красноватые червячки и серые жучки, похожие на божью коровку. Они лезли откуда только можно, не умещались на секционном столе и падали на пол.

– Я балдею! – никак не успокаивался потрясённый увиденным Воронин.

– Я… Э-э-э… – произнёс Магамединов, еле подавив подступившую к горлу рвоту. – Приведу кого-нибудь.

– Зови Круглову, пускай, и она хоть одним глазком глянет на эту хрень! – заорал Воронин. – А то извелась бедная баба… Да откуда ж вас столько?!

«Вот же чокнутый! Ведь сто процентов думает, что ей это очень понравится», – пронеслась мысль в голове Магамединова, и он нажал на ручку двери.

– Ага, посмотрю, как она себя чувствует… Может и позову. Такое не каждый день увидишь, – произнёс Максим Викторович, вышел из лаборатории морга и закрыл за собой дверь.

18

Круглова встала у окна и насыпала в свою кружку две чайные ложки кофе, а в стакан Магамединова кинула пакетик с чаем «Гринфилд» и две ложки сахара.

– А я вот, если честно, вас на свадьбе вашего брата не помню, – произнесла женщина и налила в кружку и стакан кипяток из электрочайника.

– А вот я вас начинаю вспоминать, – ответил Константин. – Мы даже с вами танцевали.

– Глупости… Я бы вас запомнила, – возразила Круглова, повернулась и посмотрела на мужчину. Он сидел за столом Магамединова, полуобернувшись к ней. Подмышкой у него хорошо была видна кобура с пистолетом.

«Зачем ему в больнице пистолет? Кто он такой вообще? Охранник какой-нибудь или мент? Может, он и вовсе не брат Магамединова? А убийца какой-нибудь?», – заподозрила неладное Круглова.

– У вас такая хорошая память? – удивился Константин.

Круглова натянуто улыбнулась и взволнованным голосом произнесла:

– Свадьба сестры – такое событие не каждый день бывает. Семейный праздник. Кстати, а имя невесты вы сможете мне назвать?

– Конечно, могу! – ухмыльнулся Константин. – Ириной её звали.

Круглова кинула удивлённый взгляд на мужчину в чёрном костюме. Константин покраснел и отвёл глаза в сторону.

– Да-да, конечно, – кивнула Круглова, достала прямо на глазах Константина из кармана халата бумажный пакетик и посмотрела на него. На пакетике жирными красными буквами было написано: «Слабительное».

Недолго думая, Круглова отвернулась от мужчины, разорвала пакетик, высыпала содержимое в кружку с кофе и тихонечко перемешала ложкой. Разорванный пакетик положила себе в карман.

– Вот и ваш кофе, – улыбнулась она обезоруживающей улыбкой. – У него немножко вкус специфический. Максим, как вы знаете, любит перемешивать кофе с всякими ароматическими добавками.

Круглова поставила кружку с кофе и стакан с чаем на стол Магамединова.

– Подождите, он ещё горячий. Я вас сейчас печеньем ещё угощу…

Круглова подошла к навесному шкафчику, открыла его и достала пластиковую коробку с шоколадным печеньем. Закрыла шкафчик, поставила коробку с печеньем на стол перед Константином и села на свободный стул.

– Угощайтесь, печенье очень вкусное, – пропела она.

– Спасибо, Елена. Скажите, а вы замужем? – спросил Константин и сделал глоток из кружки.

19

А тем временем в шестнадцатой палате терапевтического отделения Макаровна опустилась на колени возле своей тумбочки, выгребла из неё всё содержимое и стала складывать в грязную дорожную сумку.

– Вы как хотите, а я отсюда отчаливаю. Жопой чую, гиблое это место, – говорила она громко. – Хотите верьте, хотите – нет, а скоро вам всем пипец придёт. Вот помяните моё слово. Нет, я поумнее буду. Сваливаю – и точка.

Василиса отвернулась от окна, с презрением посмотрела на Макаровну и ответила на её реплику:

– Ой! Давайте не будем нагонять панику! Захотели домой, надоел вам больничный режим, так идите – вас никто не держит! Но, пожалуйста, не придумывайте на прощанье всяких страшилок.

– И не говори, Василиса, – приподнялась в своей постели Чеславовна. – Да ей, Макаровне, видать, водочки захотелось, а здесь какая водочка? С нами-то, небось, не выпьешь.

Макаровна встала с колен, взяла дорожную сумку в руки и пошла к выходу из палаты. У выхода остановилась:

– Счастливо вам всем оставаться. Поверьте, придёт ещё время, и вы вспомните глупую Макаровну, – мрачным голосом произнесла она.

– Иди уже, Макаровна, хватит нас стращать, – сказала Чеславовна.

Макаровна обвела всех на прощанье взглядом, кивнула и вышла из палаты.

– Вас застращаешь, как же… Умные какие. А я сама себе хозяйка, – сказала она себе под нос и зашагала по коридору быстрым шагом.

20

Груша вышел во двор и сел на скамейку. В этот же момент к нему со спины подошёл Генка и хлопнул его по плечу.

– Привет, Генка! – воскликнул обрадованный Груша. – Ну что, принёс плеер с наушниками?

Генка пожал руку Груше и с гордостью ответил:

– А то.

Генка достал из кармана маленький (размером с пальчиковую батарейку) МР3 плеер с наушниками и протянул его Груше. Груша забрал плеер и спрятал его в кармане рубашки.

– Спасибо, дружище, – поблагодарил он Генку.

– Не за что. Рассказывай, когда выписываешься?

– Пока сам не знаю. А что?

– Да, так, ничего… Скучно без тебя в школе.

– Слушай, Геныч, я тебе сейчас кое-что расскажу, но только ты не смейся, а подумай, что это может быть…

Генка сел на скамейку и важно сказал:

– Валяй, я готов слушать! Кто, как не Генка, способен ответить на любые вопросы.

21

Константин сделал ещё несколько глотков горячего кофе из кружки и улыбнулся Кругловой:

– Вы мне так и не ответили: замужем вы или нет.

– А вам это зачем знать? – улыбнулась ему в ответ Круглова. – Что, есть какие-то конкретные предложения?

Константин поставил кружку на стол и развёл руки в стороны.

– Просто любопытно, – ответил он. – Я – холостяк. И меня это в последнее время очччень угнетает…