Ход свиньей - Александр Андрюхин

Следователь резко развернулся и бросился к телефону. Набрав номер бюро судебной экспертизы, он первым делом осведомился, опознала ли жена тело мужа.

— Разумеется! — удивились в бюро. — Если бы не опознала, мы бы вас выдернули в выходные.

— Протокол вскрытия и заключение уже есть?

— Все готово. Сейчас пришлем.

— Что-нибудь необычное обнаружено? Следы борьбы, пуля в животе, яд?

— Все в норме! — успокоили на том конце провода. — Смерть наступила от асфиксии. Самоубийца перед смертью был спокоен как танк, не дергался, не нервничал, даже не выпил ни грамма. Кстати, никакого рака у него не было. Печень как у быка.

— Здоровая? — переспросил следователь. — Одно другого не легче. Тело уже вернули вдове?

— Еще вчера.

Батурин швырнул трубку и задумался. Ничего не оставалось, как сделать запрос в прокуратуру с просьбой разрешить продолжить расследование. Прокуратура дала такое разрешение и даже не прислала своего следователя. Начальник вызвал практиканта Игошина.

— Ознакомьтесь с делом. Будете еговести. Под моим руководством, разумеется. Первым делом выясните, во сколько сегодня похороны Вороновича, а вторым делом отыщите поликлинику, к которой был приписан самоубийца.

Практикант сработал оперативно. Через полчаса Батурин уже разговаривал по телефону с терапевтом, который был хорошо осведомлен о здоровье Вороновича.

— Действительно два года назад Натан Сигизмундович обращался ко мне с жалобой на печень. Она была увеличена от чрезмерного употребления алкоголя, но ни о каком злокачественном образовании речи не шло.

— Почему же все в один голос утверждали, что у него рак, но он добровольно отказался от госпитализации?

— Понятия не имею, — искренне удивлялся врач. — Печень я привел ему в норму довольно быстро, причем без всякой госпитализации. В ней, собственно, не было необходимости, но, возможно, я предлагал ему лечь в больницу на обследование. Сейчас уже точно не помню.

— И с тех пор он больше не жаловался на печень?

— На печень нет. Но жаловался на бронхи. Это было полгода назад. Вообще, здоровье у него было неплохое. Сердце, как у молодого, давление сто двадцать на семьдесят. И это при всем том, что водку он хлебал ведрами.

— Но, возможно, после вас он с печенью обращался в какую-нибудь частную клинику?

— Может быть. Но мне об этом ничего не известно.

Не успел следователь положить трубку, как Игошин сообщил, что похороны литератора назначены на четырнадцать часов на Новогиреевском кладбище. Следователь посмотрел на часы и озабоченно произнес:

— Сейчас едем. Но сначала нужно выяснить, имеются ли эти пальчики в картотеке.

— Уже выяснил, — ответил Игошин. — Не имеются.

— Я так и думал, — пробормотал Батурин.

Если это действительно убийство, то убийца изобретателен и осторожен. Повесить быстро, без шума и пыли такую тушу в восемьдесят два килограмма и не засветиться — это надо суметь. Если это дилетант, то он весьма талантливый.

По дороге на Новогиреевское кладбище следователю с удивительной ясностью представилась картина происшедшего. Как же он сразу не догадался, что Воронович повесился не сам. Это объясняет все нестыковки и в первую очередь длину петли, а также то, что самоубийца не касался ногами стула. Литератору накинули петлю на шею, а потом вздернули вверх. После чего убийца привязал конец веревки к ручке двери и подложил к ногам подвешенного стул. Единственное, что смущало в этой версии, — это то, что жертва не оказывала сопротивления.

Итак, исходя из имеющихся фактов, можно предположить, что убийца был один. Он высокого роста, молодой, сильный, осторожный. Пылает неистовой злобой к Вороновичу, ибо обтяпать это дело так ловко мог только человек с мстительным складом ума. И если эта версия верна, то он сегодня непременно будет на похоронах, чтобы напоследок насладиться плодами своей победы.

На кладбище следователя ждал еще один сюрприз. Среди пришедших проводить в последний путь присутствовала Инга. Она была очень красива в черном платке и шелковом платье. На лице ее была неподдельная скорбь.

Следователь подошел к девушке и участливо поинтересовался:

— Покойника уже отпели?

— Самоубийц не отпевают, — печаль но ответила она, укоризненно взглянув на следователя.

Батурин наклонился к ее уху и с нажимом прошептал:

— Кому, как не вам, известно, что он не самоубийца.

Инга колыхнула ресницами и посмотрела следователю в глаза.

— Да, я знаю, что его убили.

