Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Изъян», друг, обозначает сферу этих порочных, неблагих желаний.
Если [другие] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний не отброшены в каком-либо монахе, то для всех он может быть тем, кто живёт в лесу, часто [затворяется] в уединённых обиталищах, ест [только ту еду], что получена [им лично] с [хождения за] подаяниями, ходит [собирать подаяния] от дома к дому [не пропуская ни одного], носит [только] обноски, носит грубые одежды{37}, но всё равно его товарищи по святой жизни не чтят, не почитают, не уважают [его], не выражают ему почтения. И почему? Потому что [они] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний не отброшены в этом достопочтенном.
Представь, как если бы из лавки или же из кузницы принесли чистую и яркую бронзовую тарелку. И владельцы положили бы на неё труп змеи или собаки или человека, и, накрыв другой тарелкой, отнесли бы обратно на рынок. Люди увидели бы и сказали: «Что это ты там несёшь, будто сокровище?» И затем, подняв крышку, раскрыв её, они бы заглянули, и как только бы увидели [содержимое], то в них возникло бы такое отвращение, омерзение, брезгливость, что даже те, кто были бы голодны, не захотели бы есть, уж не говоря о тех, кто был бы сыт.
Точно также, если [другие] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний не отброшены в каком-либо монахе… не выражают ему почтения. И почему? Потому что [они] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний не отброшены в этом достопочтенном.
Если [другие] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний отброшены в каком-либо монахе, то для всех он может быть тем, кто проживает в деревне, принимает приглашения [на обеды], носит одеяния, подаренные ему домохозяевами, но всё равно его товарищи по святой жизни чтят, почитают, уважают [его], выражают ему почтение. И почему? Потому что [они] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний отброшены в этом достопочтенном.
Представь, как если бы из лавки или же из кузницы принесли чистую и яркую бронзовую тарелку. И владельцы положили бы на неё чистый варёный рис и различные супы и подливки, и, накрыв другой тарелкой, отнесли бы обратно на рынок. Люди увидели бы и сказали: «Что это ты там несёшь, будто сокровище?» И затем, подняв крышку, раскрыв её, они бы заглянули, и как только бы увидели [содержимое], то в них возникла бы такая приязнь, аппетит, удовольствие, что даже те, кто были бы сыты, захотели бы поесть, не говоря уж о тех, кто был бы голоден.
Точно также, если [другие] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний отброшены в каком-либо монахе… выражают ему почтение. И почему? Потому что [они] видят и слышат, что сферы этих порочных, неблагих желаний отброшены в этом достопочтенном».
Когда так было сказано, Достопочтенный Махамоггаллана обратился к Достопочтенному Сарипутте: «Придумалась мне метафора, друг Сарипутта».
«Расскажи, друг Моггаллана».
«Однажды, друг, я проживал в Горной Крепости в Раджагахе. И тогда, утром, я оделся, взял чашу и одеяние, и вошёл в Раджагаху собирать подаяния. И в том время Самити, сын изготовителя повозок, строгал обод [колеса], а адживака{38} Пандупутта, сын бывшего изготовителя повозок, стоял рядом. И тогда следующая мысль возникла в уме адживаки Пандупутты: «Пусть этот Самити, сын изготовителя повозок, выровняет этот изгиб, эту скрученность, этот изъян в ободе, так чтобы он не имел бы изгибов, скрученностей, изъянов, и состоял бы из чистейшей древесной сердцевины». И как только эта мысль проскользнула у него в уме, Самити, сын изготовителя повозок, выровнял этот изгиб, эту скрученность, этот изъян в ободе. И тогда адживака Пандупутта, сын бывшего изготовителя повозок, обрадовался и огласил свою радость так: «Он выправляет так, как если бы знал мой ум своим умом!»
Точно также, друг, бывают люди, не имеющие веры, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную не из-за веры, а ради того, чтобы добыть себе средства к жизни. Они жульнические, лживые, предательские, высокомерные, неискренние, самовлюблённые, грубые, беспорядочные в своих речах, не охраняют органы чувств, неумеренны в еде, не предаются бодрствованию, не интересуются затворничеством, не особо уважают тренировку, проживают в роскоши, беспечные, превосходят других в своём падении, пренебрегают затворничеством, ленивые, не имеющие усердия, не осознанные, не бдительные, не сосредоточенные, с блуждающими умами, лишённые мудрости, тупоумные. Достопочтенный Сарипутта своей лекцией по Дхамме выправляет их изъяны, как если бы он знал мой ум своим умом!{39}
Но есть представители клана, которые ушли из жизни домохозяйской в жизнь бездомную благодаря вере, которые не жульнические… не беспорядочные в своих речах; которые охраняют органы чувств, предаются бодрствованию, интересуются затворничеством, имеют великое уважение к тренировке, не проживают в роскоши и не беспечны, усердны в том, чтобы избежать падения, они превосходят других в затворничестве, усердные, решительные, утверждены в осознанности, бдительные, сосредоточенные, с собранными умами, обладающие мудростью, не тупоумные. Эти, услышав лекцию по Дхамме от Достопочтенного Сарипутты, словом и мыслью как будто бы едят и пьют её. Воистину благостно, что он делает так, что его товарищи по святой жизни покидают неблагое и утверждаются в благом.
Подобно тому, как женщина или мужчина — молодой, юный, радующийся украшениям, с помытой головой принял бы гирлянду из лотосов, жасмина, или роз; взял бы её обеими руками и поместил на голову — то точно также, есть представители клана, которые ушли из жизни домохозяйской… словом и мыслью как будто бы едят и пьют её. Воистину благостно, что он делает так, что его товарищи по святой жизни покидают неблагое и утверждаются в благом».
И так оно было, что эти двое великих существ{40} возрадовались благим словам друг друга.
МН 6
Аканкхейя сутта — Если монах желает
редакция перевода: 27.02.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 115"
(Будда призывает монахов к практике, и описывает различные плоды, которая эта практика может принести