— И знаете, кто? — не удивился следователь.

Девушка неторопливо обвела взглядом присутствующих, судорожно вздохнула и тихо произнесла:

— Его фамилия Новосельский. Он под метр девяносто, шатен, волосы волнистые, глаза серые, интеллигентный. Очень проницательный. У него необычайные способности. Он может назвать номер телефона, только взглянув на человека.

2

Внезапно молодые женщины прекратили плакать и, взглянув друг на друга, светло улыбнулись. Молодости не свойственны затяжные дожди.

— Бухнем? — предложила Юля. — Как-никак у тебя день рождения. А у меня муж с ребенком в Карпатах.

— У меня день рождения был вчера.

— Вчера был формальный день рождения, а сегодня настоящий. Ведь ты родилась в первые минуты тринадцатого мая.

— Откуда ты все знаешь? Я родилась ровно в полночь.

— Ошибаешься. Ровно в полночь врач начал операцию. Впрочем, это не важно! Я иду за бутылкой. Олежка где-то спрятал бутылку рябиновой настойки. Думает, не найду. Какая наивность!

Хозяйка долго гремела на кухне посудой и скрипела дверцами антресолей. После чего издала радостный визг и появилась с бутылкой рябины на коньяке. Пока Юлька сервировала столик, Инга допытывалась у подруги, откуда она знает подробности ее рождения.

— Я все знаю! — хитро подмигнула Юлька. — Я все-таки в прошлой жизни была египетской жрицей… Так что от меня ничего не скроешь. — Юлька коварно рассмеялась и добавила: — Шучу! Ты мне сама об этом рассказывала. Не помнишь?

Инга, разумеется, не помнила. Ей было не до этого. Она то сокрушенно вздыхала, то впадала в прострацию. После того, как дамы чокнулись, выпили по полной рюмке и закурили, Юля деловито произнесла:

— Тебе нужно влюбиться! Поняла? Влюбиться в нормального молодого парня! Клин вышибают клином. Что это за любовь к обрюзглому, старому и больному? По-моему, ты сама больна. А может, тебя к нему приворожили?

— Мне никто не нужен, кроме него, — грустно улыбнулась Инга.

Дамы выпили по второй, и слезное настроение развеялось окончательно. Юля даже стала подтрунивать:

— Любопытно, отойдет тебе его «Москвич», если ты выйдешь за него замуж?

— Типун тебя за язык.

— Почему нет? Имеешь полное право. Хотя уж если выходить замуж, то лучше за «Тойоту». Правда, в придачу получишь блайзерованного ублюдка, но что делать? Везде свои недостатки. Зато какой эффект произведешь на Вороновича! Зауважает! Кстати, дай левую руку! Давно я тебе на гадала. Что у нас там? Боже, какой бардак! В общем, слушай: любить ты будешь одного, ребенка родишь от другого, а замуж выйдешь за третьего. Хотя с замужеством как-то нечетко. Но самое интересное, что все это произойдет очень скоро…

Инга отдернула руку и рассмеялась.

— Ты каждый раз гадаешь по-разному.

— Я не виновата, что у тебя каждый день линии меняются.

Все это немыслимые глупости. Замуж она не собирается ни сейчас, ни в обозримом будущем, а рожать ребенка — тем более. И Вороновича она не любит. Разве это любовь? Это черт знает что такое, только не любовь…

В эту минуту, когда Инга пыталась обосновать свои чувства к Вороновичу, и зазвонил телефон.

— Муж! — подпрыгнула Юлька. — Муж объелся груш! — завизжала хозяйка вне себя от радости и помчалась в прихожую, хотя параллельный телефон стоял здесь же, на тумбочке.

Инга с завистью посмотрела вслед. Вот оно, настоящее счастье. И муж в ней души не чает, и она от него без ума. Почему так по-разному судьба одаривает людей? Юлька плотно захлопнула за собой дверь и навела Ингу на грустную мысль, что в самые сокровенные сферы египетская жрица не пускает даже ее.

— Алло! Я слушаю! — донеслось из прихожей, и в Юлькиной интонации слышалась бесконечная нежность. — Алло! Плохо слышно. Можешь погромче? Кого позвать?

Юлькин голос изменился и стал приобретать оттенки изумления. До Инги донеслось, как подруга разочарованно вздохнула и положила трубку на зеркало. После чего пнула дверь прихожей и насмешливо произнесла:

— Это тебя. Приятный баритон.

Инга рассеянно пожала плечами и с унынием подумала, что из молодых людей, обладающих приятным баритоном, она знает только Юлькиного мужа.

— Я слушаю. Кто это?